Сборник - Убийство императора Александра II. Подлинное судебное дело Страница 3

Пятого февраля 1880 года в Зимнем дворце во время подготовки к ужину императорской семьи прогремел взрыв, непосредственно подготовленный народовольцем Степаном Николаевичем Халтуриным, выходцем из крестьян. Устроившись на работу для ремонта подвала в Зимнем дворце, Халтурин постепенно проносил взрывчатку для подготовки взрыва. По разным данным, в результате взрыва погибло около 10 человек и около 80 было ранено. Царь не пострадал из-за задержки с выходом в столовую. После покушения Халтурин скрылся и был задержан властями под именем Николая Степанова только в 1882 году в Одессе после соучастия в убийстве прокурора Стрельникова. За это преступление он был приговорен военно-полевым судом к смертной казни через повешение также под именем Николая Степанова.

Неудачи не останавливали народовольцев в попытках реализовать свои планы. Следующее покушение планировалось совершить весною 1880 года в Одессе при проезде императора с железнодорожного вокзала на морской порт. Планировалось заложить взрывчатку в подкоп под Итальянскую улицу, по которой, предположительно, должен был проследовать царь. Но в связи с прибытием царя в Одессу ранее срока подготовительные работы не успели закончить, и очередная попытка цареубийства провалилась.

В августе 1880 года в качестве места покушения был избран Каменный мост по Гороховой улице в Петербурге, который было решено взорвать в момент проезда царской кареты. Несмотря на то что приготовление к покушению произошло успешно и мина, сделанная из четырех мешков динамита, была заложена под мост, в назначенную дату 17 августа взрыва не произошло. Существуют разные версии события: по одной, опоздал из-за отсутствия часов один из сообщников Желябова – Тетерка, по другой – царь проехал ранее планируемого времени.

Полагаю, что Александр II не предполагал, начиная либеральную университетскую реформу, что она вызовет студенческое движение, объединение студентов в кружки и партии, что появится поколение «бунтарей», которое в силу возраста и образования не захочет довольствоваться тем, что имеет. Начиная реформы и, безусловно, желая лучшей доли своему народу, Александр не думал, что столкнется с кризисом доверия народа к самодержавной власти, а также что окажется на месте жертвы «охотников». Власти допустили просчет и пытались найти выход из сложившейся ситуации. «Известен случай, что Александр II, тот самый, обложенный революционерами, семижды искавшими его смерти, как-то посетил Дом предварительного заключения на Шпалерной («дядю» Большого дома) и в одиночке 227 велел себя запереть, просидел больше часа – хотел вникнуть в состояние тех, кого он там держал»[4].

Граф Михаил Тариелович Лорис-Меликов

Но власть есть сила, и с позиции силы Александр не мог оставить без ответа состоявшиеся покушения. Такими ответами в разные годы стали контрреформы и ужесточение законодательства, введение в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве, Варшаве, Одессе, Харькове постов генерал-губернаторов, которым были предоставлены особые полномочия, а также учреждение в 1880 году Верховной распорядительной комиссии по охранению государственного порядка и общественного спокойствия во главе с М.Т. Лорис-Меликовым, наделенным полномочиями, которых ранее не было ни у одного чиновника империи (отметим, что, когда Александр был еще ребенком, его отец, император Николай I, спросил его, как бы он поступил с декабристами, на что маленький Александр ответил: «Я бы их простил»[5]). Стоит особо остановиться на фигуре Михаила Тариеловича Лорис-Меликова – именно ему принадлежит авторство первой русской конституции, основной идеей которой было привлечение представителей общественных учреждений и выборных депутатов к участию в разработке некоторых мероприятий и законодательных предложений. Первый шаг для воплощения этой идеи, а именно проект правительственного сообщения о привлечении выборных от общества к законотворчеству был подписан Александром II утром 1 марта 1881 года и должен был быть рассмотрен через четыре дня на заседании Совета министров. Реализация проекта Лорис-Меликова могла бы изменить ход общественно-политического развития России, но история распорядилась иначе.

