Юрий Винничук - Легенды Львова. Том 1 Страница 41

Панна глянула на лесоруба, улыбнулась и сказала:

– Что же ты замер как вкопанный? Подай мне клубок!

Поднял он клубок и подал. Панна взяла, поблагодарила и дальше вышивать принялась. А лесоруб смотрит, как зачарованный, не может глаз отвести. Неизвестно, сколько бы он так торчал, если бы панна на него не глянула и не напомнила:

– Ты сюда работать пришёл, или на меня смотреть?

Взялся он снова за работу, а на душе такая тоска, всё время панна мерещится, голос её звенит, глаза её сияют. Вот если бы она снова обратилась ко мне, думает он, вот если бы снова у неё клубок упал…

Не выдержал и глянул на сосну, а там никого уже нет, только белка скачет с ветки на ветку. И вот с тех пор лесоруба словно кто подменил. Ходит он будто пришибленный, ночами стонет, что-то выкрикивает. В снах ему панна является, руки протягивает, что-то шепчет, а что – не разобрать.

Держал он свою тоску в себе, ни с кем не хотел поделиться. Сколько жена ни допытывалась – всё напрасно. Но как-то зимой он сам ей всё рассказал. Жена, долго не думая, подалась к ворожее и попросила такого зелья, которое помогло бы её мужу.

– Есть у меня такое зелье, – ответила ворожея, – но когда заваришь его, дай мужу напиться из ложки, освящённой двенадцать раз.

Жена, обрадовавшись, что может помочь мужу, поторопилась домой. Сварила она то зелье, но так ей хотелось поскорее заняться лечением, что она дала мужу напиться не из освящённой ложки, а из обычной.

Как только лесоруб попробовал зелья, он сразу позеленел, глаза у него полезли на лоб, сорвался он на ноги и, размахивая руками, выскочил из дома и помчался к лесу. Долго ещё звучал его отчаянный вопль.

Жена и дети выбежали за ним, собрали людей, прочесали лес, но не нашли и следа. Пропал человек, и больше никто о нём никогда ничего не слышал.

Блуждающий огонёк

Пришлось одному парню задержаться в гостях. Был уже поздний вечер, когда он собрался идти домой.

– Лучше оставайтесь ночевать, – советовали ему. – Дорога ведёт через лес. Как в потёмках добираться будете?

– Ерунда. Сколько там того леса? За час дойду.

– Как знаете. Но там, говорят, что-то пугает.

– Басни, – махнул рукой юноша. Попрощался и пошёл.

Ночь была звёздная и тёплая. Месяц освещал лесную дорогу, а по бокам то здесь, то там мелькали фонарики светлячков. Вдруг впереди загорелся странный огонёк. Он напоминал свет уличного фонаря, но не стоял на месте, а прыгал из стороны в сторону. Временами забегал в лесную гущу и петлял в кустах, то приближаясь, то отдаляясь. А то и за спиной оказывался, и это было самое неприятное, потому что приходилось все время оборачиваться. Наконец парень не выдержал и закричал:

– Эй, кто там?! Чего тебе надо?! Хочешь меня сбить с пути?!

Огонёк остановился неподалёку и произнёс:

– Обещай, что спасёшь меня.

– Как?

– Сначала обещай.

– Обещаю сделать все, что в моих силах.

– Надо, чтобы одиннадцать человек со мной поздоровались, а ты будешь двенадцатым. Завтра вечером я буду ждать.

Юноша счастливо добрался домой, а на следующий день пошёл по соседям и рассказал о своём приключении. Ему удалось уговорить людей пойти вечером в лес.

Огонёк уже их ждал. Каждый, проходя мимо него, приветствовал: «Слава Иисусу!», а огонёк кланялся и отвечал: «Вовеки слава!»

После того, как поздоровался парень, огонёк его задержал.

– Погоди, я должен тебе кое-что сказать.

И вот они остались наедине. Огонёк ударился об землю и превратился в человека. Что-то знакомое было в его лице. «Где-то я его видел», – подумал парень.

– Благодарю тебя. Сколько уж я людей просил, но никто не согласился помочь мне… Можно, я тебя проведу в село?

– А почему бы и нет… конечно…

Шли они некоторое время молча, лишь шаги их отзывались эхом в вечерней тишине.

– У тебя был старший брат? – спросил человек.

– Да… Он служил в австрийской армии стрельцом. Погиб три года назад.

– Я тебе расскажу, что с твоим братом произошло. Он был храбрым парнем, пули не боялся. Однажды шли они по Италии. Шли с самого утра, устали. А солнце пекло так немилосердно, что у них рубашки к спинам прилипли от пота. Вода во флягах закончилась, а по дороге нигде и грязной лужи не было. Губы трескались от жажды, язык пересох и был как камень во рту. Глаза жгло, будто в них попал песок, они наливались кровью. Пухли ноги в раскалённых сапогах. Как назло, в небе не было ни одной тучки, чтобы заслонить это адское солнце. А они шли и шли, проклиная и Италию, и царя, который их сюда упёк, и солнце немилосердное… Наконец твой брат не выдержал, сорвал с плеча карабин, навёл на солнце и закричал: «Убью тебя! Убью! Чёртово огниво!» И выстрелил…

Человек замолчал.

