Алексей Казаков - Шпионаж и писатели Страница 3

Из письма лорда Харли ясно, что главной задачей спецслужбы Дефо считал не подрывные действия за границей (хотя и они не исключались), а сбор информации, причём в первую политической и экономической и уж потом военной. Ведь точная информация о состоянии экономики какого-либо государства поможет предсказать его политику. Важный раздел в письме был посвящён работе внутри страны. Дефо, в отличие от своих предшественников из частных структур, считал необходимым исследовать настроения не только в придворных кругах, но среди простонародья. Для этого Даниэль предложил создать по всей Англии широкую агентурную сеть, чтобы осведомители отслеживали настроения различных слоёв населения и одновременно информировали о деятельности подозрительных лиц во всех уголках страны.

Будущий автор «Робинзона» предлагал составлять досье на представителей видных аристократических и дворянских семей, служителей церкви, богатых и влиятельных граждан. В секретных папках должна была содержаться информацию об их политических пристрастиях, человеческих склонностях и слабостях. Всё это при необходимости можно было бы предъявить объектам наблюдения. Да, шантаж – но ведь во благо государства. Дефо полагал, что обладание такими сведениями позволит государству не только «на корню» предотвращать мятежи и восстания, но и прогнозировать, например, результаты выборов в парламент.

Дефо можно считать также и первым в мире социологом и политтехнологом: он предлагал работать на опережение в случае появления в обществе недовольства по какому-либо вопросу и, чтобы не дать разгореться страстям или даже уличным беспорядкам, организовывать специальные пропагандистские кампании в поддержку правительства. И добиваться не только убедительности, но и доходчивости аргументов.

Даниэль был категорически против политических репрессий и считал, что собирать информацию о настроениях общества нужно не для того, чтобы рубить «внутренним врагам» головы, а чтобы понять их мотивы, переубедить, сделать друзьями. За то время, пока Даниэль Дефо руководил английской разведкой и контрразведкой, от него не пострадал ни один человек. Ни одного наказания или принуждения!

Документы свидетельствуют: Дефо был твёрдым государственником с устоявшимися политическим позициями. А переписка его по поводу пенсии и оплаты за труды говорит о том, что и себя он не забывал. Впрочем, есть и другая мотивация, когда берёшься за такие непростые дела – чувствовать себя вершителем судеб народов, нужным, важным. Наверное, это сочетание и подвигло талантливого человека на создание системы государственной безопасности страны, в которой жил и которую любил. И наплевал он на непрестижность такой деятельности.

Масоны как инструмент внешней политики

В 1717 году в Англии появилась первая масонская ложа. Лозунги «вольных каменщиков» потом подхватят ранние большевики в России: ликвидация национальных государств и построение нового, справедливого, общества. Свобода, равенство, братство!

Но какие там свобода, равенство и братство могут быть в политическом режиме абсолютной монархии? Да никакие! Вывод: масоны вредят короне.

Что делает в этой ситуации шеф английской разведки Даниэль Дефо? Он… становится масоном. Внедряется. Даже после ухода в отставку до самой смерти посещал он собрания масонских лож. Ведь «вольные каменщики» под знамёнами красивых и благородных идей ставили своей целью свержение существующей власти и уничтожение государства в принципе. Надо было держать их в поле зрения.

Масоны были сильны и влиятельны, они стали главной движущей силой всех европейских революций XVIII – XIX века. При этом единственной страной, в которой масоны просто мирно заседали и лишь вели глубокомысленные беседы о смысле жизни, не покушаясь на монархические устои, была Великобритания! Из чего можно сделать вывод, что масонство фактически представляло собой структуру, подконтрольную спецслужбе Даниэля Дефо.

Более того, оставаясь лояльными британской короне, масоны ей помогали в вопросах внешней политики. Стараниями масонов, в том числе английских, в XVIII веке были организованы революции во Франции, в Австрии, Венгрии, Франции, Германии, Италии. В результате государства-конкуренты Великобритании сильно ослабели из-за внутренних вооружённых конфликтов (борьба революционеров и контрреволюционеров), а в некоторых из них к власти пришли силы, лояльные короне Туманного Альбиона. При этом формально британский престол не нёс никакой ответственности за случившееся.

Таким образом, можно считать Даниэля Дефо ещё и автором методики применения масонства как инструмента тайной войны.

