Русская эмиграция и гражданская война в Испании 1936–1939 гг. - Константин Константинович Семенов Страница 36

действительно придется вести переговоры, т. е. если главные вопросы, выяснение которых лежит на обязанности испанцев, получат утвердительное разрешение, – вести их без ведома Ген<ерала> Бискупского, или нет. Если это Вы признаете неудобным (я, ведь, не знаю, вернее, не представляю себе отчетливо Ваших взаимоотношений), то, разумеется, Вы можете или ограничиться тем, что доведете до его сведения о возложенном на Вас поручении, или же просто предложите ему, от моего имени – на что я Вас уполномочиваю, – взять на себя ведение этих переговоров.

Будьте любезны в таком случае передать ему, что я, по понятным причинам, не хотел бы лишний раз писать кому бы то ни было обо всем этом подробно, и только поэтому не пишу ему и не прошу его лично: и без того, прибегаю к отправке Вам всей переписки «ценным» пакетом, без ценных приложений – дабы, по возможности, избежать просмотра «любопытными» (на моей, конечно, а не на Вашей стороне).

Итак, вся тяжесть переговоров ложится, естественно, на испанцев, а Вы вступите в дело лишь тогда, когда Ваши хозяева дадут испанцу принципиально утвердительный ответ, о чем он Вас и должен уведомить.

(Во всяком случае наведайтесь к Вашему посланцу через несколько дней, познакомьтесь с ним и установите связь. (Дописано пером. – Примеч. К.С.)

Искренно уважающий Вас Е. Миллер

Я думаю, Вам совершенно ясно, что возбуждаемые ныне вопросы родились после того, как ПНШ побывал в Риме и Саламанке – вот почему и письма, копии которых посылаю Вам, написаны и подписаны им.

Документ 11

Копия письма генерала П.Н. Шатилова к Ф.Ф. Абрамову[327]

7 февраля 1937 года

<№> 25680

Дорогой Федор Федорович.

Из моих писем ты уже знаешь, что с самого начала Гражданской войны в Испании я считал, что там на Испанской земле идет продолжение нашей Белой борьбы. Сов. власть, как видно из ее действий, также усмотрела в происходящих там событиях возможность расширить свою работу на развитие мировой революции. Дальнейшее развитие Испанской Гражданской войны еще больше утвердило то положение, что там, в Испании, происходит борьба красного интернационала с его противниками. Реальное участие Италии и Германии в этой борьбе на стороне Франко и СССР и Франции на стороне красных, казалось бы, должно было бы увлечь и нас, белых русских, в сторону деятельного участия в этом столкновении. Наши общие симпатии выявились немедленно же. Даже «Посл<едние> Новости» и те не решались определенно стать на сторону «законного правительства». Со стороны РОВСа эти симпатии превратились даже в попытки организовать и наше там участие. Но попытки эти ограничились установлением связи с одним из отделений Главной Квартиры, чтобы получить согласие на прием наших добровольцев. Это было достигнуто, но на этом дело и застыло.

Много раз я пытался повлиять и на ЕКМ, и на Станиславского, чтобы убедит наш центр в необходимости установления личной связи с Главной Квартирой, чтобы получить практически возможности для нашего участия в приемлемых для этого условиях. Но ограниченность наших денежных средств влияла совершенно парализующим образом на ЕК, и вопрос о командировки кого бы то ни было в Испанию встречал совершенно отрицательное отношение, ввиду отсутствия уверенности, что такая поездка могла бы принести существенную пользу.

Между тем, я сам лично, в отношении себя, стал выискивать пути, которые позволили бы мне отправиться туда и безразлично в какой роли принять активное участие в борьбе. Пожалуй это мне уже довольно давно и удалось, но оставить жену, при нашем с ней материальном положении, я не имел ни права, ни возможности. Приходилось смириться и ограничиваться жадным улавливанием всяких сведений, приходящих из-за Пиреней. Словом, я сам очутился в том положении в каковом находился в отношении РОВСа и ЕКМ. Отсутствие мат. средств мешало выполнить то, к чему мы стремились. Впрочем, я все же считаю, что произвести небольшой расход на установление личной связи было необходимо, жертвуя для этого реального дела борьбы какими-либо другими сокращениями. Что они еще возможны ты сам это знаешь. Результат же непосредственной связи несколько месяцев тому назад был бы, конечно, много более обещающим, чем тот, который достигнут теперь и о котором речь будет ниже.

Из письма Кусонского ты уже знаешь о моей поездке и тех результатах, которые она дала. Мне остается только добавить кое-какие данные и осведомить тебя о моих наблюдениях и заключениях.

Прежде всего хочу объяснить тебе, каким образом возник вопрос о моей поездке. При моих встречах с одним нашим офицером, которого я хорошо знал, я ему не раз высказывал мою точку зрения о моем огорчении, что я бессилен продвинуть дело о нашем хотя бы символическом участии на стороне Франко в Испании. Я ему говорил, что, с моей точки зрения, это совершенно необходимо для тех, кто свое пребывание за рубежом не рассматривает только как окончательный отход от борьбы с коммунизмом у нас на Родине и кто готов на необходимую жертвенность в этой борьбе. Кроме того, я указывал, что Германия совершенно искренно готова на борьбу с красными и не только речами своих политических деятелей, но и решительными активными действиями. Это явно выявилось их решительным участием в Испанской гражданской войне.

Мало того, я глубоко убежден, что борьба с коммунизмом на этом не остановится и что в конце концов решительное столкновение все усиливающейся мощи Германии с Советским коммунизмом произойдет в обстановке уже непосредственно угрожающей самой Сов. власти. И в этом столкновении мы должны, во чтобы то ни стало, принять свое непосредственное участие. Но это станет возможным только в том случае, если мы проявим нашу силу и нашу жертвенность в борьбе с коммунизмом там, где уже действуют германские силы. Только, если мы, бок о бок с ними, встретимся в Испании, только тогда мы будем иметь возможность быть приняты ими в дальнейшей их борьбе с красными силами в Москве, и тем защищать в этой борьбе наши национальные интересы.

Мой собеседник вполне присоединился к этим заключениям и начал, в стороне от других и не посвящая даже меня, свое воздействие на одного своего знакомого, хорошо зарабатывающего русского, бывшего белого офицера, который составил себе сравнительно приличные средства. Этот последний загорелся возможностью прийти на помощь русскому национальному делу и стал искать путей для проникновения к влиятельным белым испанцам за границей для заинтересования их в участии русских белых на стороне Франко. В результате своих исканий он проехал в Рим и был представлен тамошнему Испанскому Посланнику. Посланник заинтересовался вопросом и запросил Главную Квартиру. Оттуда ответили, что дело ее интересует, и просила прислать в Саламанку полномочного представителя.

Как только вопрос стал в эту плоскость, указанное выше лицо, советовавшись с моим офицером и еще