Дэвид Ирвинг - Разрушение Дрездена. Самая крупномасштабная бомбардировка Второй мировой войны. 1944-1945 Страница 37

В отличие от большинства авиарейдов на объекты в Германии на этом этапе войны соединение несло с собой около 75 процентов зажигательных бомб. Поскольку на более ранних стадиях войны была доказана выгода от использования во время атак большего процента зажигательных бомб, с учетом не проявляющейся сразу возгораемости объекта, германские города один за другим подвергались атакам, бомбежкам и разрушениям. А в Руре едва ли можно было найти город, в котором сотни акров территории не превратились бы в несгораемую груду камней. По этой причине бомбовый груз включал в себя в еще большем количестве бризантные взрывчатые вещества для экономии сбрасывавшихся зажигательных бомб.

С Дрезденом случай был противоположного свойства: целью был фактически нетронутый город, и в отношении него мог быть задействован весь арсенал средств, как в случае с Гамбургом. Сначала фугасными бомбами выбиваются окна и срываются крыши; затем сбрасывается «град» зажигательных бомб. Они поджигают дома, в которые попадают, и порождают бурю огненных искр. Эти искры, в свою очередь, пробиваются сквозь поврежденные, искореженные крыши и выбитые окна, поджигая занавески, ковры, мебель и стропила.

Бомбардировщикам, которые волнами заходят на вторую атаку, нужно только нести с собой достаточное количество фугасных бомб, чтобы огонь распространялся и чтобы прижимать к земле истребители. Так, бомбовая нагрузка 3-й бомбардировочной группы состояла из бомб двух типов. Одна волна бомбардировщиков несла с собой 4000-фунтовые фугасные «блокбастеры» и пять 750-фунтовых «кластеров» (кассетных бомб). В 1-й группе бомбовый груз был несколько отличным: зажигательные бомбы, чаще сбрасываемые из маленьких бомбовых контейнеров в виде металлических желобов в бомбовых отсеках. В них лежали шестиугольные, длиной 21 дюйм 4-фунтовые термитно-зажигательные бомбы, и из них они выбрасывались в воздух над целью. Этот дождь маленьких бомб представлял опасность для других самолетов над районом цели, и они не обладали баллистическими свойствами, позволявшими точно направлять их на цель.

Тем не менее, при атаке Дрездена, где предполагалось поджечь все, что только возможно, эти зажигательные бомбы достигли неожиданного полезного результата: нарушили радиосвязь над целью. 1-я авиагруппа несла с собой 17 этих контейнеров по одной 1000-килограммовой бомбе каждый. В другом варианте это была одна 2000-килограммовая бомба с 12 контейнерами бомб. В общей сложности 650 тысяч зажигательных бомб были заложены в бомбодержателях и бомбовых кассетах разбрасываемого типа «ланкастеров», атаковавших Дрезден. Ни один из них не нес с собой «фосфорных» бомб. Все самолеты соединения заправили горючим под завязку, по 2154 галлона бензина на каждый. В течение двух часов после старта в самолете стоял удушливый запах бензина.

Температура над континентом значительно упала, и многие самолеты столкнулись с такой неприятностью, как обледенение. Синее пламя огней святого Эльма (феномен статического электричества) играло по краям крыльев и вокруг вращающихся пропеллеров. Во многих самолетах было холодно так, что автопилоты выходили из строя, и летчикам приходилось более чем по 9 часов лететь на ручном управлении. К счастью, между германской границей и целью была гряда густых облаков, что вынуждало много вражеских истребителей оставаться на земле. Вскоре после того как самолеты долетели до южных районов Рура, проявила себя противовоздушная оборона; многие экипажи увидели заградительный зенитный огонь над городами Рура. Первая ложная атака, начатая командиром «следопытов», вице-маршалом ВВС Беннетом, была в разгаре – небольшая атака Дортмунда самолетами «москито», легких ударных сил ночных бомбардировщиков. Были сброшены шесть фугасных бомб, из которых две не взорвались. Кроме того, экипажи «либерейтеров» группы № 100, с их выброшенными в воздух каскадами металлизированных лент системы «окно», совершали облет параллельно 8:/2 градуса восточной долготы, создавая экран, непроницаемый для радиолокационной системы немцев. У Хемница гряда облаков разрядилась. Хемниц и вовсе не был отмечен на штурманских картах, которыми пользовались пилоты; может быть, по этой причине некоторые оказались неосторожны и не сумели облететь районы расположения зениток. Когда строй бомбардировщиков, теперь уже частично рассеивавшийся и вышедший далеко за пределы радиуса действия радионавигационной системы «Джи», ревя мощными моторами «Зигмар», появился из-за гряды облаков и проследовал мимо сильно защищенного города, зенитные батареи на всем протяжении позиций открыли огонь. Один за другим три «ланкастера» были подбиты и объятые пламенем заскользили к земле. Другие получили попадания снарядов зениток, но смогли завершить полет до Дрездена.

