Леонид Млечин - Великая война не окончена. Итоги Первой Мировой Страница 30

В 1917 году итальянцы понесли тяжелые потери. Не хотели воевать. Дезертировали и сдавались в плен сотнями тысяч. Лейтенант кайзеровской армии Эрвин Роммель, будущий генерал-фельдмаршал и любимец Гитлера, лично взял в плен тысячу итальянцев – они даже и не думали сопротивляться. Радовались, что для них война завершилась.

Разочарование итогами войны постигло тех, кто больше всех требовал вступления в Первую мировую. Среди них Бенито Муссолини.

Когда в девятнадцать лет Муссолини покинул родной дом, в кармане у него был только медальон с профилем Карла Маркса. Он устроился каменщиком, но не выдержал тяжелой работы. Бродяжничал, угодил в тюрьму, а потом пристроился в профсоюз каменщиков. Вот это была работа для него. Социалист и атеист, он оказался прирожденным оратором.

Однажды на публичных дебатах он вытащил из кармана часы:

– Сейчас три часа тридцать минут. Если Бог существует, я даю ему пять минут, чтобы поразить меня.

Молодые и радикально настроенные социалисты видели в Муссолини своего боевого лидера. После убийства в Киеве председателя Совета министров России Петра Аркадьевича Столыпина он писал: «Пролетарская Россия торжествует и ожидает того дня, когда динамит сотрет в порошок кости императора, чьи руки красны от крови».

Когда разгорелась Первая мировая и Муссолини поддержал участие Италии в войне, социалисты с позором изгнали его из своих рядов. Он ушел на фронт. 23 февраля 1917 года унтер-офицер Муссолини попал под артиллерийский обстрел и был ранен. Врачи вытащили из него сорок четыре мелких осколка – без анестезии. Он провалялся в госпитале до августа и вышел из него на костылях. Социализм его больше не привлекал. Ему нужно было движение, во главе которого стоит вождь.

Фашизм был провозглашен в воскресенье 23 марта 1919 года на небольшом собрании в Милане. Манифест о создании новой партии подписали пятьдесят четыре человека.

«Фашизм, – утверждал Муссолини, – вырос из глубокой потребности нашего арийского и средиземноморского народа, который ощущает, что основам его существования угрожает глупость. Мое дело – вести Италию к завоеванию мира, который однажды уже принадлежал Риму».

В мае 1920 года в Триесте появились первые боевые отряды – это было крупнейшее изобретение фашизма. Отряды формировались из бывших солдат и офицеров, не нашедших себе места в мирной жизни. К вчерашним фронтовикам присоединялась безработная молодежь. Молодежь, жаждущую действий, склонную к авантюризму, привлекало неприкрытое насилие фашистов. Они испытывали дьявольскую радость от насилия, от возможности унизить других людей.

Бенито Муссолини соединил агрессивный национализм и шовинизм с ультралевым неприятием капитализма. Но большевизм сдвинул фашистов вправо. Они объединились с имущими классами и атаковали левых и профсоюзы. Власть имущим фашисты казались надежной силой в борьбе против социальной революции.

Послевоенный кризис и страх перед советским большевизмом – вот две главные причины, которые привели итальянских фашистов к власти.

«Опыт Ленина, – говорил Муссолини, – это обширный, ужасный эксперимент на живом теле. Ленин – это художник, работавший над человеком, как другие художники работают над мрамором и металлом… Шедевр не состоялся. Художник потерпел крах. Задача оказалась выше его сил. Звезда Ленина, уже угасшая, опускается за горизонт, погружается в море бесполезно пролитой крови, между тем как все выше поднимается в небо плодоносное и сияющее светило Рима».

Осенью 1922 года итальянские фашисты стали захватывать власть в стране. И королю, напуганному насилием, не оставалось ничего иного, кроме как поручить вождю чернорубашечников сформировать правительство. 30 октября 1922 года, появившись в королевском дворце, Бенито Муссолини театрально заявил королю:

– Прошу извинения за свой вид, ваше величество, я прибыл прямо с поля боя.

Муссолини в роли главы правительства действовал знакомыми нам способами. Он нагнал страху на министров. Например, министр путей сообщения кочевал со станции на станцию и если поезд опаздывал, лично увольнял машиниста, ставил другого и требовал гнать на полной скорости. И поезда пошли по расписанию. Под страхом увольнения итальянские чиновники стали быстрее поворачиваться.

В 1924 году Муссолини торжествующе произнес:

– Ускорился весь ритм итальянской жизни!

