Леонид Млечин - Китай – великая держава номер один? Страница 42

«Наверное, можно было бы и избежать такого обострения, — говорил генерал Матросов, — в чем-то уступить, но наши политики тогда на компромисс не пошли. В итоге мы получили на границе протяженностью в семь с половиной тысяч километров адскую обстановку. Люди находились в постоянном напряжении».

Генерал Матросов не мог понять логики высшей власти. Если не хотели пускать китайцев на Даманский, надо было сразу перебрасывать туда соответствующие силы и дать достойный ответ. Если, напротив, не хотели ничего затевать, — зачем подставили пограничников, обрекли их на смерть?

Пограничники жаловались, что командование Дальневосточного военного округа не желало вмешиваться и им помогать: это ваше дело, а не армии. К Даманскому вела всего одна дорога — развернуть войска было невозможно. Да и не хотели этого в Москве. Перестрелка между пограничниками — это инцидент на границе. Использование вооруженных сил — это уже война.

Только поздно вечером, после целого дня боев, пограничникам разрешили использовать четыре дивизиона ракетных установок залпового огня «Град». Это Брежнев дал согласие. После десяти минутной обработки острова ракетами, артиллерией и минометами китайцы отошли. На этом кровавый конфликт вокруг Даманского закончился. «Два залпа нашей ракетной установки "Град, наконец, поставили точку в кровавом конфликте: противника как ветром сдуло, — писал Павел Демидов. — Но к тому времени — к 16 марта — наши потери уже составили пятьдесят восемь человек убитыми и девяносто четыре тяжелоранеными… Остров Даманский — тысяча семьсот метров в длину и пятьсот в ширину. Весной его заливало с макушкой, летом и осенью там косили траву для скота, а зимой — белое безмолвие… Через полгода было решено отдать Даманский Китаю. Соседи быстренько засыпали протоку между берегом и островом, и теперь о тех событиях напоминают могилы в центре Имана да детский вопль на пленке моего диктофона, перекрывающий стук молотков».

Во время событий на острове Даманский в марте 1969 года в комитете госбезопасности Юрий Владимирович Андропов устроил совещание. Что делать? Как реагировать? Горячо выступали сторонники мощного удара по китайцам. Андропов был против, и его поддержал Брежнев. Обошлись без войны с Китаем, и конфликт постепенно угас.

16 и 17 апреля столкновения между советскими и китайскими пограничниками произошли на границе между Синьцзяном и Казахстаном. В мае и в начале июня продолжались столкновения по всему Амуру. 8 августа произошли новые стычки. Китайское информационное агентство «Синьхуа» обвинило Советский Союз в подготовке войны против Китая. Критические ситуации на китайской границе возникали и позже, но таких потерь, как на Даманском, уже не было.

Если говорить о событиях вокруг острова Даманский, то китайские руководители поступили преступно и подло, с восточным коварством устроив засаду советским пограничникам. Но было очевидно, что в соответствии с нормами международного права Даманский принадлежит китайцам. Была ли необходимость проливать за него кровь? Уже в перестроечные времена переговоры с Китаем привели к изменению линии границы. Остров Даманский отошел к Китаю и теперь называется Чжэньбао.

В Пекине, похоже, действительно не хотели тогда большой войны. Но если бы лейтенанты Стрельников и Бубенин, сержант Бабанский и другие пограничники не проявили в марте 1969 года поразительное мужество, стойкость, готовность сражаться и, если надо, умереть в бою, у китайских руководителей, пожалуй, могло возникнуть желание вновь и вновь проверять прочность советских границ штыком…

Мао Цзэдун не ожидал такого отпора. Он приказал армии ответного огня не открывать. Испугался советского удара по Пекину в момент партийного съезда. Поэтому IX съезд открылся в полной тайне. О нем сообщили только после окончания. Делегатов тайно доставляли на заседания. Это был 1969 год. Советские войска уже вошли в Чехословакию, чтобы «спасти социализм». Мао думал: а ну как в Москве решат спасать социализм и в Китае?

12-й пленум ЦК КПК осудил СССР за «военную оккупацию Чехословакии с молчаливого согласия и при поддержке со стороны американского империализма».

Мао навряд ли собирался всерьез воевать с Советским Союзом. Но, видимо, хотел показать, что с Китаем не удастся поступить так же, как с Венгрией или Чехословакией. При этом понимал, что и советская армия не рискнет ввязаться в большую войну.

