Леонид Иванов - Правда о «Смерш» Страница 28

А дело в том, что, как я уже писал выше, в период наступления в качестве пополнения приходят люди, призванные полевыми военкоматами из числа освобожденных жителей. Проверить их сразу не было ни сил, ни возможностей, ни времени, поэтому среди них попадались и враждебные элементы. Среди таких «призывников» попадались активные немецкие пособники, полицаи и другие предатели. Они-то хорошо понимали, что грядущая победа Красной Армии не принесет им ни забвения, ни прощения, что им придется нести ответственность за свои преступления. Чтобы избежать такой безрадостной перспективы, они всеми силами старались изыскать возможность перехода линии фронта, чтобы сдаться в плен к немцам.

Германия, май 1946 года. Одна из первых семейных фотографий

Конечно, они при этом готовились выслужиться перед немцами и заранее запасались различными военными сведениями секретного характера.

Поэтому борьба с изменой Родине активно шла до конца войны, продолжаясь и на Кишиневском направлении, и на Сандомирском плацдарме под Варшавой, и когда мы находились на Одере.

В результате принятых нами мер на Кишиневском направлении не было допущено ни одного случая измены Родине. Командование армии высоко ценило эту нашу работу.

В круг задач, решаемых «Смерш», включалась и борьба с дезертирством и членовредительством. Хотя нужно прямо сказать, что здесь уже ощущалось дыхание победы, то есть с каждым днем таких случаев становилось все меньше и меньше.

Отдел контрразведки «Смерш» 5-й ударной армии систематически представлял Военному совету армии информацию о результатах работы по борьбе с агентурой противника, с изменой Родине, о фактах разглашения военных секретов, нарушения воинской дисциплины, о морально-политическом состоянии личного состава. Обычно такие документы составлял я как начальник ведущего отделения.

В августе 1944 года началось успешное наступление на Кишинев. Наши войска быстро продвигались вперед, и вскоре Кишинев был освобожден.

Кишинев предстал перед нами сильно запущенным и захламленным городом. Население восторженно встречало своих освободителей. Жители угощали нас молодым вином, яблоками, грушами, виноградом…

Под Кишиневом была захвачена в плен большая группа солдат и офицеров вермахта — несколько тысяч человек. Эти пленные сидели под открытым небом на одной из пустынных площадей Кишинева. Обращало на себя внимание то, что немцы были, по-видимому, настолько деморализованы, настолько пали духом, что для их охраны на всей этой площади находился только один наш солдат с винтовкой.

В Кишиневе войска 5-й ударной армии имели короткую оперативную паузу, во время которой приводили себя в порядок.

Мне запомнилось посещение домика, где когда-то останавливался наш великий и гениальный предок — А.С. Пушкин.

Вскоре войска 5-й ударной армии получили новый приказ — передислоцироваться под Варшаву.

В начале сентября 1944 года отдел «Смерш» армии вместе со штабными офицерами прибыли на станцию Веселый Гай для погрузки в железнодорожные вагоны. На путях стояло несколько эшелонов с небольшими товарными, или, как мы тогда говорили, с телячьими вагонами. Мы привезли с собой большое количество ящиков с яблоками, грушами, помидорами, виноградом, чтобы как подспорье в питании использовать их в пути.

Пришли к вагонам, где нам предстояло ехать несколько суток, и нашли их абсолютно пустыми — ни кроватей, ни нар, ни клочка сена.

Бросились на поиски досок, чтобы соорудить себе нары. Вскоре нашли достаточное количество пригодных для заданных целей досок.

Чтобы их никто не растащил, я встал на временную охрану этих досок.

Был теплый солнечный тихий день. В начавших желтеть листьях, в обилии плодов уже чувствовалось приближение осени.

На полустанке была дорожная суета и беспорядочное движение людей, одетых в военную форму. Крики, смех, восклицания…

Меня в те дни трепала малярия, я несколько дней не брился, хотя было тепло, но у меня на плечи была накинута шинель. В общем, выглядел я отнюдь не блестяще.

Тут я заметил двух девушек в новенькой форме младших лейтенантов, направлявшихся прямо ко мне. Одна из них была очень симпатичной блондинкой, с добрым открытым лицом и необычно яркими голубыми глазами. Эта симпатичная девушка смело обратилась прямо ко мне:

— Дяденька, а дяденька! Мы едем в товарном вагоне, а нар нет. Дайте нам досочек, нары сделать.

Я, по-видимому, слишком впечатленный ее красотой, неожиданно ответил ей что-то типа:

— Вы что, устав забыли, товарищ младший лейтенант? Как обращаетесь к старшему по званию!