Трагедии, которая легла в основу исследуемого нами судебного процесса, суждено было состояться 1 марта 1881 года (первое воскресенье Великого поста), когда народовольцы предприняли очередную попытку покушения, унесшую жизнь Александра II. При возвращении императора с развода, на набережной Екатерининского канала, у сада Михайловского дворца, было совершено покушение на его жизнь посредством двух взрывчатых метательных снарядов. В результате второго взрыва Александр II получил тяжелые ранения, от которых он через некоторое время скончался в Зимнем дворце, куда его доставили сразу после взрыва. От взрывов, помимо царя и его убийцы, пострадало еще 20 человек, двое из которых умерли (одним из умерших был четырнадцатилетний крестьянский мальчик).

Набережная Екатерининского канала у сада Михайловского дворца на следующий день после покушения на Александра II

Непосредственно на месте преступления был задержан виновник первого взрыва, девятнадцатилетний сын управляющего лесопильным заводом, мещанин города Тихвина Николай Иванович Рысаков, который при задержании представился фамилией Грязнов. На месте преступления был также задержан тяжело раненный виновник второго взрыва, умерший от ран через несколько часов. Умерший был опознан как Николай Степанович Ельников, при этом и следствие, и суд исходили из того, что это не настоящее, а вымышленное имя. На самом деле это был Игнатий Иоахимович Гриневицкий, из польских дворян, бывший студент Петербургского технологического университета. Нам не удалось с точностью установить время, когда официально стало известно его настоящее имя – по одним сведениям, это было выяснено на «процессе двадцати», по другим – только в советские времена. Однако можно с точностью сказать, что «Былое» – журнал, посвященный истории освободительного движения, – в первом своем номере за январь 1906 года указывает на Гриневицкого как непосредственного цареубийцу.

На следующий день, 2 марта, от одного из лиц, арестованных 27 февраля 1881 года по подозрению в покушениях на царя, совершенных в 1879–1880 годах, – Андрея Ивановича Желябова – поступило заявление, в котором он требовал «приобщить» его к делу 1 марта: «…если Рысакова намерены казнить, было бы вопиющей несправедливостью сохранить жизнь мне, многократно покушавшемуся на жизнь Александра II и не принявшему физического участия в умерщвлении его лишь по глупой случайности». Впоследствии следствие и суд установят, что именно Желябов являлся одним из лидеров террористов.

Позднее, в период с 3-го по 17 марта, были задержаны еще четыре человека, подозреваемых в совершенном преступлении: мещанка Геся Мировна Гельфман, крестьянин Тимофей Михайлов, дворянка Софья Львовна Перовская (дочь бывшего губернатора Санкт-Петербурга Льва Николаевича Перовского) и сын священника Николай Иванович Кибальчич. Таким образом, по подозрению в причастности к цареубийству было задержано шесть человек.

Уже через 25 дней после совершенного преступления по окончании следствия над задержанными состоялся суд. Уголовно-процессуальные нормы того времени не регламентировались сроками проведения следствия, но столь краткие сроки следствия можно объяснить прежде всего резонансностью дела, а также скорым задержанием подозреваемых лиц и признанием ими своей вины.

Согласно принятым в период проведения Александром II Судебной реформы судебным уставам (1864 года), государственные преступления могли рассматриваться в общем порядке уголовного судопроизводства – либо судебными палатами, либо (по высочайшему повелению царя) Верховным уголовным судом. Следует отметить, что дела по обвинению Соловьева и Каракозова по распоряжению Александра II рассматривал именно Верховный уголовный суд, который, нужно сказать, не был постоянно действующим судебным органом, а учреждался по мере необходимости по особому императорскому указу и состоял из председателя Государственного совета, председателей департаментов совета и первоприсутствующих в кассационных департаментах Правительствующего сената. Уставом уголовного судопроизводства 1864 года дознание (так же как и предварительное следствие) было возложено на членов судебных палат и судебных следователей, за которыми был установлен прокурорский надзор. Однако ряд проведенных политических процессов заставил власти внести изменения в процессуальные нормы, и с 19 мая 1871 года производство дознания по делам о государственных преступлениях было передано Отдельному корпусу жандармов. Согласно изменениям, внесенным 7 июня 1872 года в Устав уголовного судопроизводства, производство по делам о государственных преступлениях также становилось подсудно вновь созданному специальному органу – Особому присутствию Правительствующего сената. Девятого августа 1878 года был принят закон «О временном подчинении дел о государственных преступлениях и о некоторых преступлениях против должностных лиц ведению военного суда, установленного для военного времени», согласно которому военным судам передавались дела о государственных преступлениях, сопряженных с вооруженным сопротивлением властям.