Дуче внушал молодежи: «Через десять лет, товарищи, Италия будет неузнаваема». Италия – молодая капиталистическая страна, ей непозволительно растрачивать энергию в забастовках и стычках. Стране нужны героические усилия, такие как «битва за урожай». Характер итальянского народа закаляется в борьбе.

Муссолини обвинял интеллигенцию и буржуазию в трусости, инертности и любви к спокойной жизни. Он обещал заставлять ленивых двигаться посредством «пинков под зад».

Уинстон Черчилль поначалу был недурного мнения о Муссолини. В январе 1927 года британский политик побывал в Риме, после чего на пресс-конференции сказал:

– Я не мог не быть очарованным, как многие другие, синьором Муссолини. Если бы я был итальянцем, то убежден, что с начала до конца всем сердцем поддержал вашу победоносную борьбу против ленинизма. С точки зрения внешней политики фашизм оказал услугу всему миру. Он является необходимым противоядием русскому яду.

Черчилль потом откажется от своих слов.

А вот Муссолини неизменно с презрением отзывался об англичанах.

«Муссолини, – записывал в дневнике его зять и министр иностранных дел Италии Галеаццо Чиано, – изучал состояние британского народа. Он обнаружил, что возраст двенадцати миллионов англичан уже перевалил за пятьдесят лет, это не возраст агрессивности. Очевидно преобладание пассивного элемента над динамизмом юности. Отсюда стремление к спокойной жизни, компромиссу, миру и неготовность к войне. К тому же в Англии женщин на четыре миллиона больше, чем мужчин. Четыре миллиона сексуально неудовлетворенных женщин создают множество проблем. Такая страна неминуемо приходит в упадок».

Опыт 20-х и 30-х годов, казалось, свидетельствовал о том, что демократия слаба и не в состоянии защитить экономические и политические потребности людей. Итальянский вариант фашизма в первые годы своего существования представлялся мощным средством восстановления чувства национальной гордости и успешного решения многих проблем. В те времена из двадцати восьми европейских стран только одиннадцать имели демократические конституции. В большинстве европейских государств воцарились диктаторские режимы. Таков был дух времени.

В 20-х годах Муссолини часто называли «крупнейшим государственным деятелем и выдающимся политиком», восторгались энергией, с которой он искоренял в стране большевизм и наводил порядок. Многие восхищались его наглой самоуверенностью. Не только противники большевиков, но и сами большевики.

Вечером 30 июля 1935 года Сталин устроил прием в Большом Кремлевском дворце для участников совещания работников железнодорожного транспорта. Произнес речь. Среди прочего вождь сказал:

– Буржуазия выдвинула своих наиболее умных и способных людей для управления государством: Рузвельта, Болдуина, Гитлера – он талантливый человек, Муссолини…

Советская Россия находилась в отличных отношениях с фашистской Италией, и Сталин считал это своим большим внешнеполитическим успехом. Странная фигура Муссолини, который отверг свое социалистическое прошлое и расправился с итальянскими коммунистами, его не смущала.

Западные политики довольно быстро перестали восхищаться Муссолини. Выяснилось, что итальянский фашизм – это смесь высокопарности, напыщенности, лжи и цинизма. С годами дуче стал хвастливым и несдержанным. Когда посол в Париже сказал Муссолини, что для Франции он враг номер один, тот ответил:

– Это большая честь для меня. Я предпочитаю, чтобы меня боялись и ненавидели, а не терпели и оправдывали.

Он возомнил себя выдающимся полководцем, сам присвоил себе звание первого маршала империи. Авантюрист по натуре, решил восстановить Римскую империю. Выступая в Центральном комитете фашистской партии, Муссолини говорил:

– Теперь мы империя и наши флаги господствуют на морях. Италия не может не быть империей. А наша империя не может не доминировать над другими империями. Энтузиазм, который я сейчас наблюдаю, убеждает меня в том, что итальянцы готовы к новым захватам.

Послом в Италию американский президент Франклин Делано Рузвельт назначил Брекенриджа Лонга, видного политика с Юга. Южанину фашистская Италия поначалу понравилась.

«Италия представляет собой самый интересный эксперимент в сфере управления государством. Муссолини – один из самых выдающихся людей. Они делают уникальное дело, и я ими наслаждаюсь.

Города изменились. Улицы чисты. Люди хорошо одеты. Дороги приведены в порядок. Такое ощущение, что вся страна утром прихорашивается. Поезда ходят точно по расписанию. Изменилось настроение людей. Они кажутся счастливыми. Они заняты делом. Фашисты в своих черных рубашках повсюду. Они распространяют атмосферу важности их дела вокруг себя».