Переписка. 1931–1970 - Михаил Александрович Лифшиц Страница 48

137 Лукач не совсем прав. Ведь в условиях, когда еще не завершилась межпартийная борьба за власть и существовала достаточно влиятельная оппозиция, коммунистам хотя бы из тактических соображений приходилось доказывать общественному мнению, что они являются не агентурой другого государства, а силой, ставящей во главу угла национальные интересы. Близкий друг Лукача в 1910-е гг., поддерживавший с ним связи и после их взаимного охлаждения, один из корифеев киноэстетики Бела Балаж (в Венгрии известный также как драматург, поэт и прозаик) во время посещения Москвы летом 1946 г. в беседе с сотрудниками ВОКСа говорил о том, насколько трудно в условиях Венгрии пропагандировать «добрую волю» СССР. Возможно, в каких-то высших интересах и справедливо, что при решении вопроса о границах Советский Союз встал на сторону Чехословакии и Румынии, рассуждал Балаж. «Но многие венгры чувствуют себя обиженными, оскорбленными. Даже среди венгерских коммунистов есть такие, которые стали немножко националистами и которым трудно себе и другим до конца объяснить, как сочетать национальный патриотизм компартии с защитой действий СССР, направленных на этот раз не в пользу Венгрии… Многие венгры чувствуют себя так, как будто СССР покинул Венгрию в столь трудный для нее период» (Архив внешней политики РФ. Ф.077. Оп.26. П.119. Д.44. Л.21).

138 В коалицию антифашистских демократических партий входили коммунистическая, социал-демократическая партии, Партия мелких сельских хозяев и Национальная крестьянская партия.

139 Реваи Йожеф (1898–1959) – на протяжении многих лет главный идеолог венгерской компартии, избирался в ее Политбюро, где покровительствовал Лукачу, с которым сблизился в 1920-е гг. в венской эмиграции.

140 К Национальной крестьянской партии тяготели участники движения «народных писателей», оставившего заметный след в литературно-общественной жизни Венгрии 1930-1950-х гг. В левом крыле партии было много криптокоммунистов, в том числе с довоенным стажем подпольной работы.

141 В основе раскола, о котором идет речь, лежали острые разногласия о путях развития страны между «народниками» (приверженцами почвеннических идейных течений) и «урбанистами» (космополитически настроенными, ориентированными на Запад интеллигентами либеральной или леволиберальной ориентации, преимущественно еврейского происхождения). Журнал, о котором говорит Лукач («Форум»), все же стал выходить при его активном участии. Он не был, однако, самым влиятельным литературно-общественным журналом Венгрии.

142 Нет уверенности в том, что эти письма достигали адресата. В имеющемся у нас письме от 9 января 1955 г. Лифшиц пишет Лукачу: «Очень грустно, что после Вашего отъезда Вы ни разу не написали мне» (имеется в виду, не было писем, адресованных Лукачем лично Лифшицу).

143 Речь идет об антологии высказываний Маркса и Энгельса о литературе и искусстве, составленной Лукачем на основе работ Лифшица 1930-х гг. В предисловии, написанном для этого издания, Лукач высоко оценил роль Лифшица в реконструкции эстетических взглядов Маркса. См.: Marx – Engels. Muveszet, irodalom. Lukacs Gydrgy eloszavaval. Bp., Szikra, 1946.

144 Работы Лифшица в Венгрии 1940-х гг. не были изданы.

145 Мих Лифшиц был уволен в запас в звании капитана 1 марта 1946 г. (приказ НК ВМФ № 0279).

146 Вета – дочь Лифшица Виттория Михайловна (в замужестве Герман, р. 1927)

147 Анчи – дочь Лукача Анна Лукач (1922-?).

