Николай Стариков - Судебный отчет по делу антисоветского право-троцкистского блока Страница 36

В осуществление этой директивы Рыкова мы начали проводить это вредительство.

В 1933 году осенью приехал в Узбекистан Бухарин. Со слов Икрамова я знаю о беседах между Бухариным и Икрамовым и о тех директивах, какие оставил Бухарин для нашей националистической организации.

В 1934 году в Узбекистан приехал Антипов. Антипов мне непосредственно дал директиву активизировать вредительство, диверсионную работу. Мало того, надо провокационную работу усилить, чтобы было достигнуто большое недовольство масс, более активно приступить к формированию повстанческих групп, в Узбекистане надо создать пару террористических групп, на всякий случай, понадобятся, мол. И последнее — нам надо связаться непосредственно с Англией, как с той страной, которая больше может быть заинтересована в разрешении судеб Средней Азии.

В 1936 году приехал в Ташкент Бухарин. Это было в августе 1936 года. Бухарин меня спросил, как мы осуществляем директивы правого центра. Я ему рассказал о широких планах вредительства. Но Бухарина эта моя информация не удовлетворила. Не удовлетворила не потому, что мы плохо проводили вредительство и антисоветскую провокационную работу, а потому, что, во-первых, отсутствовали повстанческие кадры, во-вторых, отсутствовали оформленные террористические группы и, в-третьих, что мы еще не были связаны с Англией. Эти три вещи вызвали недовольство Бухарина.

Вышинский. Предлагал проявлять больше активности?

Ходжаев. Да, лучше, активнее работать...

Вышинский. То есть?

Ходжаев. По организации повстанческих кадров.

Вышинский. Это раз.

Ходжаев. По организации террористических групп.

Вышинский. Это два.

Ходжаев. И связь с Англией.

Вышинский. Что у вас требовал Бухарин, говоря о связи с Англией?

Ходжаев. Бухарин говорил, что есть соглашение с фашистской Германией, есть намечающееся соглашение с Японией. Но, когда идет речь о средне-азиатских республиках, наиболее близкая мощная страна — это Англия. С ней надо договориться. Что мы, правые, со своей стороны, примем участие, но вы ближе стоите от границы, вы сами установите связь.

Вышинский. Близко от какой границы?

Ходжаев. С Афганистаном. Там есть английский представитель. Бухарин сказал, что когда идет речь о помощи капиталистических стран нам, правым, в захвате власти и вам — в деле вашей независимости, надо что-нибудь пообещать, что-нибудь дать.

Вышинский. Что дать? Что пообещать?

Ходжаев. Дать — это значит признать протекторат Англии, это как минимум. Я не говорю об экономических вещах, которые естественны. Не может Узбекистан с 5 миллионами населения сделаться независимым государством между двумя колоссами — с одной стороны Советским Союзом, с другой стороны— Англией. Нужно пристать к какому-нибудь берегу. Если от одного берега отходишь, к другому берегу пристаешь.

Вышинский. Так говорил Бухарин?

Ходжаев. Я так понял.

Вышинский. Это совпадало с вашими настроениями и желаниями?

Ходжаев. Объективно это совпадало. Мы имели с Бухариным довольно продолжительную беседу вокруг этих вопросов. Бухарин тогда только что вернулся из поездки по европейским странам. Он говорил о стабилизации капитализма, о том, что в этом деле сыграл огромную роль фашизм, особенно немецкий фашизм.

Вышинский. Хвалил фашизм?

Ходжаев. Я понимаю это как восхваление фашизма. Он говорил, что фашистская Германия сейчас всеми силами работает над тем, чтобы сделать Германию гегемоном Европы, что методом для этого у Германии является фашизация всей Европы, что идет подготовка соответствующего соглашения с крупными азиатскими государствами, в частности, с Японией, что возможно соглашение между фашистской Германией и Японией для борьбы с СССР. Отсюда он делал вывод, что задача заключается в активизации наших контрреволюционных сил. Икрамова тогда не было в Ташкенте. После приезда Икрамова, я его информировал об этой беседе с Бухариным, и так как я уверил Бухарина и от своего имени и от имени Икрамова в том, что мы эти директивы осуществим, то мы и начали их осуществлять.

Теперь перейду к конкретной моей вредительской работе.