Она испуганно вытаращила было глазенки, но быстро пришла в себя, показала мне язык и, сказав насмешливо:

— Подумаешь, майор! — убежала вместе с подругой. Эта короткая встреча запала мне в душу. Уж больно хороша была девушка.

По дороге в Польшу наш эшелон периодически останавливался, порой прямо в поле, все выходили из вагонов, чтобы размяться. Здесь-то я вновь встретил ту девушку. Мы познакомились. Звали ее Полина.

В пути, как могли, помогали друг другу и решили не расставаться. Оказалось, что она пошла на фронт добровольно, молоденькой девчушкой. Была младшим лейтенантом «Смерш». Имела боевые награды.

Поженились уже в Берлине, в мае 1946 года, когда открылось советское консульство, где можно было зарегистрировать наш брак. Никаких поздравлений, цветов, застолья не было. Помню, зашли с ней в недавно открытый в Берлине ресторан для советских офицеров.

Ресторан очень скромный — и по интерьерам, и по меню. Я выпил там рюмку водки, она — бокал шампанского. От души поздравили друг друга.

Полина Ивановна родом с Урала, из семьи знатного рудознатца и золотоискателя Ивана Фроловича Конюхова. Всю свою жизнь, и при царе, и в советские времена, до самой своей гибели от бандитской пули в 1934 году ее отец возглавлял золотопромышленные артели, был специалистом, известнейшим в своей области.

Полина Ивановна помнит, что в детстве за неимением игрушек она играла золотым песком, пересыпая его из мисочки в туесок, из туеска в стаканчик…

Член РСДРП еще с дореволюционных времен, руководитель крупнейших золотоискательских артелей, добывавших золото десятками и сотнями килограммов, ее отец не имел ни своего дома, ни квартиры.

— Я человек честный, и мне по уставу не положено, — отшучивался он в ответ на случавшиеся замечания жены.

…С тех пор мы живем с Полиной Ивановной уже более 60 лет. У нас два сына — Юрий и Вячеслав, оба полковники, внук и две внучки. Семья у нас очень дружная.

Иной раз сравниваю наше скромное бракосочетание с теперешними и удивляюсь огромной разнице. Теперь во время свадьбы приняты торжественные поздравления, цветы, дорогие подарки и роскошные лимузины… Апогеем свадебного торжества является застольное бдение, порой на 200–300 человек.

Смотришь, а через полгода недавние молодожены уже и развелись.

На Варшавском направлении

До Варшавы мы ехали несколько дней, хотя для наших эшелонов везде был зажжен зеленый свет. Проезжали в основном по территории Украины, а потом Белоруссии. До этой поездки я ни разу не был в тылу, все время на фронте.

По пути нашего движения мы с удивлением и горечью рассматривали разоренные городе, разбитые населенные Пункты, сгоревшие деревни.

Когда эшелон останавливался на какой-нибудь железнодорожной станции, вагоны обступали толпы голодных, плохо одетых людей, подчас с маленькими детьми.

Все эти недавно освобожденные люди просили хлеба. Мы раздали все, что у нас было. В Молдавии нас хорошо снабдили помидорами, яблоками, грушами, виноградом. Вначале мы отдавали яблоки и виноград целыми ящиками. Но количество голодных просящих людей не уменьшалось, а наши запасы иссякали. Вынуждены были раздавать по одной груше, по одному яблоку. Раздали и все личные сухие пайки. В общем, по дороге раздали все, что было.

Проезжая по территории Белоруссии, с удивлением рассматривали целые ряды ограждений из колючей проволоки, выставленные вокруг железнодорожных мостов. Эти заграждения были сооружены немцами, боявшимися нападения партизан.

В то время еще ничего не было известно о героических защитниках Брестской крепости, но мы тем не менее, будучи в Бресте, посетили знаменитую цитадель.

На территории Польши части 5-й ударной армии находились южнее Варшавы, на известном сегодня Магнушевском плацдарме.

Бои были жестокие и упорные. Особенно напряженные сражения проходили в предместье Варшавы — Праге.

Декабрь 1944 года. 1-й Белорусский фронт под Варшавой, Магнушевский плацдарм

В Польше полегло 400 тысяч наших лучших воинов.

Задачи «Смерш» и военной контрразведки в принципе оставались теми же, что и в ходе боевых действий на территории Советского Союза. Так как готовилось крупное наступление, то особое внимание было обращено на сохранение в строгой тайне подготовки к этому наступлению. Особенно нас волновали возможные случаи измены. Не случайно командующий 5-й ударной армией генерал-полковник Н.Э. Берзарин лично мне поставил задачу: не допустить ни одного случая измены Родине при подготовке частей Красной Армии к наступлению на Варшавско-Берлинском направлении в январе 1945 года.