Дэвид Ирвинг - Оружие возмездия. Баллистические ракеты Третьего рейха – британская и немецкая точки зрения Страница 26

На следующий день в Близну прибыл Шпеер, а за ним – Ксавье Дорш, главный инженер из «Организации Тодта». Шпеер добился от Гитлера согласия на освобождение из лагерей военнопленных ученых, которые могли начать работать в «концентрационных лагерях «А-4», как их назвал Шпеер.

Гитлер также дал согласие на строительство второго пускового бункера «А-4» в меловом карьере в Визернесе, недалеко от Ваттена, первоначально предназначенном для подземного хранилища ракет. В качестве защиты от воздушных налетов во время строительства бункера он собирался применить здесь впечатляющий строительный метод: по краю мелового карьера глубиной 100 футов возводится не пробиваемый бомбами 1 000 000-тонный купол из чистого бетона. А в дальнейшем под этим куполом предполагалось вырыть восьмиугольную камеру и лабиринт служебных туннелей, где разместились бы цеха, бараки, склады и госпиталь. Ракеты должны были извлекаться на поверхность через два бетонных туннеля, названных «Гретхен» и «Густав», и через стальные не пробиваемые бомбами двери толщиной 5 футов.

Гитлер одобрил проект бункера в Визернесе. Шпеер, однако, заметил: «…он [фюрер] не уверен, что строительство когда-нибудь будет завершено».

Ракетная часть при бункере предусматривала три батальона, два подвижных и один стационарный. Два подвижных батальона, в каждом из которых три батареи и девять пусковых установок, могли бы запускать до двадцати семи ракет в день. Третий батальон должен был состоять из одной технической и двух боевых батарей, которые запускали бы до пятидесяти ракет в день непосредственно из Визернеса. Таким образом, ежедневно мог осуществляться запуск более 100 ракет.

10

Для размещения «Центральных заводов» Дегенколб выбрал мощную сеть туннелей под горой Конштайн в Гарце, рядом с Нордхаузеном. До войны правительство направило некоторые усилия на обустройство туннелей, созданных для хранения опасных химических веществ, таких, как тетраэтилсвинец. Законченный подземный ракетный завод должен был стать значительно крупнее, занять два широких параллельных туннеля, которые вели через всю гору и были связаны сорока двумя параллельными галереями, напоминавшими перекладины лестницы.

За размещением «Центральных заводов» должен был наблюдать совет директоров во главе с доктором Кеттлером; вторым человеком в совете был офицер СС, майор Фёршнер, который командовал группой из пяти человек – отделом безопасности СС на заводе[9]. Предоставляя подневольных рабочих, Гиммлер мог настаивать на представительстве в совете директоров. Директор Альбен Завацки немедленно приступил к производственному планированию в Нордхаузене.

1 октября «Центральные заводы» представили в германское военное ведомство план по подземному размещению завода. Дегенколб написал на обороте документа своим размашистым почерком:

«Касательно: проекта «Центральные заводы», Хаммерсфельд.

В дополнение к решению, принятому на недавнем совещании, мы просим отдать нам контракт на установку оборудования на «Центральных заводах» в Хаммерсфельде [Нордхаузене] для производства 1800 ракет «А-4» в месяц».

Впервые официальный документ обнародовал цифру – 1800 ракет в месяц, которая вдвое превышала ту, что была названа в программе Дегенколба от апреля 1943 года и которая уже была названа экспертами невыполнимой. «Центральные заводы» также просили предоставить право обеспечивать производственные мощности для узлов и компонентов, необходимых для половины из запланированных на месяц 1800 ракет.

Каммлер уже взял на себя обязательство поставить 16 000 подневольных рабочих.

Военное ведомство не считало план выпуска 1800 ракет в месяц реальным. Генерал Эмиль Лееб выпустил приказ о производстве 900 ракет в месяц, и эта же цифра приводилась в письме, которое намечало в общих чертах условия контракта для Нордхаузена (выпуск 900 ракет в месяц, а также производство важных узлов и компонентов в неопределенной пропорции).

Так выглядел окончательный вариант приказа по производству ракет «А-4». Прочие туманные планы относительно «Восточных заводов» и «Южных заводов» так никогда и не осуществились.

