Федор Раззаков - Скандалы советской эпохи Страница 47

Аморальные поступки отдельных игроков сборной не насторожили и комсомольцев клубных коллективов, руководителей спортобществ…

Теперь о меценатах.

Не раз общественность стремилась призвать к порядку «звезд». Но в «Динамо», ЦВСК МВФ и «Буревестнике» у них всегда находились покровители, спешившие обелить нарушителей спортивного режима. А теперь и сами удивляются: какой же черной неблагодарностью ответили им те, вокруг кого они создавали растленную обстановку «незаменимости».

Год. Ровно столько стояли у руля сборной новые тренеры Н. В. Гвахария и Н. Н. Малин. Они были прекрасно осведомлены о прежних грехах команды. Но тренеров это не взволновало. Они увлеклись не моральной, а чисто спортивной стороной дела. Понятно, что такие наставники не сумели подобрать ключей к душам ребят. Единственное, чего они добились, так это беспрекословного послушания спортсменов. Любой ценой. Чаще всего грозным окриком и методами жесточайшей дисциплины. И случилось самое страшное для спортивного коллектива – между наставниками и подопечными не возникло тесных уз товарищества. А без них нет и не может быть сильного единым духом коллектива…

Прежней сборной нет. Но сборная будет жить. У нас немало молодых спортсменов, которые придут на смену дискредитировавшим себя «асам»…

Без тени сомнения спортивная общественность произвела эту хирургическую операцию, удалив «злокачественную опухоль». Тем, кто не умеет дорожить достоинством советских людей, тем, кто разменивает спортивную честь на зарубежные тряпки, нет места в рядах наших славных олимпийцев».

Как уже отмечалось, этот скандал случился за три месяца до начала Олимпиады в Токио. Времени было в обрез, и Федерации водного поло СССР пришлось в спешном порядке комплектовать новую сборную страны. Сделать это удалось. Как покажет будущее, новички проявят себя неплохо – займут на Играх третье место. А «золото» достанется венграм, причем помогут им в этом советские спортсмены. В финале они сойдутся в поединке с венграми, и последним надо будет обыграть их с перевесом в три мяча, чтобы обогнать сборную Югославии. И что вы думаете? Советские ватерполисты позволят своим друзьям из социалистического лагеря это сделать, уступив игру со счетом 2:5.

Иван Несдержанный, или Последний скандал хрущевской эпохи

(Иван Пырьев)

Кинорежиссер Иван Пырьев был одним из самых обласканных властями деятелей советской культуры. Начав свою режиссерскую карьеру в 1929 году, он за два последующих десятилетия (1930–1950) снял десять фильмов, из которых шесть были удостоены Сталинской премии («Трактористы», «Свинарка и пастух», «Секретарь райкома», «В шесть часов вечера после войны», «Сказание о земле сибирской», «Кубанские казаки»). После смерти Сталина Пырьев не утратил своего влияния, и хотя его фильмы уже не удостаивались высших государственных премий, однако влияние Пырьева на кинематографическую жизнь страны было большим – он являлся председателем оргкомитета Союза работников кинематографии СССР. Правда, глава государства Никита Хрущев Пырьева не любил, однако сместить его с высокого поста в 50-е годы не мог – в ЦК у режиссера были влиятельные сторонники. Однако в 1964 году трон под Пырьевым все-таки закачался. Его недруги нашли у него уязвимое место – его взрывной темперамент – и раздули из этого дела грандиозный скандал, стоивший режиссеру его должности руководителя СК СССР.

Пырьев действительно обладал неуравновешенным характером. Например, во время съемок он частенько крыл трехэтажным матом практически всех участников процесса: актеров, операторов, осветителей, шоферов и т. д. Говорят, единственным человеком, на кого он не кричал, была его жена Марина Ладынина, которая одна сумела добиться для себя такой привилегии – не быть обруганной Пырьевым. Однажды во время съемок он позволил себе прилюдно обругать ее, после чего она немедленно покинула съемочную площадку. После этого у Пырьева как отрезало – на Ладынину он голос никогда не повышал. А с другими продолжал обходиться как ему заблагорассудится. И в итоге доигрался, вернее, доорался.

3 октября 1964 года в газете «Известия» была опубликована статья Ю. Иващенко и Вс. Цюрупы под названием «Звезды близкие и далекие, или Как зарвался знаменитый кинорежиссер». Привожу ее полностью:

«Все это случилось нынешним летом в городе Горьком. Снимался фильм „Свет далекой звезды“. Придирчивый маститый режиссер отбирал статистов для массовых сцен. Конечно, кино – дело тонкое. Горьковчане это великолепно знают – уже не первый раз приезжали режиссеры на берега Волги с этой целью. Но этот, высокий и почтенный, уже поначалу их несколько удивил. Он явно нервничал.

