Юрий Винничук - Легенды Львова. Том 1 Страница 33

Но с того времени, как Зелёный Охотник попал к чёрту и освободился от него, прошло целых сто лет. Как только он оказался в низинах, где привык охотиться, то ощутил, как бремя лет давит на него всё сильнее и сильнее. Ноги не слушались его и при каждом шаге подкашивались, ружьё выпадало из рук, а сам он упал в траву и уже не смог встать. Он лежал пластом и смотрел на тучи, пока его глаза сами собой не закрылись, и он не погрузился в вечный сон.

Минуту спустя невидимая рука подобрала ружьё, а через несколько дней люди нашли выбеленный солнцем скелет в выцветшем зелёном мундире.

Почтовая карета – призрак

Во времена императора Франца – Иосифа ездила улицами Львова почтовая карета, а почтальон извещал о свежей почте игрой на горне. Как-то один почтальон перевозил из Равы кожаную сумку, набитую золотыми монетами. Всю дорогу эти монеты, которые так соблазнительно позвякивали, не покидали его воображения. Он ехал и мечтал о том, какая бы славная была у него жизнь, будь у него такие деньги. Никогда ещё не присваивал он чужого, ведь он был порядочным и честным человеком. А в этот раз его словно какой-то бес попутал – не выдержав, почтальон открыл сумку, высыпал монеты в полотняный мешок и спрятал их в дупло старого дуба. В сумку вместо этого он положил несколько железок и поехал дальше.

Когда львовский купец Рихтер получил сумку с железками, он немедленно обратился в полицию. Полиция допросила почтальона, но не смогла ему ничего вменить. Сотрудники его хвалили и отзывались только добрыми словами, и он продолжал свою работу. И в будущем ему не опасались доверять деньги. А так как был он человеком осторожным, то больше никогда не тронул ни червонца. Деньги, спрятанные в дупле, он тратил очень бережно, не позволял себе никаких излишеств, а когда ушёл на пенсию, то купил себе маленький домик в Персенковке, но это никому не бросилось в глаза, потому что не был тот домик таким уж роскошным имением.

Так он и умер, никому не открыв своей тайны, а деньги, которые он не успел истратить, долго оставались в том дупле, пока дерево не усохло и не упало. Тогда и нашли это сокровище пастухи.

Похоронили почтальона на Подзамче. Но и на том свете ему не было покоя. Однажды ночью в годовщину его смерти выехала с кладбища почтовая карета, запряжённая четверкой вороных коней, ноздри которых пылали огнем, а на козлах сидел скелет с кнутом. На черепе у него была почтовая шапка, а на плечах развевался чёрный плащ, будто крылья летучей мыши. Время от времени скелет прикладывал к устам горн и извлекал из него какие-то зловещие хриплые звуки. Карета промчалась до самого Снесенья, там развернулась и прилетела назад на кладбище, чтобы исчезнуть в могиле. Такие выезды происходили каждый год, пока местный священник не отправил службу Божью за упокой грешника. С тех пор карета-призрак исчезла.

Страшный ужин

На Снесенье жил один человек, у которого была небольшая отара овец. Овцы паслись на холмах‚ покрытых густой сочной травой, и давали много молока. Человек делал из молока сыр‚ продавал его на базаре, и этим жил. Дом его стоял на обочине‚ вдали от других, а совсем рядом было старое кладбище‚ на котором давно уже никого не хоронили: деревянные кресты стали трухлявыми и повалились‚ а каменные – заросли сорняком и мхами. Ночами с кладбища часто доносили какие-то жуткие вопли‚ но человек был не из пугливых и не обращал на них внимания.

Однажды поздним вечером он загнал овец в загоны для скота‚ а сам сел у огня во дворе и стал жарить на заточенной палочке колбасу на ужин‚ попивая винцо.

В ветвях деревьев‚ которые росли на кладбище, что-то шелестело‚ стонало и вскрикивало. Похоже было‚ что это возятся птицы‚ готовясь ко сну. Человек сначала не обращал на эти звуки внимания‚ но вдруг что-то начало так протяжно и угрюмо ухать‚ что мороз по коже пробегал:

– Хо-хо-хо!

Наконец человек не выдержал и крикнул:

– И чего бы это я ухал?

В ответ прозвучало ещё более громкое уханье и стон.

– Эй, ты! Перестань стонать! Не порти мне ужин.

И снова прозвучало уханье.

– А может, ты голоден? Ну так иди сюда‚ я тебя накормлю.

И вдруг из тьмы вынырнула какая-то фигура и стала приближаться к огню. Человек, который до сих пор не испытывал страха‚ ощутил‚ как холод пробирает его до костей.