– А что было потом?

– Потом… потемнело… Набежали тучи и заслонили солнце. А твой брат упал замертво… И с тех пор должен был он маленьким огоньком по миру блуждать, ожидая того, кто избавит его от напасти.

Сказал это и тут же в темноте растворился. Только издали донеслось:

– Благодарю тебя, братик мой!

Зелёная панна

На границе Голоско и Брюховичей есть три холма, а когда-то это были высокие горы – Турица, Городище и Козлов Верх. Ещё когда не было Львова, на горе Городище стоял замок и жила княжеская семья. Князь и княгиня были уже в летах, а детей у них не было, вот и печалились они, кому же наследство оставить.

Тревожные думы мешали князю спать, заставляли вставать и гулять в ночном саду. В одну из таких ночей, когда стояло тёплое и сухое лето, а сияние звёзд и полного месяца заливало сад, увидел князь на дереве дрибнолюдка.

– Доброй ночи, ваша милость, – поздоровался человечек. – Я уже не одну ночь наблюдаю за вами, а вы всё так грустны. Что у вас за горе? Может, я могу чем-нибудь помочь?

– Вы мне поможете? – удивился князь. – Но ведь я грущу не потому, что мне мало богатства.

– Ой, ваша милость, у нас, дрибнолюдков, не только сокровища есть. Нам известны все тайны земли. Тайна каждого стебелька, каждой травинки для нас как на ладони… И, откровенно говоря, я интересуюсь причиной вашей грусти лишь из вежливости. Мне всё и так известно.

– В самом деле? И что же вам известно?

– А то, что вы кручинитесь из-за того, что нет у вас наследников. Вы уже в годах, а детей нет.

– Это правда. Каждый бы на моем месте загрустил.

– Да, горе это и в самом деле немалое. Но я же говорил, что знаю толк в зельях. У нас в таких случаях пьют отвар волшебного зелья, которое людям неизвестно. Я могу вам его дать.

– Просите, чего захотите.

– Я много не попрошу. В субботу моя дочь идёт замуж за короля звенигородских дрибнолюдков. И я бы очень хотел, чтобы их свадьба на всю жизнь им запомнилась! Позвольте, ваша милость, отгулять свадьбу в вашем замке. Нам хватит одной ночи с субботы на воскресенье.

– Нет ничего проще! Я для вас ещё выкачу из подвала бочку лучшего вина.

– Чудесно! Ведь в воскресенье утром вы получите зелье. Но есть одно условие: никто не смеет за нашей свадьбой подглядывать! Если это произойдет, больше вы меня не увидите.

Князь охотно согласился. В субботу он собрал всю челядь и строго приказал ночью в сад носа не высовывать и не приближаться к окнам банкетного зала. А если кто-нибудь ослушается, то будет казнён. После этого он велел прикатить в зал бочку вина и закрыть все двери на замки.

Однако надо же такому было произойти, что у дочери садовника как раз в ту ночь было назначено свидание. И перенести его было невозможно, потому что парень должен был приехать издалека. Встречались они тайком, потому что старый садовник ни за что не хотел отдавать свою дочь замуж в далёкие края.

И вот ночью, когда парочка любо воркотала под деревьями, их ушей коснулась тихая и нежная музыка.

– Что это за музыка? – спросил парень.

– Никто не знает. Князь запретил под страхом смерти заглядывать в окна. А мне так хочется! Как ты думаешь, если я загляну тихонечко в окно – никто же не узнает?

– Хочется ей! Раз он запретил, значит‚ есть на то причины.

– А ты посади меня на плечи, и я гляну. Хорошо? Одним глазком.

И так девушка пристала к парню, что тот наконец согласился, взял её на плечи, и она заглянула в окно. От того, что она увидела, у неё перехватило дух. В зале за столами, которые были заставлены невероятными угощениями, пировали маленькие человечки. На большом кресле разместилась целая капелла музыкантов, а посреди зала вытанцовывали дрибнолюдки в праздничной одежде. И может, всё обошлось бы, если бы одна вещь не развеселила девушку: дрибнолюдки были босые. Представляете – в расшитых золотом кунтушах, с пуговицами-жемчужинками, в шляпах с перьями и цветами, в штанишках из тончайшего шёлка – и босые!

Ну как же тут не рассмеяться! И панночка залилась таким звонким смехом, что дрибнолюдки тут же прекратили веселиться. Музыканты смолкли, пары замерли. А один злобный человечек, который был отцом невесты, воскликнул:

– Дрянная девчонка! За то, что подсматривала за нами, ты будешь наказана! Ты никому не сможешь рассказать о том, что здесь увидела. А после смерти будешь блуждать по замку, пока он будет стоять!