Александр Бондаренко - Утаенные страницы советской истории. Книга 2 Страница 36

— А вы не задумываетесь над тем, почему у вновь назначенного командующего всего лишь, скажу так, армией оказались на руках особо секретные документы — директива Ставки Верховного главнокомандующего и документы советского военного планирования на летнюю кампанию 1942 года? Директивы Ставки адресовались командующим фронтами. Но не армиями! А у Самохина — не просто директива Ставки, а вообще документы советского планирования на летнюю 1942 года кампанию. Это же не его уровень! В годы войны чрезвычайно жестко соблюдались правила переписки, тем более между Ставкой и фронтами, армиями. Перевозка секретных документов осуществлялась под особой вооруженной охраной органов госбезопасности.

— То есть вы считаете, что никаких документов у него с собой не было?

— Да нет, по данным, которые мне удалось получить, в Ельце Самохин должен был представиться командующему Брянским фронтом генерал-лейтенанту Филиппу Ивановичу Голикову, кстати, бывшему начальнику Разведуправления Генштаба РККА, передать ему пакет особой важности из Ставки и получить от командующего соответствующие указания. Странно это, потому как совершенно не вяжется с тем жесточайшим режимом секретности, который царил в годы войны. И вот что еще интересно. На допросе после войны Самохин утверждал, что все документы сжег, а остатки втоптал в грязь... Тогда на каком основании делали свои утверждения маршал Бирюзов и авторы справочника? Более того, из показаний Самохина вытекает, что немцы захватили его партийный билет, предписание о назначении командующим армией, удостоверение работника ГРУ и орденскую книжку. Более всего интересно наличие у него удостоверения работника ГРУ. С какой стати он его не сдал, получив назначение на должность командующего армией? Ответов нет.

— Арсен Беникович, уж вы-mo знаете, сколько сегодня существует версий о различных «играх», «подставах» и т. д. Мол, и генерал Власов был агентом НКВД, и Мартин Борман работал на советскую разведку... Но все же не могла ли в данном случае осуществляться какая-то военно-разведывательная операция по дезинформации высшего командования вермахта?

— Подтверждений этой версии нет. А без фактов — это гадание на кофейной гуще: операция по дезинформации... халатность летчика... ошибка Самохина... Допустим, что летчик действительно сбился с курса и попал в зону досягаемости средств немецкой ПВО. Но что в это время делали истребители прикрытия? Самолет был подбит и, предположим, под принуждением истребителей люфтваффе вынужден произвести аварийную посадку на вражеском аэродроме. А где были в это время наши сталинские соколы? И главное, сумел ли командующий армией уничтожить особо секретные документы Ставки? Ведь не чемодан же с документами у него был на руках? Всего-то пакет да карта! Ответ на эти вопросы я до сих пор так и не нашел.

— Когда смотришь на карту, возникает вопрос: как можно было угодить в Мценск, имея целью назначения Елец?

— Да, расстояние между ними свыше 150 километров... При самой максимальной скорости ПР-5 это все-таки целых полчаса лета — вряд ли можно было не заметить такую задержку. К тому же маршрут на Елец из Москвы фактически лежит строго на юг, на Мценск — на юго-запад, в направлении на Орел. Кстати, именно туда генерала Самохина и доставили вначале — в штаб 2-й танковой армии, а потом отправили на самолете в Летценскую крепость, что в Восточной Пруссии.

— Какие меры приняла Ставка ВГК после этого происшествия?

— Ставка вынуждена была отменить свое решение от 20 апреля 1942 года о проведении в начале мая операции на Курско-Льговском направлении силами двух армий и танкового корпуса с целью овладеть Курском и перерезать железную дорогу Курск — Льгов. Одну из этих армий должен был возглавить Самохин. Кстати, судя по всему, у него на руках находилась директива Ставки ВГК об этом наступлении, а вовсе не документы советского военного планирования на всю весенне-летнюю кампанию 1942 года. Возможно, его пленение — одна из роковых предпосылок неудачи нашего наступления под Харьковом.

— Что же с генералом Самохиным было потом?

