Всеволод Кочетов - Собрание сочинений в шести томах. Том 6 Страница 29
- Категория: Документальные книги / Прочая документальная литература
- Автор: Всеволод Кочетов
- Год выпуска: -
- ISBN: нет данных
- Издательство: -
- Страниц: 199
- Добавлено: 2018-12-13 10:14:12
Всеволод Кочетов - Собрание сочинений в шести томах. Том 6 краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Всеволод Кочетов - Собрание сочинений в шести томах. Том 6» бесплатно полную версию:Всеволод Кочетов - Собрание сочинений в шести томах. Том 6 читать онлайн бесплатно
Четко работает связь у моряков, четко отдаются и исполняются приказания. Все как на море, как на корабле.
В морском штабе мы встретили нескольких журналистов, в том числе отличного фотокорреспондента, молодого веселого пария Всеволода — Севу — Тарасевича.
— Ребята! — сказал он радостно. — Зря вы третьего дня не приехали. Вот был бой так бой! Из шести деревень подряд морячки выбрасывали гансов. Шли в такую атаку, с таким матом!.. Немцы драпали до Алексеевки, до Ополья.
Его товарищи нам рассказали, что Сева и сам рвался в эту атаку и, может быть, только взрыв снаряда перед самым носом остановил его. Севу спас трактор, еще с июля оставленный колхозниками в поле. Сева был за трактором: фотографировал атаку. Снаряд ударил перед трактором, разбил всю машину, но Севу только отшвырнуло взрывной волной. Тот, кто видел это, рассказал, что в силу давно выработавшегося профессионального рефлекса — реагировать на всякий интересный сюжет — Сева в этот миг выставил вперед, навстречу взрыву, свой аппарат и щелкнул затвором.
— Проявим, посмотрим, что получится.
В штаб, соскакивая с мотоциклов, заходят связные, командиры, возвращающиеся из подразделений политработники. Наши блокноты и так полны записями, а их все прибывает и прибывает.
— Вот было вчера, — говорит один из командиров. — Убили пулеметчика. Командир отделения, недавний дальномерщик с эсминца, Погорелов, сам лег к «максиму». А немцы идут, идут цепями, в касках, черти. Идут, этак набычившись, совсем будто псы-рыцари на Чудском озере. Только не с мечами, а с автоматами. Строчат впереди себя из всех стволов. Орут при этом во всю глотку. Представляете? А пулеметчики наши молчат. Ждут. Подпускают. С полсотни шагов осталось. Тут только Погорелов нажал на спуск. Как дал очередь, как дал вторую! Потом перешел на непрерывную стрельбу. А это, сами понимаете, для пулемета во как опасно: в кожухе вода выкипит. Ну и верно — «максим» у Погорелова запыхтел что самовар. Тогда кто-то протянул ему свою фляжку: «На, вылей!» Затем потянулись и другие со всех сторон. А солнце палило!.. Жара была — и от него и от боя — адская. Пить хотелось ребятам — жуть!
В политотделе бригады в очередном политдонесении из батальона мы прочли о пулеметчике Соболеве. Группа моряков пошла в ночную разведку. Но столкнулась с немецким отрядом, и разведка переросла в ожесточенный бой. Силы были неравные, моряки стали отходить. Не двинулся с места только пулеметчик Александр Соболев. Со своим пулеметом он прикрывал отход товарищей и бил по врагу до тех пор, пока все они не вышли из-под вражеского огня.
Соболев погиб. Погиб он геройски, как погибали краснофлотцы-балтийцы гражданской войны.
Краснофлотцы всегда отличались своей боевой спайкой и дружбой, чувством локтя, особого, морского товарищества. Сейчас, в дни боев, в дни тяжких испытаний, это чувство стало во много крат сильнее. Огонь закаляет людей. Люди растут, мужают, в них возникают новые качества. К вечеру этого дня нам пришлось встретиться с долговязым рябоватым парнем — связным одного из командиров в батальоне — Кузьмой Дудником. Рассказывают, что до самого последнего времени никто к нему по относился всерьез — настолько парень был смешлив и, как утверждают, безалаберен. Несколько дней назад мнение о нем изменилось.
Отряд моряков более суток вел непрерывный бой. Краснофлотцы безвылазно сидели в окопчиках под огнем противника, сидели не евши, не пивши: ни самим выбраться, ни кухне подъехать. Кок волновался на КП батальона: «Ослабнут с голоду ребята». Тогда вдруг вызвался этот самый трепливый связной Кузьма Дудник: «Товарищ командир, разрешите, я накормлю ребят?» — «Ты? Ну давай, давай, пробуй, если не шутишь!»
Кузьма набил мешок консервами и сухарями и ползком отправился к линии окопчиков. Так, ни много ни мало, он сползал двенадцать раз — и все под ураганным огнем противника. Двенадцать раз в тот день он готов был отдать свою жизнь за товарищей.
