Валерий Замулин - Прохоровское побоище. Правда о «Величайшем танковом сражении» Страница 4

Примерно через час после того, как улетел И.С. Конев, позвонил по ВЧ И.В. Сталин.

– Вы получили директиву о переброске армии на Воронежский фронт? – спросил он.

– Нет, товарищ Иванов, но об этом я информирован товарищем Степиным.

– Как думаете осуществить передислокацию?

– Своим ходом.

– А вот товарищ Федоренко говорит, что при движении на большое расстояние танки выйдут из строя, и предлагает перебросить их по железной дороге.

– Это делать нельзя, товарищ Иванов. Авиация противника может разбомбить эшелоны или железнодорожные мосты, тогда мы не скоро соберем армию. Кроме того, одна пехота, переброшенная автотранспортом в район сосредоточения, в случае встречи с танками врага окажется в тяжелом положении.

– Вы намерены совершать марш только ночами?

– Нет. Продолжительность ночи всего семь часов, и, если двигаться только в темное время суток, мне придется на день заводить танковые колонны в леса, а к вечеру выводить их из лесов, которых, кстати сказать, на пути мало.

– Что вы предлагаете?

– Прошу разрешения двигать армию днем и ночью…

– Но ведь вас в светлое время будут бомбить, – перебил меня Сталин.

– Да, возможно. Поэтому прошу Вас дать указание авиации надежно прикрыть армию с воздуха.

– Хорошо, – согласился Верховный. – Ваша просьба о прикрытии марша армии авиацией будет выполнена. Сообщите о начале марша командующим Степным и Воронежским фронтами.

Он пожелал успеха и положил трубку.

Мы тут же наметили маршруты движения армии. Для марша была определена полоса шириной 30–35 километров с движением корпусов по трем маршрутам. В первом эшелоне двигались два танковых корпуса, во втором – 5-й гв. Зимовниковский мехкорпус, другие боевые части и тылы.

6 июля – день моего рождения. Естественно, что мне хотелось отметить его в кругу своих боевых друзей. Заранее были разосланы приглашения на товарищеский ужин командованию корпусов, офицерам и генералам полевого управления армии. С изменением обстановки я решил приглашений не отменять, а воспользоваться сбором командиров для отдачи предварительных распоряжений на марш.

Каково же было удивление собравшихся, когда вместо празднично накрытого стола они увидели меня за оперативной картой. Я информировал их о предстоящей переброске армии и поставил задачи. Все же после обсуждения всех вопросов, связанных с маршем, было подано трофейное шампанское, и боевые друзья поздравили меня с юбилеем и высказали добрые пожелания»[5].

В отчете 5-й гв. ТА отмечается, что письменный приказ командующего Степным фронтом генерал-полковника И.С. Конева был получен 6 июля в 23.30. В нем указывалось, что армия должна форсированным маршем сосредоточиться на западном берегу р. Оскол в районе Салтыково, Меловое, Коньшено, Орлик, Коростово, Верхне-Атамановское, в готовности действовать в направлении: Обоянь, Курск. Так начинался марш пятой гвардейской к Прохоровке. По масштабу, техническим возможностям армии того времени, а главное – результату подобный переход на тот момент был беспримерным.

В течение часа был подготовлен, подписан и направлен в войска армейский приказ № 1, в котором ставились следующие задачи:

«…2. 5-я гв. ТА, оставаясь в подчинении Степного военного округа, к рассвету 8.07.43 г. ночным маршем выходит на западный берег р. Оскол на участке: Старый Оскол и Новый Оскол.

3. Передовому отряду гвардии генерал-майора Труфанова в составе:1-го гв. окмцп, 53-го гв. тп, 689-го иптап, одна батарея 678-го гап, двигаясь по маршруту: Острогожск, Красное, Болотово, Чернянка, к рассвету 7.07.43 г. выйти в лес, севернее Красная Поляна, 1,5 км западнее Чернянки. Исходный пункт Губаревка пройти в 1.30.

7.07.43 г.

4. 29-му тк, с одним полком МЗА 6-й зад, имея маршрут: Острогожск, Красное, Болотово, Чернянка – центральным, к рассвету выйти в район: Салтыково, Сергиевка, Богословка, Волоково, Дубенка. Разведку вести на запад до Скородное.

Штакор – Кутузово.

5. 18-му тк к рассвету 8.07.43 г. сосредоточиться в районе: Огибное, Коньшин, Красная Поляна, Ольшанка. Все пункты в 30 км северо-западнее Новый Оскол. Через р. Оскол переправиться на участке: Чернянка, Новый Оскол. Разведку вести до Корочи.

Штакор – Волковка.

6. 5-му гв. Змк, с одним полком МЗА 6-й зад к рассвету

8.07.43 г. выйти в район: Верхне-Атаманское, Комаревцево, Коростово, Сорокино. Через р. Оскол переправиться на участке: Старый Оскол, Ивановка.

Штакор – Монаково.

