Надя Папудогло - #тыжемать. Материнство по правилам и без Страница 33

Мне выдали на багажной ленте сломанную коляску, что делать? – Идите писать претензию. Причем желательно и в службу претензий аэропорта, и в представительство авиакомпании, если таковое в аэропорту имеется. Дальше вопрос решается либо согласно ст. 22 Варшавской конвенции из расчета двадцать долларов, умноженные на вес коляски (вот почему важно взвешивать коляску, иначе на бирке может оказаться вес ниже действительного), либо переговорами с авиакомпанией.

Путешествовать с младенцем вообще просто и приятно. Он пока еще не убегает, не задает миллион вопросов, не швыряет в соседей по самолету куски еды и не пытается вылезти в окно машины. Иногда он кричит, но это дело поправимое – всегда можно найти что-то, что отвлечет грудничка.

На машине К. путешествовал с лицом «Я идеальный ребенок», усаживаясь в автокресло и распевая песни. Первая его длительная поездка состоялась, кажется, в две недели, когда из Ниццы он вместе с нами отправился в Марсель. Устал и сдался К. на обратном пути, проехав почти пятьсот километров. Он расплакался, сигнализировал о грязном подгузнике, потом успокоился, поныл минут десять и погрузился в глубокий сон. С тех пор автокресло стало его местом силы, в котором К. успокаивался даже в периоды сильнейших колик. Он ездил с нами по России, Франции и Италии, рассматривая мир из окна, уверенно ночевал в гостиницах, пил водичку, утром ползком обследовал неизвестное пространство, а единственный вопрос, который занимал меня, касался того, сколько из увиденного К. запомнит. И услышу ли я когда-нибудь вопрос: «А помнишь, мама, в Милане, когда я был совсем маленьким…»

И да, многие скажут: «Зачем вам это? Сидите дома!» И это очень несправедливо. Потому что, во-первых, раз уже есть декретный отпуск, то почему бы хотя бы частично не совместить декрет с отпуском. Просто, полезно, удобно. Во-вторых, мне кажется, все зависит от привычки. Если вы привыкли сидеть дома, то нет вопросов. А если вы привыкли к тому, что куда-то ходите, ездите, путешествуете, то не стоит ломать свой привычный образ жизни. Его, вот ведь удивительно, можно запросто сочетать даже с самым маленьким ребенком. Более того, он с удовольствием примет ваш образ жизни, и дальше будет только проще.

Говорят, что детям нужно очень мало: родители, дом, еда и пара игрушек. Я не спорю с этим ни секунды. Но мне кажется, что хорошо, когда еще можно создать ребенку не просто условия для более или менее комфортной жизни, но и историю, в которой он будет жить.

Мой друг М. часто говорит, что у нас есть, несмотря на все обстоятельства, уникальная возможность вырастить поколение ренессансных детей. В помощь нам историческая память о собственном детстве, новые возможности и относительная моральная и материальная свобода. Говоря «у нас», мы подразумеваем поколение второй половины семидесятых – начала восьмидесятых, получившее от родителей противодействие застою, увидевшее девяностые, угодившее в очередной застой и изрядно бессильное его изменить, но от этого не теряющее обаяния.

Сказки Пушкина, стихи Чуковского, легенды и мифы Древней Греции, походы в Пушкинский музей и на детские концерты в филармонию, занятия музыкой и рисованием, Высоцкий, «Битлз», Трики и Ройзин Мерфи. И, конечно, путешествия. Во Вселенной ты создаешь ребенку вселенную из того, что нравится тебе самому.

Главное в том, чтобы мир ребенка не ограничивался. И даже без путешествий он должен видеть новое и интересное. Новые дома. Новых людей. Поход с родителями в кафе – это еще одна огромная история. Проба новых блюд – не меньшая. Бесконечный мамин и папин рассказ (пусть даже ты сам чувствуешь себя слегка потертым советским экскурсоводом). Малышу нужно переживать новые ощущения. Поэтому ребенок, на мой взгляд, не должен и не может быть ограничен домом и детской площадкой или детским садом. Даже одна большая прогулка по Москве – это уже миллион маленьких историй.

Малыш должен с младенчества, с первых слов, рассказывать о том, что он переживает наравне с вами. И не важно, что́ ему ярче запомнится на самом деле, – возможно, вовсе и не Шагал, а то, как шумело море, когда он родился, и как взлетали самолеты. Все равно все ляжет в копилку историй. И чем больше их накопится, отдельных и маленьких, тем больше и ярче будет общая созданная история. Как раскраска из множества страниц. И в этом нет никаких потуг к раннему развитию, это просто возможность дать ребенку фантазии и показать, как прекрасен мир.

