Александр Травников - Битвы на улице Красной Страница 4

Эти три процента были единственным рычагом, который позволял спорту существовать. К сожалению, закон действовал всего два года. Через два года пришли к выводу: лучше будем давать дотацию. В чем разница? В том, что когда дают дотации, то чиновник определяет, кому дать, кому не дать, какой вид спорта хороший, а какой плохой. Если чиновник любит играть в бильярд, то все будут играть в бильярд, потому что деньги пойдут на бильярд, или бадминтон, если ему понравится этот вид спорта.

А когда шли по пути, предложенному мною, спортсмены сами работали, сами добывали эти деньги, договаривались с предприятиями о рекламе, о какой-то спонсорской помощи. Спортсмены только-только начали подниматься. А потом мне сказали:

– Травников, мы сами будем заботиться о спорте, будем давать дотации, то есть будет сидеть добрый чиновник, и кто этого чиновника любит, тому он деньги даст.

В результате «Кубань» играет все хуже и хуже. Гандбольная «Кубань» заняла второе место, а могла занять первое. В общем, свободное экономическое развитие всех видов спорта поменяли на дотационное. Стали все делать по старинке. Каков результат? Представьте себе: три миллиона долларов отдадут «Кубани», а «Кубань» вылетит из высшей лиги. И тогда возникнет вопрос: куда делись деньги? Ради чего их выделяли?

Самое печальное в этой истории то, что многие не увидели сути экономического рычага решения проблемы, не стали дожидаться результатов. Вернулись к дотациям – способу более удобному тем, кто сидит в чиновничьих креслах. В итоге – пострадало дело. И избиратели. Ведь большинство из них – спортивные болельщики.

Электрички

У нас совсем немного депутатов, которые имеют свои собственные, авторские законы. И среди них – я. Один из самых первых моих авторских законов – это закон о железнодорожных перевозках в Краснодарском крае. Дело в том, что железная дорога в наше время столкнулась с множеством трудностей. Очень сильно повлиял распад СССР. Немало проблем оказалось и с электричками. А ведь электропоезда для нас имеют немаловажное значение. Это транспорт для садоводов, это возможность превратить такие города, как Усть-Лабинск, Горячий Ключ, Тимашевск, Туапсе и даже Ростов, чуть ли не в пригороды Краснодара. Сотни тысяч людей пользуются этим самым дешевым транспортом.

Для того, чтобы его не загубить, нужно было срочно принимать краевой закон. Почему? Потому что железнодорожный транспорт, а особенно – электрички, в наше время стал убыточным. Проблема общеизвестна: федеральных льгот много, но никто убытки от них железной дороге не компенсировал. Все инвестирование железнодорожного транспорта осуществлялось исключительно за счет тех людей, которые работали на железнодорожном транспорте. Поэтому нужно было, с одной стороны, упорядочить взаимоотношения между краем, федеральными органами власти и железнодорожниками. С другой стороны – определить источники финансирования и компенсации из краевого бюджета, потому что люди платят свои налоги, чтобы иметь возможность пользоваться этим транспортом. Словом, мы это делали для людей: для дачников, для жителей пригорода, которые приезжают на субботу и воскресенье в Краснодар, или для студентов, возвращающихся в пятницу вечером к себе домой.

И мы написали этот закон. Если бы мы его в то время не приняли, то уже через три-четыре месяца электрички бы встали. А благодаря этому закону мы направили более пятнадцати миллионов долларов на поддержание электрического транспорта. Кроме того, был еще один результат: нашего главного железнодорожника Владимира Ильина сразу повысили в должности и отправили в Ростов. Он возглавил всю Северо-Кавказскую железную дорогу, так как благодаря нашему закону он сразу приобрел очень большой вес. Еще бы! Кубань – единственный регион, где электрички не подыхают.

Вот так и работало наше Законодательное собрание над проблемами экономики. Что-то удавалось пробивать, а где-то здравый смысл так и не взял верх. Я счел необходимым рассказать об этом своим избирателям, выбрав наиболее актуальные вопросы. Тема следующего раздела тоже, кстати, тесно соприкасается с экономикой. Это бюджет и финансы.

