Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №7 за 2003 год Страница 29

«Спасительный» огонь

Воры – это, конечно, плохо, но пожар – гораздо хуже. А значит, задача обнаружения воспламенения важна не менее, чем отлов вора. Многие датчики охранной сигнализации прекрасно справляются и с этой проблемой, поэтому их иногда объединяют с системой пожарного оповещения. Естественно, что для обнаружения возгорания существуют специальные датчики, подчас сопряженные с автоматической системой пожаротушения. И здесь также приходится искать разумный компромисс между ложным срабатыванием и ранним обнаружением опасности.

С точки зрения безопасности объединение системы климат-контроля и охраны в одну сеть с единым управляющим компьютером пока еще требует очень серьезной проработки. А то получится, что сантехник сможет, заодно с регулировкой уровня воды в бачке, подкрутить и порог срабатывания системы сигнализации, чтобы она не будила хозяев, пока не закончится работа по очистке картинной галереи… Интеграция и компьютеризация – это вообще веяние времени, и все будущие системы, даже работающие совершенно автономно, не мыслятся сегодня без микропроцессора, ЖК-дисплея и канала связи с центральным пультом управления.

Комплексный взгляд на охрану – это самый верный подход к проблеме безопасности. Сгореть в инспирированном пожаре может все что угодно, кроме того, что кому-то необходимо было вынести, и очень может быть, что пройдет не один год, прежде чем выяснится, из-за чего, собственно говоря, «разгорелся сыр-бор»…

Владимир Хотеенков, кандидат технических наук

Музеи мира: Благословенный анахронизм

Бельгийский город Брюгге уникален тем, что церквей и музеев в нем едва ли не больше, чем жителей. И еще тем, что история его замерла где-то на веке XV. И, наконец, тем, что экономика Брюгге практически полностью зависит от отлично развитой инфраструктуры, направленной на организацию «культурного досуга» приезжающих сюда.

В старом городе история может оживать по-разному. Например, в США, в штате Вирджиния, в первой половине XX века миллиардер Джон Д. Рокфеллер в качестве грандиозного аттракциона восстановил колониальный Вильямсбург (Williamsburg) – самый большой и богатый аванпост британской империи XVIII века в Северной Америке. Там можно, как говорят сами американцы, постичь «идею Америки»: подышать воздухом, в котором рождалась Декларация независимости, покататься на американских горках, поучаствовать в театрализованном представлении из эпохи отца американской демократии Томаса Джефферсона… История там, подобно Диснейленду или голливудскому блокбастеру, – отлично раскрученный коммерческий брэнд. В Брюгге история оживает совсем иначе. Различия начинаются с ощущения пространства. Где оно оформлялось веками, а не создано заново, наподобие монтажной склейки кинофильма, присутствует своя траектория движения. Ты идешь не по стрелкам рекламных указателей с обещанием очередного аттракциона, а согласно внутренней логике средневековой топографии.

Брюгге спроектирован наподобие большинства средневековых городов: в плане это овал, разграфленный неправильной сеткой улиц. В центре – две площади. Первая – Городская, с главнейшими символами духовной и светской власти: базиликой Святой Крови Христовой, поименованной так в честь привезенной из Крестового похода святыни, а также с Ратушей и Дворцом правосудия. Вторая – Рыночная, с символами социальной и экономической жизни города: торговыми рядами и древней вечевой башней Беффруа. Эллипс Брюгге «окантован» лентой каналов. От самого большого водного кольца вытягиваются каналы-ниточки. Одна из них связывает Брюгге с Северным морем (в годы своего процветания, в XIII—XV веках, город был богатейшим портом, торговавшим со всем миром и являвшимся резиденцией 20 иностранных консулов); другие каналы тянутся к центру и опоясывают его. Так что план Брюгге соответствует схеме «круги по воде». Откуда бы вы ни вошли в город и как бы вы в нем ни двигались – по прямой ли, по спирали, – вы всегда выйдете к центру. В Средние века Брюгге наравне с Лондоном, Тулузой, Гамбургом и Парижем входил в европейские города первого ранга, считался одним из самых густонаселенных (около 30 тысяч жителей – гигантская по тем временам плотность).

Согласно же последним статистическим данным, в Брюгге проживает более 115 тысяч человек. Как видно, за сотни лет население его выросло ненамного. Зато по количеству музеев этот маленький провинциальный городок может дать фору таким столичным европейским гигантам, как Брюссель или Москва. Двадцать музеев, приходящихся на 4 основные улицы и 2 площади, – это, согласитесь, впечатляет.