Ку-ку, бебе, ку-ку

Если хочется настоящей любви к детям и беззаботного существования с младенцем в любом месте, надо отправляться в Италию. Здесь младенцев любят и мужчины, и женщины, и пожилые, и молодые, причем в любом состоянии – умилительно спящем, довольно агукающем и крикливо скандальном. Проснувшийся К. оглашает ресторан своим фирменным воем – но ни одного шиканья, все трогательно складывают руки, и со всех концов доносится: «Bella bambina». Рядом возникает хозяйка ресторана, но не для того, чтобы научить тебя жизни, а твоего ребенка хорошим манерам, а чтобы схватить К. на ручки, отдать ему на растерзание свои бусы и браслеты, целуя его в перемазанные щеки и повторяя: «Bello, bello». И вот ты уже сидишь окруженная всеобщими почетом и любовью, лучащийся улыбкой и моментально успокоившийся ребенок сжимает в крошечной руке свежую булочку. Что уж там, даже его вой в разгар службы в церкви (ровно на том месте, когда всем предлагается склонить голову и произнести «Аллилуйя») не вызывает ни одного шиканья. Шикнуть могут разве что на тебя – как ты могла допустить, чтобы этот чудесный младенец расплакался. Bellissimo!!!

Любая молодая мама в Италии тешит свое самолюбие. Потому что за пятнадцать минут прогулки по набережной восторженное «белло» ты слышишь примерно сто тысяч раз, от женщин и мужчин, стариков и подростков. И даже карабинеры, патрулирующие набережную, с восторгом говорят друг другу: «Смотри, Франко, смотри, какой красивый малыш, а какие у него глаза, о-о-о, глаза почти как у твой дочери». К., блондин с карими глазами, собирал еще дополнительные комплименты своей внешности, от которых перепадало даже и мне. Потому что, выпалив в сотый раз «прекрасный ребенок», каждый второй подошедший к нам не скупился и на комплимент в адрес мамы.

«“Ке белло бамбино, – говорит каждый встречный человек, – чао, пикколо!” ДА, ДА, ЕЩЕ ХОЧУ ЭТО СЛУШАТЬ, ЕЩЕ!» – пишет в «Твиттере» моя подруга, которая тоже в Италии, но еще южнее нас, так что страсти кипят с утроенной силой.

Дети не должны плакать. А потому плачущий ребенок собирает вокруг себя толпу. И каждый в этой толпе озабочен вопросом, что такого нехорошего сделала мама прекрасного малыша и как она осмелилась огорчить этого «белло». Также нужно срочно утешить его. Просто срочно! Вот, может быть, сладкое-пресладкое печенье тебя успокоит? О-О-О-О!!!! Смотрите, как он уплетает печенье, я знал, что оно ему понравится, какой же красивый малыш! Чао, милый. Хочешь мороженого?!

Дети могут быть везде. А потому в девять вечера в баре, где распивают апероль, К. оказывался во вполне достойной компании девочки чуть старше и совсем крошечного младенца в коляске. Естественно, дети – национальное достояние. Поэтому апероль и дети – это логично и правильно. А бармен и вовсе стал большим поклонником моего малыша и каждый раз, когда я приходила расплачиваться за выпитое, выходил к нам, чтобы поцеловать милого русского мальчика, потрепать его по щекам, посадить на барную стойку и еще раз сто поцеловать. Когда же мы пришли в бар последний раз перед отъездом и бармен узнал, что мы отбываем, он искренне огорчился, сделал мне скидку и велел ждать, а сам погрузился куда-то под барную стойку и закопался в кипе вещей. «Вот!» – вынырнул он из-под стойки. И в руках у К. оказался надувной желтый мяч, который стал его любимой игрушкой на ближайшие три дня. «Давай, белло Константин, возвращайся!» И мы совершенно искренне пообещали вернуться. Ведь так приятно быть там, где ты пришелся ко двору.

Мы едем на машине во Францию и делаем последний привал на территории Италии – на заправке. Мы стоим, пьем кофе, К. сидит у папы на руках, хлопает ресницами. Работник заправки тут же подходит к нам и восторженно говорит: «Ке белло! Пикколо бамболоне! Чао!»

Во Франции накрашенные и не в меру порой язвительные французские старушки обязательно сунут нос под капор коляски, приговаривая: «Coucou, bébé, coucou!»[12] – и осведомляясь: «Garçon? Quel âge est-il?»[13] С интересом наблюдают за детьми и молодые пары, явно осознавая неизбежность произведения на свет потомства, а также практично подсчитывая в уме все материальные блага, которые социалистическая пока Франция дает молодым родителям. Но и здесь есть свои подводные камни – твой милашка-бебе является милашкой только до тех пор, пока он не мешает. Стоит ему потерять соску и огласить окрестности трубным воем (а, скажем, мой К. мастер именно трубного воя, слышного от Лазурного побережья и до Нормандии), на тебя сразу посмотрят косо. Если твой трехмесячный ребенок не умеет себя вести, нечего таскаться с ним по публичным местам. И верни наконец ему в рот пустышку. О, он замолчал? Coucou, bébé, coucou.