Александр Асмолов - Острова сампагита (сборник) Страница 27

– А не поужинать ли нам? – непроизвольно вырывается у меня фраза.

Лу вопросительно смотрит и неуверенно кивает.

– Ужин под дождем! А? – вскакиваю я. – Ну, в ресторане, конечно…

Заботливые хозяева отеля припасли у двери номера огромный зонт. Мы заметили его еще в первый день отдыха. Я открываю зонтик и жестом приглашаю Лу к выходу. Она улыбается и демонстративно распахивает халат. М-да, придется подождать. Впрочем, сборы не занимают много времени, и вот мы уже с визгом и хохотом перепрыгиваем через лужи, пытаясь сохранять равновесие в мокрых шлепанцах.

Ресторан с видом на океан нам понравился еще раньше. Утром там бывает десяток отдыхающих, которые спешат на какие-то экскурсии, а вечером он обычно пустует. Похоже, что персонал скучал, не ожидая клиентов к такую непогоду. Это для местных жителей ливень дело привычное. Он неожиданно налетает и так же неожиданно стихает. Дожди на Филиппинах чем-то похожи на наши весенние грозы – они локальны. Наверняка, сейчас за несколько километров от отеля сухо, и видно только отблески молний. Местных не удивить ливнем – они знают, что все скоро закончится, а вот для туристов зимняя гроза в диковинку.

Увидев наше оживленное появление, персонал ресторана очнулся от дремы и заспешил навстречу. Надо сказать, что филиппинцы в большинстве своем очень приветливы, и не только по долгу службы. Сейчас им явно понравилось, что чужестранцы не ворчат на испорченный дождем вечер, а радуются, как дети. Я часто замечал, что к пришлым лучше относятся, если местные чувствуют симпатию со стороны приезжих к своей стране. Очевидно, это написано на наших лицах. Подошедший официант в какой-то яркой национальной одежде берет наш зонт, жестом приглашая к столику в центре веранды.

– Мами так идет это платье, – делает комплимент официант, помогая Лу сесть за стол.

Она счастливо улыбается, прикрывая ресницами вспыхнувший в глазах огонек. После длинной паузы смотрит на меня, пытаясь уловить, заметил ли я это. Ах, женщины, как мало вам нужно, чтобы почувствовать себя счастливыми. Хотя бы на миг. Мы давно знаем друг друга, чтобы что-то утаить. Лу беззвучно смеется, следом смех разбирает и меня. Через секунду мы уже хохочем друг над другом, или просто над собой, или просто потому, что судьбе было угодно свести нас вместе и окатить дождем на далеком острове в Тихом океане, когда в России уже холодно и выпал первый снег. Да, иногда в нашей жизни случаются удивительные минуты. И позже мы часто вспоминаем их, пытаясь понять, отчего же было так хорошо и что вообще это было, но загадка именно в том, что понять это достаточно сложно, а уж объяснить и подавно. Просто так бывает.

– Аперитив? – улыбающийся официант протягивает нам меню.

– Белое вино для мами и красное для меня, – быстро отвечаю я, не читая.

Поначалу нам было странно слышать это обращение к замужней женщине, но мы привыкли достаточно быстро и даже начали использовать его сами. Сначала в шутку, потом и всерьез. Есть что-то в этом слове близкое нашему слуху, хотя в России так никто не говорит. Впрочем, к хорошему быстро привыкаешь.

Ресторан этого отеля трудно отнести к дорогим с изысканной кухней, меню умещается на двух листиках, да и к посетителям персонал привыкает уже на третий день, так что выбор наш им известен заранее. Тем не менее, получив заказ, персонал демонстративно оживился. Сразу же зазвучала мелодия, которая понравилась нам накануне. Они стараются соответствовать в обслуживании заявленным звездам в рекламном буклете, хотя у многих еще свои представления о сервисе. Тем не менее, приятно отметить, что они запомнили наш интерес к исполнительнице. Признаться, мы с удивлением слушали множество известных мировых хитов в местной обработке. Они звучат повсюду и звучат неплохо. Вот и сейчас мы слушаем популярную несколько лет назад песенку, но это не копия. Она стала чуть мелодичнее, душевней.

Запах готовящейся рыбы на гриле смешивается с запахом ночного ливня. Улыбчивый официант принес Лу палочки в бумажном конверте. Он запомнил, что белокурая иностранка из какой-то далекой северной страны ловко управляется с рассыпчатым рисом, вылавливая из тарелки по одному зернышку. Ко мне это не относится. Лу демонстративно разламывает пару, и палочки щелкают в ее руках, словно кастаньеты. Я повержен и пытаюсь спрятаться за бокал. Мы опять смеемся, и снующие рядом филиппинцы улыбаются в ответ.