Фигура всё приближалась и приближалась, пока из темноты не вынырнул некто с большой совиной головой. У него горели глаза‚ а кривой клюв пощёлкивал при каждом шаге. Чудище‚ идя‚ не переставало стонать. Возле огня оно остановилась и молча начало таращиться на человека. Тот кивнул на колбасу:

– Угощайся.

Ох‚ напрасно он это сказал‚ потому что колбаса исчезла в один миг.

– Я голоден! Голоден!

– Там в доме в вёдрах есть молоко‚ – сказал человек. – Пойди выпей.

Чудище направилось в дом, и слышно было, как оно пило молоко, а через миг появилось и снова начало жаловаться:

– Я голоден! Голоден!

– Так пойди в кладовую, там на полках сыр. Можешь и его съесть.

Чудище пошло в кладовую, и было слышно, как оно чавкает, пожирая сыр. А через миг оно вернулось и застонало:

– Я голоден! Голоден!

– Пойди в загон для скота и съешь овец, – сказал испуганный человек.

Он уже не знал, как ему избавиться от этой напасти. Но над дверями в загоны для скота висело резное распятие, которое он купил в Крехове. И вот, когда чудище подошло к загонам для скота, то задрожало от злости, потому что не могло войти внутрь, не могло даже стать на порог. Всякий раз, когда оно бросалось вперёд, какая-то невидимая сила отталкивала его назад.

– Я голоден! Голоден! – кричало чудище, а потом вернулось к пастуху: – Тогда я съем тебя!

Но пастух упал на колени и стал молиться:

– Матерь Божья! Спаси меня!

Чудище охватили отчаяние и злость, человек стал для него неуязвим, потому что не останавливаясь читал молитву Пресвятой Деве. И наконец оно подскочило вверх, раскинуло руки, которые моментально превратились в крылья, и взлетело, а уже в воздухе стало обычной совой и исчезло во тьме.

С тех пор пастух намотал на ус, что ночные шутки с духами весьма опасны. А на том месте, где молился, он выстроил часовню в честь Пресвятой Богородицы, и сколько жил, столько и следил, чтобы у часовни всегда были свежие цветы.

Жаждущий помещик

На Голоске над Полтвой стоял себе когда-то высокий мрачный каменный дом, в котором жил очень богатый и при этом ужасно скупой помещик. В Стрыйском уезде у него было село, в котором люди на чём свет проклинали его, потому что он заставлял их работать даже в самую ужасную жару, не позволяя отлучиться, чтобы сделать хотя бы глоток воды.

Итак, когда этот скупец умер, то не нашла его грешная душа покоя, и вынуждена была блуждать ночами вдоль Полтвы и просить:

– Пить! Пить! Пить!

Эти страшные завывания пугали жителей, но никто не решался хоть чем-нибудь ему помочь. Как-то поздней порой шёл мимо молодой батяр и увидел над рекой привидение, у которого из разинутого рта пылало пламя.

– Пить! Пить! – скулил призрак.

Парень остановился, минутку подумал и догадался, что неприкаянный дух не может сам напиться, и надо ему помочь. Сняв шляпу, он зачерпнул воды и подал призраку. Тот одним махом опрокинул воду и снова завопил:

– Пить!

И только на третий раз наконец он утолил жажду и погасил то пламя, которое вырывалось у него изо рта.

– Благодарю тебя, что ты избавил меня от мучений адских, – сказал призрак. – Пойдём теперь за мной, чтобы я мог отблагодарить тебя.

Пошёл батяр за призраком в его каменный дом, который стоял запущенный, с выбитыми окнами и дырявой крышей. Этот дом все обходили стороной, а зайти туда никому и в голову не приходило. Но наш парень ничего не боялся, и когда помещик вошёл внутрь, тот вошёл вслед за ним. Их встретил писк летучих мышей, но призрак прикрикнул на них‚ и они тут же затихли. В одной из комнат стоял резной сундук, а сверху на нём сидела здоровенная летучая мышь, голова которой была размером с собачью. Увидев незнакомца, летучая мышь оскалилась и забила крыльями.

Призрак взмахнул рукой, и летучая мышь слетела с сундука.

– Набери себе полную шляпу, – сказал дух и поднял крышку.

Парня ослепило яркое сияние золота. Он быстренько набрал его в шляпу и, прижав к груди, стал пятиться назад.

– Искупил я свою вину! – закричал дух, и сразу все летучие мыши заметались по дому, лопоча крыльями и хохоча от радости.

Как только парень выскочил из дома помещика, ударил гром‚ и яркая молния осветила всё вокруг. Дом задрожал, раскололся в нескольких местах и, выстрелив в небо пламенем, провалился под землю. И с тех пор дух помещика больше не появлялся, а на месте, где стоял когда-то его дом, ещё долго не росла никакая трава, и постоянно пахло серой.

Белая пани с Кривчиц

Девушка Лычаковского парня Славка жила в Кривчицах. Как-то они прощались поздно вечером возле её дома, и она спросила: