Василий Сорокин - Подводная уральская Страница 33

Летучая рыба ударилась о корпус и упала в воду. Долго, долго будут вспоминать и Наиль Канафеев, и другие моряки это высокое, незнакомое небо с невиданными звездами.

Чем запомнятся далекие походы? Суровой службой? Да! Правда, ни один не произнес этого слова: «суровой». Служба как служба, морская, обычная.

Итак, послушаем…

Капитан-лейтенант Евгений Шеховец.

«Лодка наша дизельная, то есть не атомная.

Я только что принял вахту. Всплыл на безопасную глубину — безопасную от таранного удара любого судна. Внимательно прослушали горизонт. Справа послышался шум винтов. Десять минут назад цель была почти над нами, значит, уходит. Всплытие всегда таит в себе опасность. Вот почему всплытие производится по «боевой тревоге».

Сыграна «боевая тревога». На современной лодке она производится ревуном, в отличие от надводных кораблей, где в таких случаях гремят колокола громкого боя. Мы заняли свои места. Томительная минута. Все на «товсь», чтобы немедленно при необходимости снова погрузиться. Слышится доклад: «По пеленгу двести семьдесят градусов огни судна». Оно медленно удаляется. Люк открывает командир. Открывает осторожно, иначе выбросит наверх как пробку. Слышна команда: «Штурманам наверх!» Штурманы не заставляют себя ждать. И с мостика доносится излюбленный штурманский дуэт: «Товсь! Ноль!»

Лейтенант Владимир Шашков.

«В длительном походе я был командиром подразделения, состоявшего в основном из южноуральцев.

Прямо скажу, ребята держались в походе хорошо! Иные считают так: ну что, мол, торпедист? Вроде бы и делать нечего, если нет команды: «пли»! А прозвучала команда, нажал на кнопку, и дело сделано.

Между тем обязанности торпедиста куда шире. Сами понимаете, торпедная техника должна быть в готовности номер один. В любую минуту, в любой миг.

Так вот, торпедисты не раз завоевывали победу в соревновании. Говорю это не для того, чтобы похвалиться, зачем? Просто хочу подчеркнуть, что заслуга в этом посланцев Урала.

Бывало приятно посмотреть, как работал Владимир Неклюдов. Внешне он казался неповоротливым, даже меланхоличным. Но стоило сказать ему: «Сделай то-то и то-то», весь встрепенется, бодро ответит: «Есть!». И будьте уверены — выполнит все как надо. Он любил частенько повторять: «Машина любит ласку, чистоту и смазку».

Однажды я спросил: «Откуда эта поговорка?» «Я же тракторист, товарищ лейтенант, — ответил Неклюдов. — насчет чистоты да смазки в совхозе было строго». «А как у нас на лодке?» — спросил я. «Еще строже», — ответил он. «То-то и оно», — говорю, и не только Владимиру, но и всем торпедистам. Хотя упрекнуть кого-нибудь из них в нерадивости у меня нет оснований. Поход — не прогулка по морю. Надо быть всегда начеку.

Об Александре Юркине я уже не говорю — лучшего старшины команды и желать не надо. Любил «повозиться» с новичками. И расскажет, и покажет, и чертеж научит читать. Но вместе с тем и требовательный. Попробуйте у него «пофилонить»! Таким взглядом окатит — не по себе вам станет».

Старшина 2-й статьи Павел Демчук.

«Поздравили товарищи и меня. Ушел в плавание старшим матросом, а вернулся старшиной. Я, правда, не с Урала, а из Винницкой области, из Погребищенского района. Пока что не весь экипаж состоит из посланцев Урала, служат на лодке ребята и из других мест.

Мне пришлось в походе потруднее. Потому, наверное, что до службы военную подготовку получил не такую основательную, как челябинцы. Однако старался не показывать вида. Всем было нелегко. Одним больше, другим меньше.

Моя специальность — радиометрист. А командиром отделения у нас был старшина 1-й статьи Владимир Седельников из села Еткуля Челябинской области.

Когда шли в надводном положении и видимость была плохая, вахту на станции нес обычно Владимир Седельников. По команде на всех боевых постах техника приводилась в готовность номер один. Седельников включал станцию. Голубоватым светом зажигалась шкала измерительных приборов. Вот на экране появились очертания берегов. Если акустиков называют «ушами» лодки, то нас — ее «глазами». Освещаем надводную обстановку, докладываем, что делается вокруг нас: «До берега прямо по носу пятнадцать кабельтовых!». «Есть!» — отвечают из центрального поста и принимают соответствующее решение».

Старшина 1-й статьи Юрий Санников.

«Обязанность торпедного электрика — определить курс и скорость цели.

Держу непрерывную связь с гидроакустиками и радиометристами. Система управления торпедной стрельбой работает как часы. Колышутся стрелки приборов. Делаю первый замер, за ним второй. Громче, чем обычно, звучит команда: «Пли!»