Тем временем подготовка к ракетному наступлению из Франции набирала обороты. 14 октября фельдмаршалу фон Рундштедту было поручено обеспечить безопасность стартовых площадок. Для защиты бункеров он попросил освободить от прочих обязанностей ряд отборных гренадерских и пехотных батальонов СС. 17 октября ему позвонили от Йодля и приказали выяснить у Дорнбергера, какая из стартовых площадок уже может использоваться для запуска, и сделать немедленные приготовления для атаки.

Проект «А-4», по всей видимости, достиг своего кульминационного пункта. Основной производственный контракт представлял собой любопытный документ, отпечатанный на стандартном бланке военного ведомства и помеченный грифом «соеершенно секретно»:

«Военный контракт № 0011–5565/43

на производство 12 000 ракет по 900 ежемесячно, не включая электронное оборудование, боеголовки, а также окончательную сборку этих 12 000 ракет, включая внутреннее оборудование и боеголовку по цене 40 000 рейхсмарок за штуку. Итоговая стоимость: 480 000 000 рейхсмарок.

(Подпись) Лееб (Генерал)».

Вот таким было оружие, которое должно было выиграть войну для Германии: 12 000 ракет «А-4» были заказаны в такой же небрежной манере, с какой германская армия подписала бы контракт на поставку 12 тонн картофеля.

«Центральные заводы» были самым крупным подземным заводом в мире. Двадцать семь южных галерей размещали производство ракет «А-4», а остальные предназначались для сборки реактивных двигателей. Директор Завацки, направленный в июле на экспериментальный завод в Пенемюнде, чтобы отобрать там команду из 1500 рабочих, вернулся в Нордхаузен и контролировал установку оборудования в подземном бункере, который впоследствии был назван полковником американской службы артиллерийско-технического снабжения «почти идеальным заводом».

По плану Завацки ракеты должны были следовать определенным курсом через систему туннелей: первым делом проводилась сборка центральной секции ракеты с двумя огромными топливными баками. Затем ракета медленно перемещалась вдоль главного туннеля по рельсам, обрастая по пути компонентами и узлами, производящимися в примыкающих к туннелю галереях. На каждом этапе осуществлялись проверки офицерами военного ведомства. Дегенколб создал специальное подразделение для разрешения возникающих производственных проблем: капитан Куле, эксперт по вооружениям, набрал группу из 100 армейских офицеров, наделенных завидной властью, которая должна была помочь им ликвидировать «узкие места» в программе «А-4».

26 октября вопрос о вводе в строй секретного оружия снова был поднят генералом Йодлем в штаб-квартире Гитлера.

Йодль. Относительно использования «А-4»: по сообщениям прессы, поступившим из Будапешта, генерал Лей заявил, что мы готовы ввести в действие новое оружие уже через шесть недель. Можно ли вообще говорить об этом?

Гитлер. Нет!

Йодль. Я бы вообще не склонен был упоминать какие-либо даты, чтобы избежать возможных разочарований. А о том, что у нас есть секретное оружие, все и так уже знают, это не может нанести никакого ущерба.

Гитлер. Jawohl! Все уже знают. Единственные, кто об этом еще ничего не знает, – это широкие слои германского народа. Все знают об этом, кроме немцев.

Ноябрь принес с собой те самые «возможные разочарования», которых опасался Йодль.

444-я экспериментальная батарея была переведена из Кёслина в Близну. Здесь в присутствии генерал-лейтенанта Эриха Хайнеманна 5 ноября, при минусовой температуре, была запущена первая ракета. Поскольку почва под пусковой установкой слегка подтаяла, при запуске ракета немного накренилась. Она под углом взмыла в небо и рухнула в двух милях от стартовой площадки. На этом основании Хайнеманн неверно заключил, что ракеты «А-4» можно запускать только с бетонированных площадок.

Самое худшее было еще впереди. Следующая ракета «А-4» взорвалась высоко в воздухе. После этого странного события конструкторы немедленно приступили к расследованию его причин. 30 октября Дегенколб писал Дорнбергеру и Каммлеру: «Земляные работы по программе Дегенколба практически завершены», однако 8 ноября на совещании в Берлине, на котором присутствовали Шпеер и Завацки, он горько посетовал, заявив, что основные трудности неожиданно возникли с ракетой теперь, когда начинается ее массовое производство: как выяснилось, исследовательские работы еще не завершены, несмотря на все уверения разработчиков.

Глава 4

Расследование

1

К осени 1943 года военному кабинету стало ясно, что действия разведки не смогли с полной достоверностью установить существование угрозы германской ракеты дальнего радиуса действия.