Бегство министра обороны

Главе правительства Косыгину досталась почти невыполнимая миссия — договариваться с китайцами после боев на острове Даманский. Москву и Пекин все еще связывала линия правительственной высокочастотной связи, которую протянули в годы большой дружбы. В конце марта в советское посольство в Пекине позвонил Косыгин. Трубку снял дипломат Алексей Иванович Елизаветин. Несколько расстроенный Косыгин сказал: «Я имею поручение Политбюро переговорить лично с товарищами Мао Цзэдуном или Чжоу Эньлаем. Мы пытались связаться с ними по аппарату ВЧ-связи, но на телефон ной станции в Пекине сидит какой-то хам, отвечает грубо и отказывается соединять меня с ними. Чем может помочь посольство?» Елизаветин объяснил, что теперь связаться с китайскими руководителями без предварительной договоренности с министерством иностранных дел едва ли возможно.

Посольство в Пекине официально попросило МИД устроить разговор между главами правительств. Китайский чиновник высокомерно ответил: «Никакого разговора по телефону быть не может. Если у советской стороны есть что сказать нашему руководству, то это следует сделать по дипломатическим каналам». Это был отказ в самой невежливой форме, о чем Елизаветин доложил Косыгину по телефону в сдержанных выражениях, исходя из того, что переговоры по линии ВЧ-связи китайцы естественно, прослушивают.

Первая удобная возможность поговорить с китайцами возникла во время похорон вьетнамского лидера Хо Ши Мина. В Ханой прилетели и Косыгин, и Чжоу Эньлай. Советские дипломаты предложили китайцам организовать встречу, вспоминает посол Валерий Васильевич Цыбуков, бывший сотрудник секретариата министра иностранных дел.

Китайцы долго не реагировали. Косыгин, не дождавшись ответа, полетел домой. Когда он уже сделал промежуточную посадку во Фрунзе (ныне Бишкек), Пекин сообщил, что Чжоу Эньлай готов встретиться. В Политбюро считали, что Косыгину не к лицу поворачивать назад. Но хитроумный министр иностранных дел Громыко нашел выход. Косыгин полетит в Пекин, но в официальном сообщении будет сказано, что он сделал остановку в китайской столице по пути домой. Беседовали в пекинском аэропорту — китайцы были не слишком гостеприимны. Но этот разговор 11 сентября 1969 года позволил снизить уровень напряженности между двумя странами. 19 октября возобновились переговоры о границе.

Пограничный инцидент мог перерасти в войну. Председатель КГБ Юрий Андропов, вспоминал его бывший помощник Владимир Александрович Крючков, предлагал локализовать конфликт, решать его только силами пограничников, не допуская участия в боевых действиях армии. Но были сторонники другой точки зрения — использовать инцидент как повод для мощного удара по китайцам.

Командующий Воздушно-десантными войсками генерал армии Василий Филиппович Маргелов в беседе с группой работников ЦК, приглашенных на показательные учения, сетовал, что ему не разрешают «заняться» Китаем. Он внушал цековцам, что хорошо было бы сбросить его «ребят-десантников» на Пекин, они там разберутся…

Но было ясно, что любой успех в боевых действиях с Китаем будет носить временный характер. А что потом? Вести войну на истощение со страной, имеющей миллиардное население? Пустить в ход ядерное оружие?

Чтобы поиграть на нервах Мао, в газете «Лондон ивнинг ньюс» поместили статью Виктора Луи, советского гражданина, которому разрешили стать корреспондентом иностранной газеты в обмен на исполнение деликатных поручений второго (контрразведывательного) главного управления КГБ СССР. Луи писал, что в Москве обсуждается идея бомбардировки ядерных объектов Китая и смены руководства в Пекине. В статье говорилось, что на территории Китая действует подпольная радиостанция, принадлежащая антимаоистским силам. Эти силы могут обратиться к другим социалистическим странам с просьбой оказать им «братскую помощь».

На самом деле тайная радиостанция, вещавшая на китайском языке — будто бы от имени противников Мао Цзэдуна, — была создана усилиями Комитета госбезопасности и находилась в Москве. На этой станции подрабатывали (под разными китайскими псевдонимами) многие отечественные синологи. Почетным автором комментариев был недавний соперник Мао — Ван Мин, пока он не скончался в Москве в марте 1974 года…

Но Виктор Луи напомнил о вводе войск Варшавского договора в Чехословакию, которые подавили «пражскую весну» и сменили руководство страны. «События прошлого года, — писал Луи, — подтвердили, что Советский Союз придерживается доктрины, провозглашающей, что социалистические страны имеют право вмешиваться в дела друг друга в своих собственных интересах или в интересах других стран, оказавшихся под угрозой».