Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №4 за 2003 год Страница 34

В психотерапевтические группы, в большом количестве возникшие в Германии в 30-е годы прошлого века, объединялись бывшие наркоманы, онкологические больные и их родственники. После поражения во второй мировой войне немцы стали объединяться в различные клубы по интересам, которые в том числе выполняли и психотерапевтическую роль.

Американцы начали перенимать этот опыт после окончания вьетнамской войны – для реабилитации военнослужащих и членов их семей. Примерно тогда же – в 60-х годах – миллионы людей в Европе и Америке начали проходить различные тренинги. Психотерапия к этому времени уже накопила большой арсенал методик, которые позволяли в отличие от фрейдовского, длящегося годами, психоанализа достигать целей в определенные сроки. Куда более прагматичные люди XX века не желали проводить много времени на кушетке и копаться в своем бессознательном. Впрочем, и сам классический психоанализ также стал несколько иным – сегодня уже многие психоаналитики заранее определяют количество сеансов и вполне допускают использование лекарственных препаратов.

Благодаря групповым формам занятий психотерапевт стал доступен (в том числе и финансово) гораздо большему количеству людей, чем во времена индивидуальной терапии. Весьма востребованным оказалось направление семейной терапии, которую начала разрабатывать американский психолог Вирджиния Сатир. Она рассматривала семью как целостный организм, который развивается, переживая периоды взлета и стагнации. Психотерапевты разных школ и направлений отмечали, что «одиночные» пациенты, возвращающиеся в семью, испытывают изрядные затруднения по той причине, что они-то меняются, а их домочадцы остаются прежними. Вообще же, в современной психотерапии насчитывается несколько сотен направлений.

Существуют чисто авторские методики, которые создаются для конкретных случаев. Например, бизнес-тренинги, когда необходимо быстро обучить персонал работать с клиентами: стресс-менеджмент, тайм-менеджмент, тренинг телефонного общения, формирование имиджа, техники эффективного ведения переговоров. Весьма перспективным направлением считается также коучинг, который включает в себя консультирование, тренинг и разбор психологических проблем руководителей. Иначе говоря, задача психотерапевта – сделать успешных людей еще более успешными.

В дореволюционной России фрейдистские идеи распространялись очень быстро. Начать с того, что первый регулярный психоаналитический журнал начал издаваться именно в России. Среди первых пациентов и учеников Фрейда были художник Сергей Панкеев, ставший впоследствии прообразом главного героя романа Германа Гессе «Степной волк», а также Сабина Шпильрейн, из-за которой, кстати, окончательно рассорились Фрейд и Юнг. С 1912 по 1925 год в России выходила целая серия «Библиотеки психоанализа и психотерапии».

В начале 30-х годов история российского психоанализа прервалась. В обществе, в котором в то время культивировался дух здоровья, юности, не было места для самокопания. Психотерапия ушла в подполье, заняв весьма скромную нишу исключительно в психиатрии. Постепенное возрождение отечественного психоанализа началось лишь в 1970-е годы благодаря психологу Борису Кравцову, однако окончательно «из подполья» психотерапия стала выходить во второй половине 1980-х, когда возникли первые психоаналитические группы, а также Российская психоаналитическая ассоциация и секция психоанализа Ассоциации психологов-практиков. Понятно, что психотерапия, практиковавшаяся в те годы, в лучшем случае соответствовала психоанализу времен Фрейда. Так что весь тот опыт, который был накоплен западной психотерапевтической мыслью в течение 70 лет, в нашей стране приходится осваивать в ударно короткие сроки.

Леонид Кроль, директор Института групповой и семейной психологии и психотерапии, доцент кафедры психотерапии Московской медицинской академии им. И.М. Сеченова, старший научный сотрудник Института человека РАН РФ, автор 60 статей по психологии и психотерапии:

«Сейчас все больше заболеваний, которые совсем недавно относились к чисто телесным, переходит в разряд психосоматических, а психотерапевты и психологи становятся одной из самых массовых и востребованных профессий. В некоторых странах их количество вполне сопоставимо с числом врачей общей практики. Таким образом, постепенно снимается некое клеймо, что вроде бы к психотерапевтам обращаются только те, у кого с головой не все в порядке. Психическая составляющая найдена у таких заболеваний, как бронхиальная астма, язва желудка, экзема. И поэтому теперь в большинстве европейских стран врач уже при первичном осмотре пациента рекомендует обратиться к психотерапевту, потому что очень часто причиной подобных заболеваний является скрытая депрессия, о которой пациент порой даже не догадывается. Хронические больные примерно в 30% случаев выздоравливают гораздо быстрее, если в лечении принимает участие психотерапевт. При этом стоит учесть, что, как правило, никаких жалоб на психическое состояние у пациента изначально нет.

