Александр Куницын - Служат уральцы Отчизне Страница 34

Стал инвалидом, комиссовался. От всех афганских льгот наотрез отказался.

— Почему? — спрашиваю его.

— Мой отец — участник Великой Отечественной, брал рейхстаг. Он защищал наше Отечество. А мы что?.. — ответил Юрий. Затем, немного помолчав, достал из нагрудного кармана записную книжку, открыл ее и показал фотографию красивой русоволосой девушки в военной форме. — А вот она навсегда осталась там. Кто ее мне заменит? Скажите, кто?..

Спустя несколько дней Юрий вновь появился у нас в редакции.

— Не пишите обо мне. Если можете, напечатайте только стихи и мое предисловие к ним. Гонорар мне не нужен…

А потом он исчез и больше не появлялся.

Спустя месяц в издательство позвонили его друзья и с горечью сообщили, что Юрия уже нет в живых: он утонул в реке. Что это — трагическая оплошность или сознательный уход из жизни, которая стала для него невыносимой? Ответ на этот вопрос мы никогда не узнаем. Но остались стихи этого честного, бескомпромиссного парня. Стихи, написанные там, в Афгане, и после него, — крик расстрелянных дней и ночей.

Мы, как и обещали, публикуем эти стихи вместе с его предисловием.

Эти стихи я посвящаю тем, кто не вернулся с многострадальной земли и из огненного неба Афганистана. Всем тем, в чьи семьи пришло непоправимое горе утрат, которое раньше времени согнуло и состарило матерей погибших ребят. Всем тем, которые, роняя безутешные слезы свои, все ждут и ждут, хотя понимают, что ждать уже некого и нечего.

Думаю, стихи эти будут и немым укором тем, кто с больших трибун говорил пышные, увенчанные тирадами похвал речи и писал аршинные статьи о милосердии и сострадании к воинам-интернационалистам, а на деле это оказалось просто брошенными на ветер словами. Тем, кто клялся живым парням в верности, дружбе и боевом братстве, а к мертвым даже за много лет не соизволил ни разу приехать на могилу. Тем, кто говорил о чести и долге, а сам, растоптав эту честь, проходил с равнодушным видом мимо матерей и отцов погибших товарищей, сделав вид, что не замечает их.

Пусть эти строки обожгут сердца и души тех, кто, воровато озираясь по сторонам, тряс вещевые мешки убитых в бою товарищей. Тех, кто клятвенно обещал ждать и непременно дождаться, вроде бы искренне говорил о своей беззаветной женской любви, а потом, напрочь отказавшись от своих слов, а заодно и от любви, в ужасе шарахался в сторону при виде пустых рукавов и подобранных штанин, кто бежал сломя голову в нарсуды расторгать поспешно браки, оправдывая свои поступки дремучей философией: «А я тут при чем? Мне еще хочется красиво пожить!»

Гонорар за опубликованные стихи прошу редакцию перечислить в фонд помощи воинам-«афганцам», пострадавшим в этой чужой для нас войне.

Как пел свинец, тишь в клочья изодрало,Моторов рев, по мертвым тут и там.Пылали скалы и душа пылала —Такой была дорога на Баграм.

Бил в люки чад, месили павших траки,Снимала смерть свой страшный урожай.В который раз, шальные от атаки,В огне орали глотки: «Заряжай!»

И жизнь, одна другую обрывая,По залпу залпом с ненавистью бьет.Был день, как ночь, во взрывах завывая,И каждый думал: он уж не придет.

Земля, дымясь, простреленною стала,И нахлебался крови пулемет,И, скрючась, сталь с бойцами догорала.И тех и нас, не всех строй соберет.

Как пел свинец, тишь в клочья изодрало,Моторов рев, по мертвым тут и там.Пылали скалы и душа пылала —Такой была дорога на Баграм.

Посвящается поэту, воину-интернационалисту, погибшему у перевала Саланг

Одни в обороне,Одни — своих нет.Стихи и патроны,И с ними поэт.

Да пули, что звонкоПоют, неся смерть,И нет уж силенкиКровь утереть.

И крикнуть бы впору,Да горы глухи.Осталось затворуДослать лишь стихи.

«И где вы, ребята?..Прости меня, мать!»Но пальцы гранатуУспели достать.

И все прекратилось,Как будто был сон.И только скатиласьСлеза на погон.

А бой за «зеленкой»,Где скал грубых твердь,В листке похоронкиСтал эхом греметь.

Сквозь зной запыленный,             где ветры поют,Землей опаленной             колонны идут,Землей опаленной             колонны идут,Да только до дома — такой у нас путь.       Афганские склоны,       Багровый их цвет,       Стихи и патроны,       Гранита завет,       И юности грозы,       Окопа приют,       Прощания слезы,       Бессмертья салют.А письма, тревоги…             не будет их, нет.Вон там, у дороги,             оставили след       Афганские склоны,       Багровый их цвет,       Стихи и патроны,       Гранита завет       И юности грозы,       Окопа приют,       Прощания слезы,       Бессмертья салют.       Но сменится это             на мир и уют.       С брони разогретой             за нами сойдут       Афганские склоны,       Багровый их цвет.       Стихи и патроны,       Гранита завет       И юности грозы,       Окопа приют,       Прощания слезы,       Бессмертья салют.Сквозь зной запыленный,             где ветры поют,Землей опаленной             колонны идут,Землей опаленной             колонны идут,Да только до дома — такой у нас путь.

Для нас в Афгане тишина,Никто не плачет и не стонет,Никто не плачет и не стонет,Для нас в Афгане тишина —Солдат оттуда не хоронят.

Ушли все, кончена война.И только ветер один тронет,И только ветер один тронетНадгробий скорбных имена.

И каждый спит, уверен в том —Страх не заходит с почтальоном,И что конверт, пришедший в дом,И что конверт, пришедший в дом,Не будет вестью к похоронам.

Ушли все, кончена война.И только ветер один тронет,И только ветер один тронетНадгробий скорбных имена.

И все оплачено сполнаТак щедро пролитою кровью,И чаша горечи полна,И чаша горечи полнаСлезами, с долею в них вдовьей.

Ушли все, кончена война,И только ветер один тронет,И только ветер один тронетНадгробий скорбных имена.

И не ударит пулемет,Не срежут больше из засады.А сына мать все так же ждет,А сына мать все так же ждетИз-за кладбищенской ограды.

Ушли все, кончена война.И только ветер один тронет,И только ветер один тронетНадгробий скорбных имена.

Для нас в Афгане тишина,Никто не плачет и не стонет,Никто не плачет и не стонет.Для нас в Афгане тишина —Солдат оттуда не хоронят.Для нас в Афгане тишина.

         Село Тарутино Челябинской области

ФОТОГРАФИИ

Торжественное принятие военной присяги.

Первый самостоятельный вылет — на «отлично»!

Парашютисты.

Очередной прыжок выполнен успешно.

Перед вылетом.

В атаку — вперед!

На командном пункте артдивизиона.

На охране Государственной границы СССР.

Перед трудным маршем.

Для танкистов река не преграда.

Подводная лодка «Челябинский комсомолец» на охране морских рубежей.