— Там такое дело было, — рассказывал Дудник. — Между нашим расположением и теми ребятами, к которым я полз, стоял подбитый немецкий танк. Я залез в него — посмотреть была охота на гансовскую коробку. Гляжу: галеты, консервы. Мать честная! Я их тоже ребятам потащил. Потом, ползая так туда и сюда через кладбище, я нашел нашего раненого летчика. Он на парашюте спустился. Младший лейтенант. Здоровенная рана в бедре. Отнес его к дороге, устроил на попутную машину до перевязочного пункта. А еще штука была, поверите ли? Едут прямо к фронту старик со старухой на подводе, четыре пулемета везут. «Может, — говорят, — нашим солдатикам пригодятся. А то брошенные у нас в деревне валяются». Один из этих пулеметов здорово нам пригодился, когда мы отбивали атаку на противотанковый ров[2].
Пригодились, видимо, и остальные пулеметы. Атак немецких в эти дни было не перечесть.
Где-то в районе Алексеевки, контратакуя вдоль железной дороги, наши стремительно теснили немца. В цепях пехотинцев шли и моряки краснофлотского отряда. Левый их фланг уже охватывал пристанционную деревушку, но тут движение не только замедлилось, а просто остановилось. По нашим цепям бил пулемет противника. Бойцы залегли. Снайперы во все глаза осматривали через свою оптику открытое, кое-где поросшее кустиками поле. Нигде ничего — чисто. Наконец кто-то заметил, что немец сидел в хитроумно накрытом крышкой окопчике. Крышка была из досок, на нее набросаны дерн и сухая трава. Когда немец собирается стрелять, он приподымает крышку, и так открывается щель, достаточная для ствола ручного пулемета. Стоит выстрелить по нему из винтовки, щель закроется, и снова чистое поле.
Никто по знал, как быть. А лежать и раздумывать дольше уже было нельзя: вот-вот накроют массированным минометным огнем, и тогда атаке совсем конец. Поднялся молодой моряк:
— Хватит кланяться этому сукину сыну!
Он скинул гимнастерку и армейскую пилотку, выхватил из кармана родную свою бескозырку с ленточками, на которых золотые якоря, тряхнул на поясе сумкой с гранатами и в одной тельняшке рванулся вперед.
Немец вначале закрылся было крышкой, но, услыхав приближающийся топот, полоснул свинцом навстречу моряку. Моряк упал.
— Пропал парень! — ахнули в цепи.
Но парень пропадать еще не думал. Он пополз вперед, прикрываясь кочками, неровностями почвы. Немец крутил пулемет из стороны в сторону, он что-то чуял, нервничал. И по напрасно: граната моряка срубила ему череп. моряк вскочил на ноги. Но вот тут-то и пришла к нему смерть. Прямо в его обтянутую полосатой тельняшкой моряцкую грудь ударила очередь из автомата: кроме пулеметчика в окопе сидел еще и автоматчик.
Моряк сделал шаг, другой, упал, а все же у него хватило сил последним рывком бросить вторую гранату. Так был заткнут и автомат. Бойцы ударили в атаку.
После боя моряки хоронили товарища. На опушке леса — нам показали эту двухобхватную сосну в изголовье его могилы — они закопали его в желтый сухой песок. На бронзовой коре старой сосны вырезали ножами: «Наш верный кореш». И ниже, под пятиконечной звездой: «Спи, Балтика за тебя отомстит».
Показывал нам эту сосну и рассказывал о подвиге молодого моряка старшина Горановский, типичный балтиец с плаката: в пулеметных лептах, с винтовкой за плечом — «краса и гордость революции».
Сева Тарасевич проинформировал нас точно. За два дня до нашего приезда моряки, действительно предприняв ночную атаку, безостановочно гнали немцев через шесть селений подряд. Душой этого могучего удара был старший лейтенант Степан Боковня.
Со своими героями в тельняшках, с приданными отряду несколькими танками и артиллерийским дивизионом Степан Боковня, в финскую кампанию командовавший ротой моряков-лыжников и награжденный тогда орденом Ленина, хорошо подготовился к этому бою. Сам командир бригады подполковник Лосяков сидел с ним над картой.
Сидим и мы над картой, прослеживая по ней движение отряда Боковни. Начав из района Керстова, Боковня в ночном бою прошел деревню Малли, за ней — Горки, дальше — Заполье, Алексеевский рудник, Алексеевку и ворвался в Ополье. В Ополье! В наше Ополье, где остался домик редакции дивизионной газеты, почтовый двор с брошенными землянками вносовцев, остались старики, старухи и дети — все те, кто не успел уйти перед танками врага.
У моряков были трофеи — несколько артиллерийских орудий, десятки винтовок, автоматов. Немцы бежали перед их штыками в полной панике, ревя в сотни глоток: «Черная смерть!»
В том бою был взят в плен один немецкий унтер. Когда немец узнал, что расстреливать его не собираются, он повеселел и попросил, чтобы ему дали возможность взглянуть на Боковню. «О, у нас так много рассказывают о вашем командире! Битте шён! Покажите, пожалуйста!» Ну что ж, если пожалуйста, то можно: его отвели к Боковне.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.