10. Начальнику инженерной службы обеспечить переправы через р. Оскол на участке Старый Оскол и Новый Оскол.

12. Базы и станции снабжения до особого распоряжения прежние. В районе Болотово к рассвету 8.07.43 г. развернуть один полевой госпиталь и ремонтный батальон.

13. 1-й эшелон штарама до 17.00 7.07.43 г. на прежнем месте /лес, в 5 км северо-западнее Острогожск/, в дальнейшем – Долгая Поляна.

2-й эшелон – Острогожск, в дальнейшем по особому распоряжению»[6].

Не меньше чем прикрытие с воздуха командование армии заботили технические возможности боевой техники и подготовка личного состава. Ведь до этого еще не было опыта переброски своим ходом более восьмисот единиц бронетехники на несколько сот километров форсированным маршем. Какой процент бронетехники дойдет до места назначения и в каком состоянии она будет – эти два вопроса каждый день задавал себе и комкор П.А. Ротмистров. Ведь от их усилий и кропотливого труда зависело главное – боеспособность армии.

Большая ответственность ложилась на помощника командующего армией по технической части полковника С.А. Солового, его аппарата и подчиненных служб в корпусах и бригадах. Четко налаженная служба замыкания и слаженная работа ремонтных подразделений играли в этом первостепенную роль.

Марш был серьезным испытанием и для инженерной службы армии, которую возглавлял полковник Б.Д. Исупов. Разведка маршрутов движения, ремонт и укрепление мостов, проверка дорог на наличие мин – все это в кратчайший срок должны были выполнить его подразделения. Как показали дальнейшие события, в полном объеме и с необходимым качеством решить поставленные задачи обеими службами не удалось. Хотя отдельные проблемы, которые, как предполагалось, могли доставить много хлопот, вообще не возникли.

После ноля часов 7 июля передовые части армии двинулись в путь. Основные силы корпусов вытягивались из прежних районов с рассветом и до 10.00. Марш планировался в два этапа. В конце первого – всем трем корпусам предстояло выйти к р. Оскол, форсировать ее и сосредоточиться для подтягивания тылов и отставшей техники в указанных районах. 29-й тк генерал-майора И.Ф. Кириченко располагался в 7—12 км западнее Острогожска в районе: Шубное, Лесное Уколово, Березово, Губаревка. На первом этапе соединение должно было преодолеть расстояние в 150 км и к 14.00 8 июля выйти в район Салтыковка, Сергиевка, Богословка, Волково, Дубенок.

Перед 18-м тк генерал-майора Б.С. Бахарова стояла более тяжелая задача. Ему предстояло пройти за сутки значительно больше – 230 км и к утру 8 июля сосредоточиться в районе Волковка, Огибное, Коньшено, Ковылино, Орловка. Но выполнить поставленную задачу вовремя корпусу не удалось.

Возможно, это покажется странным, но огромные массы войск 5-й гв. ТА, двигавшиеся в дневное время, практически не подвергались бомбардировке и обстрелу с воздуха. Хотя цели для ударов были, как на полигоне. Колонна только 29-го тк растянулась на 15 км. Ее прикрывали лишь два полка МЗА – 32 37-мм орудия и 32 пулемета ДШК. Таким образом, на 1 км приходилось по две пушки и два пулемета. При бомбежке находившиеся в походных колоннах части могли понести значительные потери, особенно если учесть, что все зенитные орудия были не на самоходных лафетах, а транспортировались грузовиками «студебекер», поэтому для их развертывания требовалось время. Удобной мишенью армия стала и при подходе к р. Оскол. Там из-за проблем с мостами корпуса простояли неподвижно в течение 7 часов, но удара с воздуха не последовало.

В документах зафиксирован лишь один налет, на колонну 689-го иптап, которая на рассвете 7 июля шла по г. Острогожску. При бомбежке полк не понес значительных потерь, и управление в нем не было нарушено.

Это обстоятельство в дальнейшем дало основание сначала командованию 5-й гв. ТА, а затем и ряду советских историков утверждать, что немцы не смогли зафиксировать подход ее к Прохоровке. И появление перед фронтом 2-го тк СС около тысячи единиц бронетехники оказалось для противника подобно грому среди ясного неба. Однако причина отсутствия налетов на маршевые колонны была не в том, что соединения противника не умели или плохо вели дальнюю тактическую разведку. У немецкого командования просто не было возможности для бомбардировки наших тылов. Все силы люфтваффе были брошены в тактическую полосу, а после того как вечером 7 июля 30 % авиапарка 8-го ак было передано в ГА «Центр», ситуация еще более усложнилась. Поэтому противнику было не до объектов к тылу фронта, даже таких заманчивых, как многокилометровые колонны войск и техники в светлое время. Хотя в управлении 5-й гв. ТА были трезвомыслящие офицеры, которые объективно оценивали ситуацию и делали правильные выводы из нее, начальник штаба артиллерии 5-й гв. ТА отмечал: