Сергей Голубицкий - Выпуски 2004 года Страница 31

Одним маленьким наблюдением подобного рода хочу сейчас поделиться. Львиная доля спама поступает из Пиндустана и околопиндосских виртуальных пространств. В несчастной Америке soliciting — именно так называется хамское приставание на улице с целью впендюрить какой-нибудь товар — стал неотъемлемой частью культуры и быта уже сотню лет назад. Почитайте Фланнери О’Коннор или, на худой конец, мою книгу про великих аферистов ХХ века, которые в массе своей начинали толкачами Библий, пылесосов и «бесплатных» лотерей: одни мотались по зажиточным пригородным особнякам, другие засоряли почтовые ящики письмами-завлекушками и цветными буклетами — смысл не менялся: все лезли в душу бесцеремонно и без смазки.

В американский Интернет спам пришел давным-давно. Просто мы об этом не догадывались, потому как интернеты у нас разные. Веб-пространство европейского человека или россиянца — это неструктурированное, никем не ограниченное бакунианское поле, в котором каждый волен растекаться по мере темперамента и испорченности фантазии. У нас есть браузер и пустая строка URL, куда мы можем вписать любой адрес. Американский Интернет не имеет к подобной плеораме ни малейшего отношения. По той причине, что подавляющее большинство социально значимых пиндосцев глядят в Интернет не через Microsoft Internet Explorer (как ни парадоксально это звучит), а через проприетарный интерфейс AOL — America OnLine, провайдера, у которого сегодня более тридцати миллионов пользователей. Под «социально значимыми» я понимаю тех, кто работает в реальном мире, тратит деньги и ходит на выборы, — в отличие от «матричного» контингента, этих орков, окончательно окопавшихся в виртуальном компьютерном пространстве и давно справляющих в нем все свои насущные потребности (половые в том числе).

Интернет, представленный сквозь призму умелых кукловодов из AOL, поражает непредвзятое воображение тотальным кривозеркальем, втиснутым в прокрустово ложе «правильных» взглядов, вкусов, источников политической информации и «общения по интересам». Выглядит это так.

Счастливый пиндосец кликает мышкой на иконке AOL, соединяется с провайдером и попадает в условное пространство «аольского» десктопа (так называемый AIM): тут тебе и своя «аольская» почта, и свои «аольские» форумы, и свой «аольский» браузер с правильной подборочкой «полезных» и «нужных» линков. Короче, сработано на славу, чему можно не удивляться: взгляните на логотип AOL (рис. 1) и сравните его с Великой Печатью на однодолларовой бумажке (рис. 2). Умильная слабость к пирамидкам и глазкам не оставляет места для сомнений: оба продукта ваяли мастера из общей иллюминатской конюшни.

Оставляю, однако, эту тему для последующих разработок в другое время и в другом месте и возвращаюсь к спаму. Именно в AOL я впервые увидел в 1997 году, как выглядит этот Левиафан в полный рост: до тысячи (!) писем рекламного мусора ежедневно — рекорд, и поныне недоступный в свободном Интернете. Правда, у «аольского» спама было хоть и маленькое, но оправдание: он был «родной», пиндосский и, допускаю, грел патриотическое сердце получателей. Возвращаясь же к помянутому выше своему наблюдению, могу сказать: элементарный социопсихологический и лингвистический анализ не оставляет сомнений — львиная доля спама, поступающего в мой почтовый ящик, хоть и является по форме американским и ориентирован в первую очередь на американцев, изготавливается в странах третьего мира. Этот вывод никак не связан с трассировкой сообщений: совершенно очевидно, что после принятия антиспамовского законодательства в начале текущего года рассылка bulk-mail перебазировалась во всякие кореи, японии, китаи, малайзии и прочие флибустьерские зоны. Но эти жуткие грамматические и синтаксические ошибки, это гомерическое отсутствие стиля и вкуса — вот что однозначно выдает происхождение современного спама. The Third World Is Coming! Ограничусь лишь одним примером.

Заголовок письма: Никаких компромиссов! Носи только ROLEX!

Текст: Hallo! Мы все хотим носить ШВЕЙЦАРСКИЕ ЧАСЫ, но они дорогие — мы все это знаем, теперь у всех нас есть доступные имитации — Rolex от 99 долларов!! Также в наличии: Cartier, Frank Muller, Jager0LeCoultre, Omega, Patek Philipe и другие.

Режьте меня на части, но идея купить фальшивый «Ролекс» не может возникнуть в голове нормального пиндосца! Дело даже не в том, что статусное звучание этой марки часов в Америке давным-давно приглушено, более того — выступает в знаково-негативном свете: как неизменный атрибут наркобарончика-негриллы или мастизо. Главное, что «Fake Rolex» и вообще подделка любого статусного атрибута является моветоном и табу для американского (и европейского) человека, в крови которого крепко укоренились традиции протестантской деловой этики. Не случайно так сильно удивлялись немцы, когда наблюдали в середине 90-х «новорусские» орды в лаптях, но с «Одемаром Пиге» на запястье. В их протестантском сознании (над которым так любят потешаться россиянские юмористы с высоты своего соседства по дому на Осенней улице) покупка таких часов наступает даже не после приобретения альпийского шлосса, а после первого Leerjet’а. Ну а уж фальшивый «Одемар» — звиняйте, это табу!

