Эффект матового стекла. Книга о вирусе, изменившем современность, о храбрости медработников, и о вызовах, с которыми столкнулся мир - Коллектив авторов Страница 34

В начале пандемии многообещающим в борьбе с коронавирусом считался противомалярийный препарат с международным непатентованным названием (МНН) гидроксихлорохин (также известный как плаквенил). В результате объем его ежемесячных продаж в среднем вырос почти в два раза в 2020 году по сравнению с доковидным уровнем (около 35–40 тысяч упаковок в месяц вместо 20 тысяч в 2019 году). Но в мае 2021 года продажи распиаренного гидроксихлорохина забуксовали, после того как Минздрав исключил препарат из списка рекомендованных схем лечения COVID-19. Российскому регулятору понадобился год, чтобы признать рекомендации ВОЗ, которая еще в мае 2020 года говорила об остановке применения гидроксихлорохина для лечения от коронавируса «из-за опасений безопасности» и возможных побочных осложнений.

При этом в последней, 14-й, редакции списка Минздрава от 27 декабря 2021 года все еще остались препараты, на которых ВОЗ официально поставила жирный крест.

В первую очередь это касается фавипиравира, изобретенного 15 лет назад от штаммов гриппа А и В. От него, предлагаемого в России в качестве последней соломинки при лечении COVID-19, давно отказались в США и Японии «из-за крайне нежелательных побочных эффектов».

Фавипиравир – чрезвычайно токсичный препарат – часто вызывал уродства и гибель плода во время беременности, портил мужское семя, способствовал накоплению мочевой кислоты в крови.

Но такой букет побочек, похоже, не смутил Минздрав, и он уверенно рекомендовал фавипиравир для лечения не только амбулаторно, но и в стационарах. Получив зеленый свет от регулятора и дождавшись окончания действия патента на МНН, ряд российских разработчиков предложил свою схему синтеза молекулы. Особенно преуспели в этом направлении компании «Р-Фарм» (коронавир), «ПромоМед Рус» (арепливир), «Кромис» (авифавир).

Остался среди препаратов этиотропной терапии и ремдесивир, применяемый для лечения лихорадки Эбола. ВОЗ давно разочаровалась в его эффективности и призвала медиков всего мира отказаться от терапии ремдесивиром для лечения больных, госпитализированных с COVID-19, независимо от тяжести заболевания. Во всем мире сигнал услышали. Кроме России. Более того, Минздрав РФ рекомендовал использовать ремдесивир и в схемах лечения амбулаторно, и в схемах, предназначенных для больниц и госпиталей.

Волну недоумения у уважаемых экспертов вызвало и включение в список Минздрава вещества умифеновир (торговые названия арбидол, афлюдол, арпефлю умифеновир), применяемого для лечения гриппа. Напомним, арбидол – национальный бренд-чемпион в аптечных сетях. А вот во многих странах, в том числе в Китае, его использование для лечения заразившихся «короной» запрещено: клинические исследования по стандартам доказательной медицины подтвердили отсутствие лечебного эффекта арбидола против COVID-19.

С большой осторожностью ученые говорят об эффективности препарата интерферон-альфа, также включенного в список Минздрава. С их слов, при коронавирусной инфекции действительно блокируется выработка интерферона, но помогает только тот интерферон, который вырабатывается своими клетками. Чужой здесь не работает и даже излишне перегружает иммунную систему больного человека.

Новые лидеры

Несколько волн пандемии простимулировали спрос на лекарства. В 2020 году отечественные компании существенно укрепили рыночные позиции в топ-20 фармпроизводителей, лидирующих по стоимостному объему продаж на коммерческом рынке России. Компания «Отисифарм» стала в рейтинге третьей, продав лекарств в аптеках на сумму 44,3 миллиарда рублей. У «Фармстандарта» 14-я позиция (22,2 миллиарда рублей), у «Валента Фарм» – 16-я (20,4 миллиарда рублей).

В 2021 году российские фармпроизводители достигли новых высот. В декабре 2021 года рейтинг фармкомпаний по стоимостному объему продаж возглавила «Отисифарм», продав за месяц продукцию на сумму 5,2 миллиарда рублей. По мнению экспертов, коммерческий успех компании во многом обеспечила растущая популярность выпускаемых ею противовирусных средств амиксин (+19,4 % относительно ноября) и арбидол (+3,1 % относительно ноября; стал лидирующим брендом на российском фармрынке с объемом продаж на сумму 2,23 миллиарда рублей).

Среди других отечественных фармкомпаний наибольших успехов на рынке противоковидных препаратов добились «Валента Фарм» (ингавирин), «Промомед Рус» (арепливир), «Р-Фарм» (коронавир), «Материа медика» (эргоферон), «Фармасинтез» (ремдеформ), «Фармстандарт» (амиксин), «Биокад» (интерферон и илсира (левилимаб)), «Генериум» (вакцина «Спутник V»), «Кромис» (авифавир).

В начале 2022 года председатель правительства Российской Федерации Михаил Мишустин подписал распоряжение о выделении вспомогательных бюджетных ассигнований в размере более 20 миллиардов рублей на приобретение лекарственных препаратов для оказания медицинской помощи пациентам с коронавирусной инфекцией. Основная часть средств – свыше 15 миллиардов рублей – направлена на осуществление закупок ФЦПиЛО Минздрава РФ препаратов для медицинского применения. Остальная, свыше 5 миллиардов рублей, – на приобретение лекарств для терапии пациентов в амбулаторных условиях под наблюдением врача. Таким образом, объемы рынка противовирусных препаратов и фармбизнеса в 2022 году снова вырастут, а значит, и бизнес устоявшегося круга фармкомпаний.

Сергей Артемов

Врачи-герои

О героизме медиков в «красной зоне» во время пандемии написаны десятки репортажей. У бесстрашных врачей, героев нашего времени, преградивших путь коронавирусу, взяты сотни интервью, в которых можно увидеть такие строки: «Мы пока до самого края не дошли, все-таки научимся, победим в этой пандемии. Это настоящая война, у меня такое ощущение, и оно помогает. Потому что сдаваться нельзя, иначе только уйти в дворники». В глазах общества именно врачи оказались спасителями человечества. Такие яркие фигуры, как Денис Проценко, главврач самой известной ковидной больницы в России – № 40 в Коммунарке (Новая Москва), или Марьяна Лысенко, главврач московской больницы № 52, были просто необходимы, они внушали надежду, что мир выстоит.

Пока нет оценок рисков для медперсонала, который постоянно находится в ковидной среде. Но, основываясь на предыдущем опыте встречи медиков с малоизвестными вирусами, можно смело утверждать, что основной удар коронавирус наносил именно по тем, кто находился в непосредственной близости к инфицированным. Они подвергались не просто заражению, а получали вирус в больших дозах из-за его большой концентрации – их болезнь протекала в наиболее тяжелой форме. По данным ВОЗ, во время вспышки SARS в 2002–2003 годах 21 % всех подтвержденных случаев в мире пришелся на медперсонал. Врачи, как военные, уходили с боевого поста только тогда, когда заболевали.

О потерях на медицинском фронте власти официально не сообщали.

Этих данных нет ни в отчете Минздрава,