Так вышло, что каждый из этих музеев «маркирует» важный композиционный узел сакральной топографии города. Например, если вы войдете в город с юго-востока, то непременно пересечете древний канал, полюбуетесь на круглые башни въездных ворот и через несколько минут выйдете к лебединому озеру с поэтическим названием Минневатер («Озеро любви»), за которым в зелени деревьев – тихая монастырская обитель. Это так называемый Бегинаж, или сестричество бегинок. Общины бегинок, женщин, посвятивших себя Богу, но не ставших монахинями, появились в Нидерландах в XII веке (название Бегинаж дано общинам в честь льежского проповедника Ламберта Косноязычного (Begue). Сейчас в уютных домиках с красной черепицей – монастырь бенедиктинок. Но один из домиков отдан музею, в котором воссоздана обстановка средневекового жилища бегинок. Еще несколько сотен метров по улице, ведущей в центр города, – и вы у готических стен основанного в 1188 году и принадлежавшего Ордену урсулинок (от имени Святой Урсулы) госпиталя Святого Иоанна.

Прямо в древних больничных помещениях, где в Средние века было размещено более 200 кроватей, – алтари, надгробия, гравюры, иллюстрирующие жизнь госпиталя времен рыцарства. А в соседнем зале капитула – гениальные творения великого жителя Брюгге Ханса Мемлинга. Напротив госпиталя – великий собор Богоматери, в котором тоже свой музей с гробницами прославленных правителей Брюгге – Карла Смелого и Марии Бургундской. В боковом нефе церкви – единственное скульптурное творение Микеланджело, еще при его жизни покинувшее пределы Италии, – «Богоматерь с Младенцем». От количества шедевров на квадратный метр в этом городе кружится голова. Если свернуть за угол церкви направо, то взору предстанет роскошный готический дворец с испещренными тончайшей резьбой фасадами. Внутри он переполнен драгоценной мебелью, шпалерами и изделиями ювелиров древнего Брюгге.

Чтобы их посмотреть, не надо надевать привычные для наших дворцов тапочки и ходить по залам в сопровождении экскурсовода с указкой. Платите за вход и отправляйтесь по скрипучим дубовым полам в любом направлении. Поднимайтесь по винтовым лестницам. Выходите на ажурный садовый балкон. Чувствуйте себя дорогим гостем, приглашенным хозяевами дворца – знатнейшей семьей средневекового города Груутхусами. Выйдя из этого великолепия, можно еще пересечь соседнюю с дворцом улицу с тем, чтобы попасть в единственный модернистский по архитектуре музей Брюгге – Грунинге. Там – уникальная коллекция старонидерландской живописи, гармонично вписанная в весьма необычный экспозиционный дизайн, а еще – идеальные условия для хранения шедевров. А если после осмотра и этого музея вы не рухнете на лавку под каким-нибудь готическим забором с химерами, тогда поворачивайте налево, на соседнюю с Музеем Грунинге улицу. Последнее усилие – и вы в самом сердце города, у Беффруа. Рядом Ратуша и великая святыня Брюгге – базилика Святой Крови. …

Это «музейное» путешествие можно уподобить чтению древних книг, в которых исторические хроники перемежаются вставными новеллами – рассказами о великих людях, чудесах и святых, нравственными проповедями и рассуждениями. И любой факт, событие, явление своим смысловым центром имеет параллельные места из Евангелия, историю земной жизни Иисуса Христа.

Начало строительства церкви относится к XII веку. Ее 122-метровая колокольня стала одним из символов города. В хоре церкви похоронены Карл Смелый и его дочь Мария Бургундская. Их надгробия выполнены в конце XV– начале XVI века, в эпоху господства так называемой «пламенеющей готики». Смысл этого стиля прекрасно раскрыл Йохан Хейзинга в своей книге «Осень Средневековья»: «Пламенеющая готика – это словно бесконечно длящийся заключительный органный аккорд: она растворяет все формы в самоанализе, каждая деталь прорабатывается без устали, каждой линии противопоставляется контрлиния». В церкви хранится привезенная во Фландрию скульптура Микеланджело «Богоматерь с Младенцем». Мягкая, бархатная моделировка форм, тончайшая световоздушная дымка, окутывающая фигуры, странным образом сближает это творение с живописью Яна ван Эйка и Ханса Мемлинга.