Николай Смирнов - Забайкальское казачество Страница 41

К сожалению, из этой войны необходимые выводы сделаны небыли. В Русско-японскую войну 1904–1905 годов, как и во время похода в Китай, по-прежнему не хватало бинтов, ваты, лекарств, медицинского инструмента и транспорта для перевозки раненых. Много их погибло, несмотря на самоотверженный труд русских врачей и сестер милосердия.

29 июля 3-й Читинской и 6-й Верхнеудинской сотням была поставлена задача совершить 20-верстный марш в обход Тонжу (Тунгжоу) и стать между Тунгжоу и Пекином, чтобы задержать на единственной Мандаринской дороге отступающие отряды ихэтуаней и правительственных войск. Выступили совместно с тремя японскими эскадронами. Англичане на сборный пункт конницы к установленному сроку не прибыли. Их изнеженным лошадям без хорошего корма такая работа оказалась не по силам; а может, здесь сыграло свою роль и их политическое кредо — загребать жар чужими руками в своих интересах. Опытная английская дипломатия поднаторела на этом и приучила своих соотечественников особо не напрягать усилий, предоставляя решение задач боем — русским, японцам, немцам.

Как бы там ни было, через час без англичан, преодолев 20 верст, казачьи сотни и японские эскадроны стали в боевом порядке на пекинской дороге. Справа и слева от Мандаринской дороги тянулись болота и реки, что исключало изменение маршрута отхода противника.

Но китайцы боя не приняли. Узнав о движении союзной кавалерии в обход Тунгасоу, они еще ночью покинули сильно укрепленную крепость и отступили на Пекин. По этому случаю состоялся совместный завтрак русских и японских офицеров. «Расходившийся от смирновской водки японский полковник благодарил за совместные действия казачьих офицеров и умиленно жал всем руки. Мы были рады, что он не знал русского обычая целоваться в этом случае», — писал в своем письме к жене командир 3-й Читинской сотни подъесаул П. Беляев.

В начале августа 1900 года положение союзных войск на Печелийском театре военных действий было незавидным, несмотря на прорыв блокады Тяньцзиня и успешное движение на Пекин. Общая численность отряда союзников, нацеленного на Пекин, доходила до 15 тысяч человек, в то время как на Тяньцзинь двигалась хорошо подготовленная армия генерала Юаньшикая численностью в 25 тысяч человек. Начальник Тяньцзиньского гарнизона полковник Анисимов располагал только 300 боеспособными солдатами для обороны города.

Союзники могли оказаться в очень тяжелом положении, если бы армия Юаньшикая захватила Тяньцзинь и нанесла удар в тыл отряда союзников, наступающему на Пекин. Однако этого не произошло. Простояв месяц под Тяньцзинем, китайский генерал так и не атаковал его. Причиной этому, возможно, было то, что Юаньшикай ненавидел ихэтуаней и не желал ссориться с иностранцами, давая возможность последним расправиться с восстанием.

Тем не менее со взятием Пекина нужно было спешить, чтобы освободить силы для борьбы с армией Юаньшикая, если она попытается перейти в наступление.

В ночь с 31 июля на 1 августа 3-я сотня читинцев и 6-я сотня верхнеудинцев под общим командованием сотника Григорьева вместе с японцами участвуют в ночной рекогносцировке в составе войск генерал-майора Н.А. Василевского у ворот Пекина, и разведчики казаков одни из первых проникают в Пекин.

После разведки подступов к Пекину казаки 6-й сотни и японские кавалеристы остановились на отдых в лесу. Японский офицер подошел к командиру читинцев, достал карманный Русско-японский разговорник и довольно хорошо стал вести беседу. В Русской армии ни в эту войну, ни в Русско-японскую таких разговорников не было. Пользовались услугами переводчиков, которых всегда не хватало, а обстоятельства складывались иногда так, что возникала необходимость допроса пленного или местного жителя немедленно. Пока казачий разъезд доставлял ценного пленного в штаб части, пока его там допрашивали, проходило много времени, и важные данные, требующие немедленного решения, устаревали.

1 августа Пекин был взят. Казаки 6-й сотни Верхнеудинского полка в бою непосредственного участия не принимали. Их действия в этот день ограничивались несением посыльной службы, охраной и наблюдением за флангами.

В ходе ночного боя 1 августа, разрушив ворота города артиллерийским огнем, стрелки и казаки 3-й сотни 1-го Читинского полка ворвались с криком «ура» в город, В 16.00 1 августа командующий Печелийским отрядом генерал Линевич в сопровождении 3-й сотни 1-го Читинского и 6-й сотни Верхнеудинского полков прибыл в российскую миссию.