Бюджетные бдения

За годы депутатской деятельности в Законодательном собрании Краснодарского края и в городской Думе Краснодара я убедился в том, что каждый год новый бюджет пишется на ином языке, нежели предыдущий. Если его сейчас напишут по-китайски, то в следующий раз – по-английски, а затем – по-итальянски. И методика составления бюджета и подведения его итогов каждый раз выходит совершенно иная. Для чего это делается? Для того, чтобы нельзя было практически сопоставить один год с другим. Как приходит время отчитываться за прошлогодний бюджет, то выясняется, что всегда и везде самым простым является метод сравнительного анализа. Но сравнить как раз и невозможно. Появляются новые строчки доходной части бюджета. Появляются совершенно новые строчки расходной части бюджета. И выходит, что никаким образом проверить этот бюджет нельзя.

У меня опыт работы с восемью бюджетами. Сравнить их методики практически невозможно. Следовательно, можно каждый раз убеждать депутатов в необходимости принятия тех или иных направлений деятельности. И здесь наступает самая сложная вещь – это контроль за бюджетом. Сколько раз я ни пытался провести анализ, то есть проконтролировать исполнение бюджета, выясняется, что контролировать нечего. К примеру, сначала он дефицитный. Потом – бездефицитный. И выходят сплошные убытки. Всего год назад создали контрольносчетную палату. Контрольно-счетная палата пошла проверять казаков. И выяснилось, что там только три десятых процента средств было использовано по целевому назначению. А остальное – на покупку и перекупку векселей, двести пятьдесят миллионов потратили на закупку шампанского, еще столько же – для того, чтобы его конфетками закусить. Я понимаю, что все это казачеству нужно. Но при чем здесь бюджет?

Контрольно-счетная палата стала работать, и выяснилось, что на хорошие должности многие устроили кума, свата, брата. Поэтому контролировать бюджет практически невозможно. Но все-таки хотя бы минимальный контроль стал появляться, контрольно-счетная палата как дамоклов меч висит над теми, кто пользуется бюджетом. Тогда они, чтобы обойти контроль, стали применять другую методику. Новая методика заключается в том, чтобы предоставлять бюджетные гарантии и брать кредиты в банках.

При надлежащем контроле за использованием бюджетных денег будет очень много скандалов. Сейчас, когда я работаю над этой книгой, разгорается скандал по поводу «Южводопроводстроя» и денег, выделенных краевым «министерством» по чрезвычайным ситуациям, которым руководит Николай Федорович Кряжевских. Был не менее грандиозный скандал, когда выгнали все руководство в нашем краевом департаменте образования, когда тоже бюджетные средства потратили таким образом, что процентов тридцать – сорок из них якобы исчезло в неизвестном направлении. Чем хуже экономика, тем строже надо контролировать бюджет. Почему? Потому что на сегодня остался единственный источник финансовых средств для развития экономики, строительства, инвестиций – бюджет. Оттуда и воруют. А воровать, если воды в кране нет, можно только из колодца.

Поэтому я пришел к выводу: бюджет нужно защищать. Есть такие в нем статьи, которые должны быть неприкосновенными. И в основном это касается социальной сферы.

Неприкосновенными могут быть только статьи бюджета

Практика политической борьбы привела меня к выводу о том, что интересы избирателей нужно не представлять, а защищать. Как отдельного избирателя, так и избирателей всего Краснодарского края.

Защищая интересы избирателей, я столкнулся с тем, что мне, как депутату, стали часто говорить:

– Травников, то нельзя делать, этого нельзя говорить, вот это хороший человек, а тот – добрый, а вот еще один – нужный.

А потом по итогам года получается, что на здравоохранение средств недодали, на образование недодали, на школы денег недодали, на развитие – тоже. И тогда я сделал для себя вывод: неприкосновенными могут быть только статьи бюджета. Когда происходит обсуждение бюджета, можно задавать любые вопросы любому должностному лицу. И депутат не только может, но и должен их задавать и требовать получение на них ответа. Почему? Потому что депутат имеет статус, который позволяет ему беспокоить любое должностное лицо. Очень много вопросов возникает у избирателей. Если депутат не в состоянии задать эти вопросы как от себя, так и от имени своих избирателей и добиться ответа вплоть до того, что заставить какое-то должностное лицо дать соответствующий, надлежащий ответ, если не в состоянии обратиться в прокуратуру, в судебные органы, то это – уже не депутат. Вопрос можно задавать вежливо, спокойным тоном, но при этом обязательно требовать ответа. Не бывает неприкосновенных лиц.