Ну, что ж, думали волжане, наверное, не тот типаж участников массовок, что-то с общим рисунком не ладится – вот он и раздражен, этот известный с детских лет кинематографист.

Но такие мысли приходили лишь на первых порах. Дальше события развивались поистине с кинематографической быстротой. Режиссера нельзя было узнать. Вооруженный микрофоном, он стал сыпать такой площадной бранью, что ломовые извозчики нижегородской ярмарки, окажись они здесь, наверняка бы умерли от зависти. Сначала никто ничего не понял. Казалось, что просто режиссер находится в творческом экстазе и произносит какие-то невразумительные заклинания. Но постепенно смысл стал доходить до всех – и до юных горьковчанок-школьниц, и студенток, и почтенных матерей семейств, приглашенных на съемки.

В редакцию пришло немало писем жителей города Горького (известно нам, что такие письма направлены также в Министерство культуры, органы партгосконтроля и другие государственные и общественные организации), в которых с возмущением описывается поведение кинорежиссера. Обращались с такими письмами жители города Горького и в редакцию газеты «Горьковская правда». Сотрудник газеты товарищ Барсуков беседовал со многими авторами писем и подводит итог: «В Горьком подобного еще никогда не бывало. Ведь снимали фильмы другие режиссеры, и как все хорошо о них отзываются. Очень неприятно даже вспоминать о времени пребывания этого кинорежиссера в Горьком». Заведующий отделом писем той же газеты товарищ Вершинин прямо заявил, что после случившегося постановщик фильма потерял всякое уважение тех, кто это слышал.

Мы не хотим приводить здесь подробные цитаты из писем. Но все-таки, чтобы читателям было понятно, насколько «зарвалась знаменитость», перечислим только некоторые из «художеств». Тут – и это в адрес участников массовых съемок – «сволочи», «идиоты» и куда более наглые высказывания, и трехэтажный мат в ряде случаев (как это созвучно с великосветскими манерами профессора и гурмана!). Пенсионер И. Гетлихерман замечает: «Женщин он называет так, что стыдно писать. Я сам принимал участие в массовых съемках, но ушел со съемочной площадки. Невозможно слушать этот поток брани, раздающийся далеко окрест по радио. Просто диву даешься, как этот человек, имеющий такую популярность (может, она и вскружила ему голову, и так бывает), известный всей стране кинопостановщик может вести себя так позорно».

Понятно, что этот гадкий случай не мог пройти незамеченным. Горьковчане поставили вопрос о моральном облике деятеля искусств, призвали его к порядку. Представители общественных организаций города, работники областного комитета партии говорили с режиссером, предупредили его о недопустимости подобного поведения и, видимо, учитывая почтенный возраст и былые заслуги, решили дело большой огласке не придавать, тем более что режиссер пообещал впредь вести себя порядочно.

Однако, как показало время, обещания своего он не сдержал, выходки подобного и другого рода продолжались. Не помог и фельетон, опубликованный в многотиражной газете, да он вряд ли мог что изменить, – описав недостойные поступки кинорежиссера, автор не назвал его фамилии: то ли по своей, то ли по чужой воле.

А снежный ком дряни нарастал. Тут и многолетняя бесконтрольность, и зазнайство, и подхалимаж угодников, сладкопевцев – все это настолько вскружило голову кинорежиссеру, что он и впрямь стал считать себя человеком вне критики и вне осуждения.

Однако не будем томить читателя, человек, о котором мы говорим, – это Иван Александрович Пырьев, народный артист Советского Союза, кинорежиссер.

Перед нами сообщение большой комиссии партийного комитета киностудии «Мосфильм», рассмотревшей персональное дело режиссера-постановщика И. Пырьева. С нескольких страниц встает облик человека, забывшего меру партийной, гражданской ответственности перед товарищами по работе, перед кинозрителем. В этом обсуждении на парткоме фигурировала и горьковская история, и многое-многое другое. Подчеркивалось, что коммунист И. Пырьев не участвует в жизни своей партийной организации, пренебрежительно относится к товарищам, не посещает собрания, забывает платить членские взносы, а взносы в профсоюз не платил уже тринадцать лет. (Интересно было бы узнать: что, за тринадцать лет И. Пырьев ни разу не пользовался профсоюзными здравницами, домами творчества?)