148 Возможно, имеется в виду как «Логос» – важнейшее понятие античной философии, так и «Логос» (Logos) (1910–1933 гг.) – знаменитый философский (начинавший как неокантианский, в 1920-е годы – скорее неогегельянский) международный журнал: немецкое издание (1910–1933 гг.) при участии едва ли не всех известных имен философской, духовной культуры Германии того времени (см.: Крамме Р. Творить новую культуру. «Логос: Международный журнал по философии культуры», 1910–1933. – http://www.pseudology.org/Psyhology/Logos.htm); Д. Лукач также упоминается среди его авторов; у Лифшица есть ссылка на «Logos» 1924 г. в его статье «Литературное наследство Гегеля» (1931 г.), на «программную для немецкого неогегельянства статью» Г. Глокнера; русское издание (1910–1914, Москва, Санкт-Петербург; 1925, Прага, один номер под ред. С. Гессена, Ф. Степуна и Б. Яковенко); в русском издании «Логоса» была напечатана, например, «Метафизика трагедии» Д. Лукача (1912–1913, кн. 1–2); итальянское издание (с 1914). Инициаторами создания журнала были С.И. Гессен, Ф.А. Степун, Э.К. Метнер (см.: Сапов В.В. Журнал «Логос» – прерванный на полуслове диалог // Вестник Российской академии наук. – 1993. – Т. 63, № 3. – С. 267–272).

149 Вероятно, речь идет о венгерском издании составленной Лифшицем антологии «К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве», см. письмо Лукача от 11 февраля 1946 г. и прим. 143.

150 Речь идет о книге «Marx – Engels. Muveszet, irodalom» (см. прим. 143).

В 1949 г., когда на повестке дня культурной политики в СССР и Венгрии встала задача разоблачения взглядов Лукача, МИД СССР направил эту книгу со специально переведенным предисловием Лукача на заключение в Институт философии АН СССР. В отзыве за подписью директора Института академика Г.Ф. Александрова от 5 сентября 1949 г. содержалась острая критика как Лукача, так и Лифшица с позиций сталинско-ждановской вульгарной эстетической ортодоксии, очень показательная для понимания исторического контекста публикуемой нами переписки. Особое раздражение влиятельного функционера сталинского агитпропа (бывшего начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП (б)) вызвала «реклама» Лукачем в Венгрии работ опального Лифшица (см. в наст, издании: Приложение IV).

Примерно через неделю в Будапеште должен был открыться показательный процесс по делу видного деятеля компартии Ласло Райка, срежиссированный по образцу больших московских процессов 1936–1938 гг., и это придавало критике Лукача и Лифшица в записке Г.Ф. Александрова особенно зловещий характер. Высокопоставленные венгерские партийные функционеры, встречаясь с эмиссарами ВКП(б) и Коминформа в связи с «делом Райка», не скрывали своих планов: «После окончания дела о Райке… возьмемся за идеологические вопросы. Прежде всего мы должны разоблачить идеалиста и космополита – Лукач Дьёрдь» (Запись беседы сотрудника аппарата Коминформбюро С. Заволжского с М. Ракоши и М. Фаркашем от 11 июля 1949 г. Российский государственный архив социально-политической истории. Ф.575. Оп.1. Д. 188. Л. 148). Кампания критики Лукача, развязанная осенью 1949 г. и вышедшая далеко за пределы Венгрии, была синхронизирована по времени не только с «делом Райка», но и с новым витком инициированной Сталиным антиюгославской кампании, когда третье Совещание Коминформа (ноябрь 1949 г.) приняло резолюцию «Югославская компартия во власти убийц и шпионов». См. также: Стыкалин А.С. Дьёрдь Лукач как литературовед, философ и политик: взгляд из Москвы в 1940-1970-е годы // Вопросы литературы. – 2009. – № 1.-С. 88-125.

151 Вероятно, имеется в виду приведенный в конце этого письма пассаж о том, что отбор и компоновка принадлежат «превосходному исследователю» профессору М.А. Лифшицу.

152 Речь, по всей вероятности, идет о