Робинзон в Сибири… Робинзон ли?

Дефо в 1719 году объявляет о своём желании уйти в отставку и посвятить себя литературе. Подарив главному герою девичью фамилию своей матери, пишет и издаёт свою самую знаменитую свою книгу – «Жизнь и приключения Робинзона Крузо». А буквально через пару месяцев уже появляется продолжение этой книги – роман «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо». (Была ещё и третья часть, наполненная философскими сентенциями, но это отдельная тема).

«Дальнейшие приключения» не очень известны в России, роман в полном объёме не издавался на русском языке с 1935 по 1992 год. Её автор, согласно всем литературным и другим энциклопедиям, никогда не бывал в России. А теперь давайте попробуем разобраться: а так ли это на самом деле?

Роман рассказывает о путешествии Робинзона по трём частям света. Начинается он с того, что вернувшись в Англию и разбогатев, Робинзон возжаждал активной и интересной жизни. В январе 1694 г. он снаряжает корабль и вместе с верным оруженосцем Пятницей отправляется на свой остров, где проводит реформы, пытаясь установить в среде поселенцев закон и порядок. Но в одной из стычек с дикарями Пятница погибает. Далее Робинзон следует до берегов Юго-Восточной Азии. Побывав в Китае, Крузо добирается до границы московских владений и переходит вместе со своим спутником границу неподалёку от населённого пункта Аргунское, у реки Аргунь.

Даниэль Дефо вкладывает в уста Робинзона такие мысли и чувства: «Путешествуя по московским владениям, мы чувствовали себя очень обязанными московскому царю, построившему везде, где только было возможно, города и селения и поставившему гарнизоны – вроде солдат-стационеров, которых римляне поселяли на окраинах империи. Впрочем, проходя через эти города и селения, мы убедились, что только эти гарнизоны и начальники их были русские, а остальное население – язычники, приносившие жертву идолам и поклонявшиеся солнцу, луне и звёздам, всем светилам небесным; из всех виденных мною дикарей и язычников эти наиболее заслуживали названия варваров, с тем только исключением, что они не ели человеческого мяса, как дикари в Америке. В одной деревне близ Нерчинска мне вздумалось, из любопытства, присмотреться к их образу жизни, очень грубому и первобытному; в тот день у них, должно быть, назначено было большое жертвоприношение; на старом древесном пне возвышался деревянный идол – ужаснейшее, какое только можно себе представить, изображение дьявола. Голова не имела даже и отдалённого сходства с головой какой-нибудь земной твари; уши огромные, как козьи рога, и такие же высокие; глаза величиной чуть не в яблоко; нос словно кривой бараний рог; рот растянутый четырёхугольный, будто у льва, с отвратительными зубами, крючковатыми, как нижняя часть клюва попугая. Одет он был в овчину, шерстью наружу, на голове огромная татарская шапка, сквозь которую торчали два рога. Ростом идол был футов в восемь, но у него не было ни ног, ни бёдер и никакой пропорциональности в частях. Это пугало было вынесено за околицу деревни; подойдя ближе, я увидел около семнадцати человек, распростёртых перед ним на земле. Невдалеке, у дверей шатра или хижины, стояли три мясника – я подумал, что это мясники, потому что увидал в руках у них длинные ножи, а посредине палатки трёх зарезанных баранов и одного телёнка. Но это, по-видимому, были жертвы, принесённые деревянному чурбану – идолу, трое мясников – жрецы, а семнадцать бедняков, простёртых на земле – люди, принёсшие жертвы и молившиеся об исполнении своих желаний».

Дальше Робинзон неожиданно вступает в конфликт с язычниками: «Сознаюсь, я был поражён, как никогда, этой глупостью и этим скотским поклонением деревянному чудищу. Я подъехал к этому идолу, или чудищу – называйте, как хотите – и саблей рассёк на-двое его шапку, как раз посредине, так что она свалилась и повисла на одном из рогов, а один из моих спутников в это время схватил овчину, покрывавшую идола, и хотел стащить её, как вдруг по всей деревне поднялся страшный крик и вой, и оттуда высыпало человек триста; мы поспешили убраться по добру, по здорову, так как у многих туземцев были луки и стрелы. Но я тут же решил посетить их ещё раз».