Эдуард Мхом - Босс (Boss). Жгут! Страница 3

Я очень рад, что с вами пообедал гамбургерами. Надеюсь, вы отдадите свой голос за меня. Мне нужны голоса молодых.

На этой стадии смотреть рейтинги – это то же самое, что перекапывать в спешке свой сад и смотреть, что где растет.

– Спасибо, что пришли.

– Не думаю, что у меня был выбор.

Люди были дерзки до невозможного: изменить направление реки.

Он знает, что если будет следовать в политической кампании прокисшим формулам типа «свой против чужого» и «прошлое против будущего», то можно завязывать прямо сейчас.

– И как вы избежите того, что будете выглядеть как пустобрех?

– Буду говорить правду.

Плохо обучающие школы – вот настоящая угроза будущему и свободе наших детей.

Проблема не в мировоззрениях, а в том, что работает, а что – нет.

Я знаю, кто вы такой. Вы знаете, кто я такой. Мы знаем, кто он такой. Может, нам остановиться и поговорить?

Каждый день – свое сражение.

– Я еще дам бой!

– Давай без эмоций? Я тут говорю об инвестициях.

Возвращайся, когда у тебя будет что-то стоящее, тогда и поговорим. Quid Pro Quo. Дашь на дашь.

– Скажи своим критикам, чтобы написали хорошо про Чикагский симфонический.

– Сказать скажу, но ничего не обещаю. Критики отвечают только перед Богом и Моцартом.

Пока это не «что-то», это – ничто. И незачем нам привлекать внимание к «ничему».

– Надо привлекать в кампании социальные сети. Мы поместим ваше фото на страничке в Фейсбук.

– Это что, блять, крестовый поход на детей-ебанатов?

Ты в меня тычишь Фейсбуком? Да для избирателей это гребаный фотоальбом! Убери это от меня.

Вот так: честный, щедрый, никого не осуждающий. Он только что похоронил меня заживо.

– Может быть, вам съездить к нему и попросить о помощи?

– Ты и правда хочешь посмотреть, как я член сосу?

– Давай начистоту, что у мальчишки есть?

– В общем все: молодость, харизма, жена и дети.

Развращенность – вот о чем я хотел поговорить. Хоть я и плохой человек и делал очень хуевые вещи, но я всегда знал – зачем. А когда я смотрю в глаза другому плохому человеку, я вижу дела его и знаю его гнилую, блять, душонку.

Коррупция в Чикаго? Это не новость, это историческая хроника.

– И к чему это приведет?

– Я бросаю за раз только одну хлебную крошку, чтобы поддержать интригу. Как Хичкок – показывает только то, что ты хочешь знать и тогда, когда ты хочешь знать. Чтобы ты завис на краешке стула.

Знаете, в чем разница между старым седым мерином и старым седым мэрином? Мускульные сокращения пищеварительного тракта, которые проталкивают пищу в брюшную полость. У мерина глотка в 2 раза шире, чем у мэрина. Он может легко глотать таблетки величиной с хоккейную шайбу. А мэр – глотает, давиться, и все это приводит к обратной перельстатике. А это просто десятидолларовое название рвоты.

Стойте, где стоите и не убегайте и не кричите. Это не в ваших интересах.

Тебя никогда не занимало то, что из 3 мэров, убитых в этой стране, 2 были из Чикаго?

Как будто то, что в него попала пуля, предназначенная Рузвельту, делает его не ебаться каким героем!

Никого не волнует, как он жил. Все запомнили то, как он умер.

Думаешь, я буду сидеть с тобой у больничной койки? Я не тот человек, ты не тот человек.

Люди сами следят за своим поведением, когда знают, что за ними наблюдают.

Нельзя носить один галстук 2 дня подряд. Это приносит неудачу.

Сбой прав доступа программы «Ява». Тех, кто это делает – пиздить надо.

Война компроматов в политике. Никто не выиграл – проиграли все.

– Вы сами на доктора похожи больше, чем на журналиста.

– Моей маме это бы понравилось.

Может, ты тот самый, кто нарушит здешнюю традицию надрачивать мэру прямо из его заднего кармана?

– Это тебя поймали на нарушении территорий.

– Это моя работа.

– Сколько у тебя осталось времени?

– Сколько-то. Надеюсь, много.

Если ты хочешь, чтобы что-то получилось, надо попытаться.

У меня есть «Блекберри» и ноутбук. Кому-то же придется нас защищать, если с Китаем начнется кибервойна?

Само то, что я должен был лично сюда приехать, чтобы напомнить вам, как работает свободный рынок, уже смешно само по себе. Мы победили. Точка.

Продовольственные талоны в житнице страны. Не очень-то правильно.

Как вы хотите с ним разобраться? Он незаменим?

Ты вырос в мире, где самостоятельность и зарабатывание на жизнь были двумя сторонами одной монеты. И 40 лет назад ты был уже из редкой породы. Сейчас – из умирающей.

Я обещаю говорить тебе правду, чтобы ты мог оценивать реально шансы своей жизни самостоятельно.

– Как Том?

– Он способен выдержать бурю.

– Но сейчас сам климат изменился.

Мальчишка – просто чертова комета. То, что нужно штату!

Перемены снаружи и преемственность внутри?

Мы будем встречаться в полевом музее. И уж там, не сомневаюсь, вы составите египетским царицам серьезную конкуренцию.

– Нам пора.

– Мы же работаем.

– Нет, мы одеваемся.

– Не кури в машине.

– Чувак, да что хуйня с тобой творится! Кем ты пытаешься казаться?

– Он покупает полторашку пива и минет на День святого Валентина. Называет это свиданием, а потом говорит мне как подкатывать.

Нельзя быть сразу двумя людьми с ней. А то возненавидишь ее больше, чем любил.

– Предупреждаю: я тот, кто я есть. И делаю то, что делаю.

– Ты о чем вообще?

– Не знаю.

Что, тебе ключи от машины отдать как чаевые?

Трусливые редакторы, пьющие журналисты. Похоже никто из нас сейчас не избежал чикагских стереотипов.

– Почему бы тебе не поехать и освещать события в деревню?

– А почему бы мне не написать статью о тебе и твоих хитровыебанных делишках?

Ты не победишь систему, если истратишь всю энергию на свою к ней ненависть.

Журналист Ройко! Думаешь, он столько лет был шипом в заднице мэра Дэйли потому что плюнул и ушел из газеты? Нет! Он сидел тихо, пока лучшие возможности не возникали. И тогда он кусал посильнее и побольнее. А ты давай, продолжай пить!

– Расслабься, мы ничего плохого не делаем.

– А что мы делаем?

Что будет, если ты продуешь женщине, у которой я выигрывал трижды?

Ты исчезнешь из памяти людей как еще один фотогеничный неудачник, который откусил больше, чем смог проглотить.

Я тоже был в твоей шкуре. И посмотри, куда меня это привело.

Вся машина округа Кук будет занята стиранием твоего будущего, каким бы оно ни было.

Очень жаль будет наблюдать, как кто-то твоего калибра исчезает до того, как ему исполнилось 40.

Выпьем до дна, пока твоя команда не начала гадать о том, куда ты делся.

Заставляет задуматься, чего здесь выброшено больше – еды или капиталов, потраченных на то, чтобы Кейн был доволен.

Вот что мне покоя не дает. Он всегда держал слово. Оно могло тебе не нравиться, но хотя бы можно было положиться на то, что он его сдержит.