Теперь летчики ясно видели огни пожара после атаки 5-й группы. И в самом деле, огни были видны с расстояния более пятидесяти миль. Некоторые из экипажей «следопытов» позже признали, что были глубоко подавлены при виде полыхающего города, и объясняли это чувство острым соперничеством, существовавшим тогда между 8-й группой, официальными «следопытами», которые первыми вышли во вторую атаку, и 5-й группой, которая так успешно начала этот двойной удар. «Группа № 5 была нам известна под прозвищем «Линкольнширские браконьеры», или «независимые ВВС». Мы с раздражением взирали на то, как успешно они действовали». Хотя это звучит жестоко, ввиду ужасного зрелища внизу, но откровенно отражает позицию экипажей бомбардировщиков, сделавших заявления, без которых эта часть повествования в книге была бы невозможной.

В отличие от «москито» и соединения осветителей 5-й группы, у «следопытов» во второй атаке не было оборудования «Лоран», и, если бы первый удар не удался, маловероятно, что они достигли бы необходимой концентрации удара по цели; фактически атака началась с задержкой лишь на несколько секунд.

Час «Ч» для второй атаки Дрездена был в 1.30 ночи. В 1.23 ночи действовавшие вслепую «ланкастеры» – осветители сбросили свои гирлянды огней поперек точки цели, а в 1.28 прибыл головной бомбардировщик. К своему ужасу он обнаружил, что весь центр города сметен огненным смерчем, и он может ясно различить точку цели. Сильный юго-западный ветер дул сверху, и облако дыма от горящего города застилало всю восточную часть города.

В 1.30 ночи прибыл ведомый головного бомбардировщика и тоже обнаружил, что точка прицеливания не видна из-за огня и дыма. Поскольку два головных бомбардировщика договорились между собой еще до старта, что ведомый совершит первый маркировочный заход, командир авиакрыла Х. Ле Гуд вызвал пилота головного бомбардировщика, командира эскадрильи К. де Веселова, чтобы обсудить с ним альтернативную тактику маркирования. Вопрос состоял в том, следует ли советовать экипажам сосредоточить свои бомбовые удары на уже горящем районе или же распространить атаку шире.

Поскольку не могло быть и речи о том, чтобы даже при мощных осветительных огнях распознать цель сквозь облака дыма и огня, головной бомбардировщик в конце концов решился на второй заход, при котором главные бомбардировочные силы будут сосредоточены на районах, не пострадавших от первой атаки. Поэтому огни ведомого головного бомбардировщика не применялись для обозначения точки цели; он (и поддерживавшие его визуальные корректировщики бомбометания) производили маркировку сначала с одной, а затем с другой стороны района огненного смерча сериями красных и зеленых указателей целей, беспокоясь лишь о том, чтобы удостовериться, что бомбометание проходит с не слишком большим разбросом. Штурман-бомбардир из экипажа командира авиакрыла Ле Гуда отмечал впоследствии в своем бортовом журнале: «13–14 февраля 1945 года. Дрезден. Никакой обороны, шесть красных указателей цели и четыре 500-фунтовые фугасные бомбы на борту; дым от первой атаки не дает маркировать точку цели».

Сам командир авиакрыла, австралиец Ле Гуд, отмечает: «13–14 февраля 1945 года. Дрезден. Над целью чисто, практически весь город в огне. Никаких зениток».

Командир головного бомбардировщика и его ведомый, находясь над целью, вели разговор относительно сортировочных станций, но ведомый не имел возможности видеть их достаточно отчетливо, несмотря на то что они находились с наветренной стороны от района пожара. Поэтому головной бомбардировщик передал по стандартной приемо-передающей установке экипажам «Натиска» главных сил указание бомбить сначала слева, затем справа, затем за районами горящих огней и полыхающих пожаров. Оба главных бомбардировщика оставались над районом цели на протяжении всех двадцати минут атаки; когда головной бомбардировщик покидал район, он вновь проверил сортировочные станции и на этот раз смог рассмотреть во всех деталях эффект, произведенный авианалетом. В журнале эскадрильи записано, что в ходе дачи показаний после войны он заявлял, что «сортировочные станции к юго-западу избежали больших повреждений».