Пирамида жива… - Юрий Сергеевич Аракчеев Страница 31

любое звено в государственной пирамиде святы, ибо от действий людей, их занимающих, зависит благополучие многих. И чем выше место, тем выше ответственность. Тем более в юридической и судебной системе, следящей за исполнением законов. А что мы видим? Сплошь да рядом именно те, кто занимает высокие посты, роли своей толком не исполняют, а то и считают вполне нормальным для себя использовать руководящее место свое в чисто личных целях. Вот же кто настоящие преступники, самые опасные причем, ибо во-первых скрытые, во-вторых вооруженные рычагами, которыми обеспечивает их пирамида власти. Обычный уголовный преступник, пусть даже рецидивист, унизит, ограбит, убьет одного, двух, ну, допустим, даже десяток-другой человек. Высокопоставленный, облеченный государственной властью преступник, губит сотни, тысячи, миллионы людей. Ясно же, что именно такие преступники должны нести наказание самое суровое, неотвратимое. А что мы видим в действительности? Все ровно наоборот.

Конечно, обычная уголовная преступность у нас высока. Настоящих преступников, сидящих в тюрьмах и лагерях, очевидно, немало. Их место – там. Ну, а попавшие по ошибке? Ну, а те, которые стали жертвами «выполнения плана» по «раскрываемости»? А те, кто оказался там в результате преступления власть имущих, лживых законников, которые наголо жируют, пользуясь своим положением? А сами порядки в «зонах», в тюрьмах, в судах? Случайно ли, что и зэки, и «свободные» граждане в один голос пишут об узнаваемости, типичности отрицательных героев «Высшей меры» и «Пирамиды»?

«…По моим прикидкам в Союзе осужденных на различные режимы на сегодняшний день около пяти миллионов человек. Это минимум. Из них 50 % осуждены за конкретное дело, но срок наказания завышен. 10 % осуждены вообще не за дело. 10-15 % осуждены на заниженные срока, то есть купили. Остальные сидят правильно» – выдержка из письма заключенного, бывшего капитана Советской Армии С.Ю.Руденко (Письмо № 66).

Так это или не так, мы знать не могли ни тогда, ни теперь – ЭТА статистика у нас если и публикуется, то проверить ее вряд ли можно, хотя подобные расчеты и цифры содержатся во многих письмах. Да ведь после Гулаговского нашего прошлого не было решительных изменений ни в юридической системе, ни в пенитенциарной /тюремной/. Совершенно очевидно, что лагеря и не могли стать принципиально другими – пусть и не расстреливают сейчас миллионами в застенках КГБ и не топят баржи с заключенными просто так, не высаживают сотни обреченных людей на диких необжитых берегах далеких сибирских рек. Пусть даже и сообщается о закрытии некоторых зон… Принципиальных изменений нет, в этом убеждены все авторы писем.

А подавляющему большинству писем я верил. И стиль, и способ изложения, да и сам почерк убеждали в искренности их авторов. Между прочим, не все считали себя невиновными, не все просили помощи для себя лично. Но о несправедливости, несовершенстве судебной нашей системы, о насилии и произволе в лагерях, о постоянном унижении человеческого достоинства писали все, как один. И очень похоже.

Главное же, что трогало по-настоящему, – доверие. Люди писали о весьма серьезных, опасных для них вещах и честно сообщали мне свой адрес. Все. Единственное письмо было анонимным – № 79, то, которое я кусками привел в первой части: от женщины, пишущей об использовании у нас психиатрии в репрессивных целях. Но и там искренность автора не вызывала сомнений…

Нужно, необходимо было помочь. Но чем? Как? Повторю, что только одно лишь чтение писем и ответы хотя бы на некоторые из них занимало уйму времени, не говоря уже о том, сколько это стоило нервов. Да, я пытался сделать хоть что-то, но, увы… Думаю, что и целая комиссия не справилась бы с такой нагрузкой, учитывая количество писем и степень сложности помощи тем, кто прошел уже все круги, все инстанции нашей хорошо отлаженной «зоны защиты» Системы от тех, кто стал ее естественной жертвой. Все больше и больше я понимал… Вернее, нет. Все глубже и глубже я осознавал то, что понимал и раньше: пирамидальная «кюстиновская» система достигла теперь весьма высокого уровня совершенства. Самозащита ее прекрасно отлажена, и хитрость заключается в том, что почти нет слабых звеньев, нет просветов в колючей проволоке: попавший в зону теряет всякую возможность сопротивления, пути назад нет, он может двигаться только лишь в одну сторону – вниз. В глубину. В бездну. Хотя… Хотя все равно вспоминались Каспаров, Беднорц, Румер, другие герои-победители «Высшей меры», как и сам Клименкин, не подписавший прошение о помиловании.

«…Обращаюсь к вам с настоящим письмом в отчаянии и последней надежде, после стольких уже бесплодных обращений в самые различные инстанции и правоохранительные учреждения разных уровней.

Дело в том, что я осужден по грубо сфабрикованному делу к длительному сроку лишения свободы.

Причиной фабрикации дела явилось стремление местных правоохранительных органов дать прекрасную картину раскрываемости преступлений, был конец года и надо было во что бы то ни стало «закрыть» как можно больше нераскрытых краж…

Дело в конечном счете построили на в буквальном смысле выбитых у меня в ходе дознания частичном признании своей вины в результате продолжавшегося три дня зверского избиения…

Обращаясь к вам, я хорошо отдаю себе отчет в том, что подобного рода делами, жалобами и письмами сейчас, когда число ищущих правду и справедливость людей, поверивших в них, резко возросло, буквально забиты все центральные газеты, прокурорские и судебные органы…»

г.Якутск. Сизых Н.Н. Письмо № 262.

«…Пока каждый занимался исключительно собой и никому не было дела до дела – злые, подлые людишки сгруппировались и теперь легко и просто загоняют неугодных им людей в тюрьмы, расстреливают, убивают веру в справедливость… Наши нынешние суды страшней атомной войны, они калечат людей, убивают веру в справедливость, в то, что закон один для всех. Вот отсюда начинаешь смыслить, а где же Родина-мать. Мать настоящая всегда защищает своих детей, а потому когда требуется, дети встают на защиту Родины-Матери. В свое время я ходил по последним метрам нашей родной земли и готов был в любой момент встать на защиту Родины, потому что был уверен, что Родина видит каждого, а теперь эту веру во мне убили бюрократы. Меня никто не смог защитить от произвола. Где мое право на защиту, гарантированное конституцией? Где вышестоящие инстанции? Да они все в руках ахатовых, милосердовых и им подобных подлецов… Да, сейчас ветер перемен, вот и Ваша повесть вышла, и вообще пресса заработала правдиво, остро, стала высвечивать почти, да потому что ветер перемен еще не ворвался в должной степени в «места не столь отдаленные». Это не исправительные лагеря, это