Хотя установлено, что в ряде случаев причиной, например, онкологических заболеваний является скрытое нежелание жить, и при пересмотре жизненных целей и стратегий, осознания спрятанных глубоко внутри напряжений человек способен выздороветь. Кроме того, оказывается, что многие болезни, в том числе и онкологические, очень часто переносятся из поколения в поколение. В одном и том же возрасте при похожих обстоятельствах возникают определенные стереотипы поведения, которые ведут к развитию чисто «семейных» болезней. В этом случае задача психотерапевта – посмотреть на семью как на род и снять «родовое клеймо».

Нужно сказать, что психотерапия в очень малой степени рассчитывает на рациональное восприятие человека, поэтому во время сеансов большое значение придается работе с телом, невербальным техникам, трансовым воздействиям. Что происходит в мозгу пациента, пока мало известно, хотя существует целое направление в научных исследованиях, которое занимается только этой проблематикой. Однако то, что при изменении образов в сознании меняется и сам человек, уже мало у кого вызывает сомнение. Обнадеживает и то обстоятельство, что сейчас многие люди посещают сеансы не столько даже для того, чтобы избавиться от проблем, сколько для того, чтобы найти в себе дополнительные ресурсы и тем самым добиться большей жизненной реализации.

Татьяна Яковлева-Устинова

Избранное: Бог с золотым ключом

Практически все, кто в разное время был знаком с Гилбертом Кийтом Честертоном, не уставали повторять, что редко встречали человека более жизнерадостного. Он и, вправду, заражал своим несокрушимым оптимизмом всех окружающих. Это тем более поразительно, если учесть, что этот весельчак на протяжении многих лет был очень больным человеком, который не мог не чувствовать, что век его уже отмерян… Впрочем, для самого Честертона эта спокойная радость была не случайна, ибо держалась она для него на истинной Вере. В своих мемуарах, в скором времени выходящих в издательстве “Вагриус”, Честертон, окидывая взглядом свое прошлое, призывает всех и каждого радоваться жизни. Здесь и сейчас. И не впадать в уныние, помня о том, что это – грех.

Не так давно летним вечером, спокойно озирая мою незаслуженно счастливую жизнь, я прикинул, что совершил не меньше пятидесяти трех убийств и спрятал добрую сотню трупов. Один я повесил на вешалку, другой затолкал в сумку почтальона, третьему подменил голову и так далее, в том же духе.

Да, конечно, все это я проделал на бумаге и очень советую начинающим выражать свои преступные склонности таким же образом, не портя прекрасный замысел несовершенствами падшего мира. Где-то я писал, что составил научную таблицу, куда входило 20 способов женоубийства, при помощи которой писатель может убить двадцать жен, прекрасно уживаясь с одной. Собственно, самое печальное в нашем деле – не риск и не потеря супруги, а то, что, выбрав какой-то способ, мы лишаемся других девятнадцати. Придерживаясь этого принципа, я преуспел на ниве того жанра, который называют детективом. Журналы и издательства до сих пор заказывают мне гекатомбу-другую – чем больше трупов, тем лучше.

Каждый, кто напал на след этого промысла, знает, скорее всего, что большей частью в моих рассказах участвует некий отец Браун, католический священник, сочетающий внешнюю простоватость с внутренней тонкостью. Естественно, встали вопросы о том, типичны ли эти черты, а решения и ответы подвели к очень важным вещам.

Как я уже говорил, я никогда не относился всерьез к моим романам и рассказам и не считаю себя, в сущности, писателем. Но все же то были выдумки, фикции, а не биография или история, и по меньшей мере у одного героя не было “прототипа”. Это вообще заблуждение, далеко не всегда пишешь “с кого-то”. Но вот о самом отце Брауне говорили как о реальном человеке и в определенном смысле не ошибались.