— Как пишет Владимир Лота в книге «Секретный фронт Генерального штаба», Самохин числился пропавшим без вести с 21 апреля 1942 года. Но Главное управление потерь личного состава РККА почему-то лишь 10 февраля 1943 года издало приказ № 0194, согласно которому он был определен пропавшим без вести. Странно. Пропажа командующего армией, тем более вновь назначенного, — ЧП высшего разряда. То самое ЧП, из-за которого мгновенно «ставились на уши» особые отделы и зафронтовая разведка, которые как минимум ежедневно отчитывались перед Москвой о результатах поисков пропавшего. К тому же еще несколько дней назад командарм являлся высокопоставленным сотрудником ГРУ. Естественно, об этом немедленно было доложено Сталину, который не мог не дать указания органам госбезопасности и военной разведке выяснить судьбу командарма.

— Что известно о поведении генерала Самохина в плену?

— В очень информативной книге «Секретный фронт Генерального штаба» сообщается, что в ходе Сталинградской битвы был захвачен в плен младший офицер вермахта, который на допросах поведал, что он принимал участие в допросах Самохина. Пленный якобы особо подчеркнул, что самолет генерала по ошибке приземлился на захваченном немцами аэродроме — кстати, что за смысл было подчеркивать именно это? Из слов немецкого офицера следует, что Самохин скрыл свою службу в военной разведке, выдал себя за армейского генерала, служившего всю жизнь в войсках, на допросах вел себя достойно и ничего особенного немцам не сообщил, ссылаясь на то, что был назначен на должность в середине марта и только что прибыл на фронт... Скажу откровенно, как человек, кое-что смыслящий в технологиях работы контрразведки, — в такое развитие событий не верится.

— Самохин имел опыт работы в разведке, он мог бы, наверное, придумать себе «легенду»...

— Так ведь и в абвере не круглые идиоты сидели! Это была одна из сильнейших военных спецслужб времен Второй мировой. Уж если в плен попал советский генерал, вновь назначенный командарм, абверовцы тоже «стояли на ушах», пытаясь всеми средствами, включая физическое воздействие, выжать из такого пленника максимум сведений. К тому же о пленении генералов, тем более командармов, немедленно докладывали в Берлин. Если войсковых абверовцев Самохин еще мог как-то надуть, «навешать им лапшу на уши», да и то вряд ли, то центральный аппарат абвера — черта лысого! Все документы, в том числе и личные, были при нем, и как только в Берлине получили спецсообщение о пленении вновь назначенного командарма 48-й армии Брянского фронта, его тут же проверили по материалам учета советского генералитета, и хитрость вылезла наружу. Самохин не мог не быть идентифицирован и как бывший военный атташе в Белграде. Любая военная разведка и контрразведка тщательно собирают фотоальбомы на всех военных разведчиков, тем более тех государств, которые считают своим противником. А Самохин-то был в Югославии совсем недавно — весной 1941-го.

— Время было драматичное: 27 марта в Белграде было свергнуто пронацистское правительство Цветковича и образовано правительство во главе с командующим ВВС генералом Симоновичем. А 5 апреля в Москве был подписан договор о дружбе и ненападении между СССР и Югославией...

— И на следующий день вермахт вторгся в Югославию, чья армия отчаянно сопротивлялась до 17 апреля. Этих двух недель хватило, чтобы вынудить Гитлера перенести нападение на СССР более чем на месяц — с середины мая на 22 июня. Александр Георгиевич Самохин был активным участником тех событий — почитайте воспоминания знаменитого Павла Анатольевича Судоплатова, и вам многое станет ясно. Так или иначе, фото Самохина не могло не быть в абвере, идентифицировать его не составляло труда. Тем более что на руках у него было удостоверение сотрудника ГРУ. Кстати, когда Самохина перевезли на территорию Германии, то там в контакт с ним вошел его старый знакомый из германского ВАТ в Белграде...

— 10 февраля 1943 года генерала Самохина зачислили приказом в списки без вести пропавших. Примерно в это же время из показаний пленного немецкого офицера стало известно о его судьбе. Почему же приказ был отменен лишь 19 мая 1945 года?

— Это тоже загадка. Действительно, многое о судьбе Самохина стало известно уже после Сталинградской битвы. Во время допросов захваченных в Сталинграде полковника Бернда фон Петцольда, начальника штаба 8-го корпуса 6-й армии Фридриха Шильдкнехта и начальника разведотдела 29-й моторизованной дивизии обер-лейтенанта Фридриха Манна были выяснены многие вопросы, связанные с судьбой Самохина. По крайней мере точно известно, что он находился в руках немцев.

— Но это все-таки устные свидетельства. А были ли какие-то документы, подтверждающие данный факт?