На душе удивительно спокойно и хорошо. Отчего-то вспомнился один французский ресторан, где вышколенный персонал привел меня в восторг, пардон, своими одинаковыми носками. У них были отработанные манеры, и, наверное, они могли бы долго объяснять невеже в моем лице различие оттенков одного и того же блюда, приготовленного в их замечательном ресторане и в том, что напротив. Однако, какого-то особого наслаждения я тогда не испытал. Более того, на всякий случай спрятал подальше под белоснежную скатерть свои ноги. Не потому, что вы могли подумать, просто было неуютно. Теперь же все было особенным, удивительно родным. Я смотрел на Лу и спрашивал себя – неужели за пятнадцать лет, что мы вместе, не пропало это чувство восторга, которое я испытываю рядом с этой удивительной женщиной.

– Я думаю, мы сюда еще вернемся, – она поднимает свой бокал, произнося фразу словно тост.

– Ты читаешь мои мысли? – чокаюсь в знак согласия.

– Нет, просто чувствую то же самое.

Дождь все еще шумел, огораживая плотной стеной небольшую веранду у океана. Нам стало так уютно и тепло на далеком острове, который не сразу-то и на карте отыщешь, но это было абсолютно неважно. Я давно заметил, что Филиппины обладают необычным свойством – становиться своими. Так иногда встречаются люди, общение с которыми приятно. Ловишь себя на мысли, будто ты давно знаком с этим человеком и можешь долго с ним говорить. Это интересно и приятно. Вот и Филиппины так. Без году неделя, а впечатление такое, что мы тут бывали, и не раз. Не зря Магеллан приплыл сюда когда-то, хотя и заплатил за визит жизнью. Наверное он должен был быть похоронен именно здесь. Место такое. Благое. Эта мысль частенько навещает меня на Филиппинах.

Вот и за ужином мне подумалось, что многое не просто в нашей жизни. Какие-то важные моменты непременно должны случаться. Наверное, поэтому мы так радостно восприняли этот ливень, отгородивший нас от всего мира и подаривший удивительный вечер на далеком острове в океане. И мне теперь вспоминается та счастливая улыбка Лу, которая ненадолго стала «мами». Задумываясь над этим, прихожу к выводу, что это не случайно. Ее так когда-то называли. Мами. В какой-то прошлой жизни. И тропический ливень нам просто напомнил об этом, сделав так, чтобы у нас состоялся ужин под дождем.

Южный крест

Уже была поздняя ночь, но долгожданной прохлады потянувший было с океана ветерок все не приносил. В темноте чувства обострялись, и влажный теплый воздух, казалось, можно было потрогать и даже покатать между кончиками пальцев. Густая зелень извилистых аллей прибрежной виллы и незримые в ночи пальмы над головой прятали и без того скромное освещение разбросанных по большой территории бунгало, замыкая окружающий мир на расстоянии вытянутой руки. Только ночные цветы, наперебой заполнявшие вокруг себя густыми ароматами неподвижный воздух, стирали появившиеся в воображении границы. К незнакомым южным запахам хотелось принюхиваться, представляя себя аборигеном, уверенно отыскивающим дорогу в темноте густых зарослей. Впрочем, большинство приехавших отдохнуть на далекий остров в океане не хотели менять привычный образ жизни.

Со стороны бара доносился звонкий женский смех, рокотал выстрелами боевика телевизор, через чье-то открытое окно были слышны взволнованные голоса. Натолкнувшись на эту волну шума, словно на реальное препятствие, посреди аллеи, ведущей к освещенной веранде, остановился мужчина. В тот момент отголоски вечеринки, на которой развлекались туристы, показались ему совершенно чуждыми тому лирическому настроению, что внезапно охватило его душу. Повернув в противоположную сторону, к океану, берег которого в эти часы всегда был пуст, мужчина двигался очень медленно, словно боялся что-то уронить. Вернее, он старался удержать в своем воображении внезапно вспыхнувший образ той удивительной женщины, что так волновала его последнее время. Сейчас она была в России, но тысячи километров, разделявшие их, казалось, только усиливали чувство. Порой он так явно ощущал ее рядом, что сдерживался, чтобы не протянуть руки для объятий. Вот и сейчас ее задумчивый взгляд вспыхнул светлячком в ночной тиши, увлекая к шелесту волн на пустынном пляже.

За неделю пребывания на вилле охрана привыкла к его ночным прогулкам и не препятствовала чудачествам странного гостя. Теперь тоже никто не мешал уединению. Когда твердая плитка, которой были выстланы аллеи на вилле, закончилась, он почувствовал под ногами что-то зыбкое. Словно перешагнул границу бытия, где все так неопределенно. И тут же над головой засияли звезды. Да-да, именно засияли, вспыхнув в глубокой темно-синей пустоте, так не похожей на нашу северную ночь. Это был знак. Что-то должно было произойти, и предчувствие наполняло тревогой.