Теперь самое парадоксальное и, допускаю, антиномичное наблюдение (способное опровергнуть все вышесказанное). Подделка статусных атрибутов греет душу не только представителям Третьего мира, но и широким слоям интернет-тусовки, нашим дорогим «матричным» программастам, крякерам, бакунианцам и прочим виртуальным люмпен-пролетариям! С чего бы это? Мое предположение: за стандартным отшучиванием («Прикупил котлы, типа, шоб прикольнуться!») скрывается кромешное отсутствие вкуса и стиля, что, в свою очередь, вызвано страхом перед реальным миром, его незнанием и добровольным затворничеством в «матрице». Если у читателей есть иные соображения на сей счет, пишите — обязательно обсудим в последующих «Голубятнях».

Теперь «пышша» для тех, кто пришел сюда за программулинами. Как и обещал, рассказываю о словаре Babylon (рис. 3, 4 и 5). Впервые я на него вышел после того, как разработчик Translate Now! впал в обидки по поводу нежелания публики платить за продукт и отказался от дальнейшей разработки словаря. Translate Now! хоть и был штукой хорошей (и в «Голубятню» попал не случайно), однако нуждался в серьезной чистке от багов, поэтому пришлось словарь удалить и озадачиться поиском альтернативы. По гамбургскому счету можно было не рыпаться и словить удовольствие от «бабаевского» Lingvo. В последней, девятой версии этого отпрыска ABBYY представлено пять языков (английский, немецкий, французский, итальянский, испанский) и содержится более трех с половиной миллионов слов, собранных в 49 тематических (так называемых профессиональных) словарях. Что еще надо? Да в общем-то ничего: как только «Бабай» откажется от маразма своей регистрационной политики («Если перед переустановкой программы ABBYY Lingvo 9.0 была существенно изменена конфигурация компьютера, отформатирован жесткий диск или переустановлена операционная система, потребуется повторная активация программы с получением нового активационного кода»), усиленного инсталляционными дискетами, которые лет как десять мне просто некуда пихать, я стану главным пропагандистом этого замечательного словаря. Дело не в самой процедуре регистрации (все версии всех программ ABBYY ломают даже не на второй, а в первый же день после выхода), а в меднолобом нежелании ощутить анахронизм своих пассов.

Короче говоря, в качестве альтернативы Translate Now! пару лет назад я попытался использовать полулюбительский словарь Babylon. Попытался и разочаровался: количество словарей удручает, слов — тоже. Единственное, что запало тогда в душу, — перспективный открыто-модульный интерфейс программы. «Глядишь, со временем и вылупится что-нибудь дельное», — подумал я и удалил израильского паренька.

В начале лета я случайно заглянул на сайт «Вавилона» и подивился прогрессу: не только сам словарь превратился в элегантный и полноценный продукт, но и предсказанная мною перспектива открыто-модульного интерфейса отыгралась на все сто. Судите сами: в Lingvo тоже можно создавать пользовательские словари (о чем шла речь не далее как неделю назад: Словарь синонимов ASIS для Lingvo Кирилла Бондаренко), однако в силу того, что «Бабай» чудовищно далек от народа, на сайте покоится лишь 110 авторских словарей (да и те выведены с основного сайта программы на отдельно стоящий сайт «Ассоциации лексикографов Lingvo» — мол, не царское это дело, с юзверями столоваться). Зато у «Вавилона» таких словарей 1600! Да еще и на семидесяти языках. Вопросы есть?

Не станем упрощать ситуацию. Дело, конечно же, не в многоуровневых системах защиты программного продукта, которым травмирует пользователей ABBYY. Версии Babylon Pro и Babylon Corporate также замечательным образом защищены (и также благополучно взломаны и повсеместно выложены в мировой компьютерной сети!). Да и стоит Вавилон сильно дороже, чем Lingvo. В чем тогда дело? Однозначного ответа у меня нет, однако кажется, что причина — в общем стансе, который, судя по всему, отражает корпоративную политику компании: для «Бабая» пользователь — существо неблагонадежное, эдакий потенциальный нарушитель авторского права. Во всяком случае, такой остался у меня осадок от наблюдений за всеми этими процедурами активации. Справедливости ради скажу, что в этом своем стансе «Бабай» не одинок — подобное отношение характерно для подавляющего числа россиянских коммерсантов от программирования. Для «Вавилона» же пользователи изначально были community, своей общиной, своей тусовкой, своим ближним кругом. В результате в корпоративных клиентах компании сегодня числятся и «Моторола», и «Кока-Кола», и «Форд», и «Ай-Би-Эм», и королевский банк Шотландии, а словарь Babylon превратился де-факто в мировой стандарт.