В сельском хозяйстве наша вредительская задача заключалась в том, чтобы запутать севообороты. Это мы осуществили в течение первой и второй пятилеток. Наша задача заключалась в том, чтобы запутать семенное дело. Эту задачу мы осуществили. Наша задача заключалась в том, чтобы вызвать недовольство крестьянского населения администрированием, перегибами. Затем нам удалось нанести значительный ущерб поголовью животноводства. Хочу привести один конкретный пример. За 1936 год, согласно решению партии и правительства, мы должны были передать колхозникам около 130.000 телок, овец и прочего поголовья. Мы передали это в течение года. Но итоги учета поголовья за второе полугодие 1936 года и первое полугодие 1937 года показали, что из этих 130.000 голов в наличии осталось лишь около 30-40 тысяч. Я имею в виду молодняк. Куда же девалось остальное? Во-первых, часть этого поголовья вообще не попадала крестьянам. Наши люди, которые сидели в районах и в округах, сами себя наделяли этими телками и овцами, а потом резали их и продавали.

Во-вторых, не была поставлена в колхозах работа по сохранению молодняка. В области шелководства мы осуществили следующую вредительскую меру: если в 1928 году мы имели около 7-8 тысяч тонн шелка-сырца, то сейчас имеется 10-12 тысяч тонн. Однако возможности Узбекистана по настоящим подсчетам составляют, примерно, 22-23 тысячи тонн. Этого можно было бы достигнуть, если бы не была осуществлена одна мера. Суду, конечно, известно, что в сельском хозяйстве проводится механизация, то есть вводятся тракторы, машины, а у нас земельные участки небольшие, обарыченные — проходят канальчики для полива участков. В Узбекистане нет такого арычка, который бы не был обсажен тутовым деревом, а это дерево является кормом для шелковичного червя. И вот мы под тем видом, что нельзя механизировать сельское хозяйство, нельзя пускать трактор там, где нет большого поля, что это неэкономично, что это убыточно, под флагом механизации мы провели вырубку до 10 процентов тутовых деревьев и тем самым уничтожали кормовую базу шелководства. Людей, которые говорили, что нельзя вырубать, мы били, заявляя: «Ты против механизации, ты против политики партии? Значит ты оппортунист, тебя надо бить».

Я уже не говорю о люцерне, которая сопутствует хлопку и является одной из главных культур в севообороте. Люцерна была вредительски почти полностью уничтожена. Она восстанавливается только в последние два года под непосредственным нажимом ЦК ВКП(б). В последнее время мы каждую неделю получали телеграммы за подписью Сталина — «почему люцерна отстает? Почему не сеете?». Только под этим нажимом мы начали исправлять положение с люцерной.

Я не говорю также о целом ряде других вредительских действий в области сельского хозяйства.

Я забыл сказать о двух диверсионных актах, которые были проделаны в области ирригации. Первый акт — это в отношении Рават Хаджа, плотины, построенной Советской властью, огромного вододелителя, делящего воду реки Заревшан. В начале 1936 года членом нашей организации Халбатыровым подготовлялся диверсионный акт по уничтожению, по порче этой плотины. Ему это дело не удалось, так как его и его помощников органы НКВД во-время арестовали.

Другой такой же акт подготовлялся в Фергане, тоже на большом вододелителе, который командует полями почти половины всей Ферганы. Этот акт тоже не удалось полностью осуществить, хотя частично он был осуществлен Рахмановым, начальником Узбекского водхоза, который также являлся членом нашей организации.

Что касается промышленности, мне известно о вредительстве на Чирчикстрое. Начальником этого строительства был Розит. Он — правый по своему прошлому и настоящему. Мне, как и Икрамову и другим членам нашей организации, известно, что Розит проводил там вредительство. Вредительство заключалось, как я понимал, в трех вещах: во-первых, в том, чтобы удорожать стоимость строительства; во-вторых, дефицитные материалы тратить на второстепенные постройки (например, все знают, что в Ташкенте лучшие дома строятся обычно из кирпича, а дома обычного типа — из сырца; а на этом строительстве одноэтажный дом построен на железобетоне, в то время как для электростанции не хватало ни цемента, ни железа); наконец, в-третьих, вредительство выражалось в том, чтобы изгонять из Чирчикстроя людей, преданных Советской власти. Советская печать в свое время сообщала о случае с Зильберштейн. Это имеет непосредственное отношение к данному делу.

Вышинский. Что это за случай и какое отношение имеет к данному делу?