Лодка качнулась, вздрогнула. Торпеды вышли, устремились к цели!

Незабываемая минута.

Не теряя времени, заношу данные в таблицу для контроля. В такой-то точке был произведен залп таким-то количеством торпед!

Как и всем участникам похода, мне выдали значок «За дальний поход». Видите?

Учились нести вахту в самых сложных условиях. Помогало то, что, когда готовились к плаванию, успешно сдали курсовые задачи, отработали до автоматизма действия на боевом посту.

В походе усиленно занимались спортом. Гантели, гари, приседания на одной ноге, бег на месте — вот основные виды, которые «прижились» у нас».

Старшина 1-й статьи Георгий Шинкарчук.

«На корабле нет второстепенных специальностей. Но все же главная фигура среди подводников — гидроакустик. Вы, наверное, думаете: «травит» старшина, не пора ли давать обратный ход. Почему же? Точно говорю.

Прозвучала, скажем, «боевая тревога». Плотно прижимаю головные телефоны. Для невооруженного слуха подводное царство — беззвучное, немое. А со мною море говорит на разные голоса. Цвенькает и звенькает, свистит и цвиркает. Почти все обитатели океана издают звуки, в том числе и рыбы. Скажу больше: даже затонувшие корабли, и те, будто живые, издают звуки, да еще какие!

Командира, однако, интересуют корабли на плаву, а не затонувшие. Среди разноголосицы моря надо уловить ритмичный шум работающих двигателей, гребных винтов, работу гидролокаторов.

Слух у меня, в общем-то, неплохой. Развивал с детства, когда увлекался радиолюбительством. Кроме того, нас без конца тренировали в учебном отряде, на базе. И в походе регулярно прослушиваем записанный на магнитофонную ленту шум двигателей и работу гидролокаторов надводных и подводных кораблей. Командир радиотехнической службы очень строг насчет этого. Изволь точно определить, кому принадлежит голос, тот или иной звук. Определить по характеру шума число оборотов винта (а значит, и скорость корабля), назвать класс: авианосец, крейсер, эсминец, транспорт. Если это подводная лодка, указать, на какой глубине она находится.

Была бы одна цель! А то ведь порой сразу несколько.

Конечно, одними головными телефонами не обойдешься. Находить цели помогает сложнейшая техника. Видите, сколько в рубке приборов. Тут и «глаза» и «уши» — все вместе.

Да, посчастливилось мне служить на «Челябинском комсомольце». Это наверняка запомнится на всю жизнь».

Старшина 2-й статьи Петр Пономарев.

«По «боевой тревоге» перехожу на вертикальный руль. А на горизонтальные становится старшина команды Анатолий Мищенко. Он великолепный горизонтальщик, и все мы, рулевые, его ученики. Обидно, конечно, уступать место, да ничего не поделаешь — оно по праву принадлежит тому, кто лучше умеет держать заданную глубину. Нырнуть ли, всплыть ли под перископ — Анатолий делает это как бы шутя.

Мое дело проще, но нет той непринужденности, что у Мищенко. Лицо сосредоточено, взгляд устремлен на компас. Слышу команду: «Лево руля двадцать!»

«Есть лево руля двадцать!», — перекладываю руль, внимательно наблюдаю за стрелкой. Возвращаю руль в нейтральное положение, лодка легла на нужный курс. Признательно смотрю на Мищенко: его уроки не прошли даром.

Анатолий — из Челябинска, я — из города Аши. До призыва работал слесарем на заводе «Электролуч». Как и многие мои сверстники, мечтал попасть на флот.

Тысячи миль оставил позади «Челябинский комсомолец». И когда поступала команда: «Так держать!», рулевые отвечали одной и той же выразительной фразой: «Есть, так держать!»

Старшина 1-й статьи Николай Коробов.

«В полдень заступаю на вахту. Идем в надводном положении, и командир разрешает дизелистам «посмотреть на солнышко». Впрочем, смотреть без очков нельзя: такое оно здесь яркое. Наиль не заставляет себя долго ждать и — кошкой наверх.

По команде прибавляем обороты. Двигатель монотонно подрагивает.

Больше месяца как мы в походе, привыкли к качке, духоте — ко всему. Соревнуемся за отличное несение вахты.

Товарищи избрали меня секретарем комсомольской организации. Актив — моя опора. Члены бюро — Владимир Неклюдов, Михаил Павлов, Николай Довгаль, Павел Демчук, Виктор Левченко — выпускали боевые листки, организовывали в походе радиогазеты. У микрофона выступали отличники боевой и политической подготовки, рационализаторы. Вместе с тем мы давали ход и критической струе. На пользу шла. Заметим в ком-нибудь нерадивость — скажем во всеуслышание.