В конце боя 50 казаков 3-й сотни 1-го Читинского полка в составе небольшого французского отряда генерала Фрея были посланы для освобождения миссионеров и католиков-китайцев, осажденных в Императорском городе.

Через 5 дней казаки обеих сотен под начальством полковника генерального штаба Илинского выступили для занятия летнего императорского дворца и Ихэюаня («Сад отрады и покоя»), что в 15 верстах от Пекина. С этой задачей сотни справились без боя, опередив японскую пехоту, следовавшую в этом направлении. Казаки водрузили русский флаг над дворцом «Отрады и покоя».

9 августа 3-я и 4-я сотни 1-го Читинского полка, совершив марш в район императорского парка, где, по слухам, якобы собрался многочисленный отряд ихэтуаней, и не обнаружив там противника, вернулись в Пекин. На этом боевая работа казаков Печелийского отряда закончилась. Казачьи сотни стали нести свою обычную службу при пехотных заставах, по охране дорог, на постах летучей почты и охране штабов. По окончании войны 3-я сотня 1 — го Читинского полка разместилась в городах Ляояне и Фынхуанчене; 4-я сотня до 1902 года охраняла Русское посольство в Пекине, а 5-я сотня до февраля 1902 года находилась в Шанхайгуане.

5 сентября 6-я сотня 1 — го Верхнеудинского полка и 2-я сотня этого же полка, несшая службу по охране железной дороги от Таку до Тяньцзиня, были отправлены в отряд, направленный на Бейтан (Бейцан).

С освобождением Русской миссии и посольства в Пекине кошмар осады для их защитников закончился. Под охраной казаков 4-й сотни 1-го Читинского полка, прибывшей в составе охранного отряда из Тяньцзиня 31 октября, дипломаты стали чувствовать себя уверенно.

Однако о работе Русской миссии и посольства в дни восстания ихэтуаней следует отметить, что незнание положения дел в Китае, настроения народа и чиновников, элементарная беспечность могли стать причиной трагических последствий.

Еще в 1898 году, когда начались стихийные выступления ихэтуаней, уже было ясно, против кого они направлены, но соответствующей информации с глубоким анализом событий и перспективой на будущее Русскому правительству не поступало.

Русские инженеры спокойно строили железные дороги, привозили свои семьи в Маньчжурию, не опасаясь за их жизни. Сотни охранной стражи Китайско-Восточной железной дороги располагались по станциям, казаки несли службу, наблюдая за побережьем Квантунского полуострова, больше опасаясь японцев, чем китайцев. Никто не насторожился даже тогда, когда ихэтуани прямо заговорили о захвате столицы цинской империи. Не побеспокоилось Русское посольство даже о собственной охране.

До января 1899 года посольство охранялось отрядом моряков под командованием лейтенанта А.Н. Неелова в 30 человек и полусотней казаков 6-й сотни 1 — го Верхнеудинского полка сотника В.Г. Раткевича в количестве 35 человек. Джигитовка казаков во дворе посольства всегда собирала толпу китайцев, восхищавшихся лихостью казаков, которые выделывали замысловатые трюки на своих маленьких косматых лошадках.

Приходили посмотреть на казаков и англичане, скептически относившиеся к забайкальской лошади. Спеси у них, впрочем, поубавилось, когда сотник Радкевич и двое казаков совершили 6-дневный пробег между Пекином и Калганом (город на границе с Монголией) длиной в 450 верст в оба конца. Вес багажа при этом был не менее 5 пудов. Но еще больше были удивлены и поражены иностранцы, увидев, как казаки с началом морозов после усиленной выездки лошадей обливали их холодной водой. Мокрые лошади покрывались ледяной коркой. На вопрос, зачем они так делают, Раткевич ответил, что такой порядок практикуется в Забайкалье, и если так не сделать, то весной, во время линьки лошадей, они болеют нарывами и погибают, а облитые на морозе — нет.

Казаки быстро завоевали почет и уважение среди иностранных военных и жителей Пекина.

В разгар восстания отряд моряков 13 февраля 1899 года покинул посольство, отозванный на свой боевой корабль.

Спустя месяц ушли из Пекина казаки. И только в мае посол забил тревогу, обеспокоенный отсутствием охраны посольства и надвигающейся угрозой со стороны ихэтуаней.

16 мая 1900 года взвод казаков от 6-й сотни 1-го Верхнеудинского полка под командой сотника Семенова в составе одного урядника, одного трубача, 26 казаков, 30 лошадей был отправлен из Порт-Артура вместе со взводом морского десанта через порт Таку в город Пекин на канонерских лодках «Гремящий» и «Кореец».