Юрий Мухин - Позор Кремля. Как Путин унижает Россию Страница 5

Суверенной соседкой СССР (тогда РСФСР) Польша стала в результате Первой мировой войны. До нее поляки жили на территории трех империй: Германской, Австро-Венгерской и Российской. Первые две проиграли войну, а с Россией дело было еще хуже – из-за своего коммунистического правительства она стала мировым изгоем. Поэтому наделил поляков землей под вновь испеченное государство союз стран – победительниц в Первой мировой – Антанта, – который с Россией не стал и советоваться. Границы Польши проводились так, чтобы районы с преобладанием польского населения включались в Польшу, а те, где поляков меньшинство, – оставались в составе соседних с ней стран. Восточная граница Польши (так называемая «линия Керзона») проходила примерно там, где она существует и ныне.

Думаю, что элита любого другого народа, получив независимость, стала бы, как, к примеру, чехи, обустраивать свою страну, доказывая населению, что суверенитет себя оправдывает и в материальном плане. Но это элита любого другого народа, а мы имели дело с поляками.

Пользуясь послевоенной слабостью соседей, раздираемых к тому же гражданскими войнами и конфликтами, Польша отхватила у них территории за границами, определенными Антантой. Отхватила практически у всех, никого не забыла. Причем Польша вела себя чисто по-польски – нагло до предела. К примеру, у буржуазной Литвы отхватила Виленскую область вместе со столицей Литвы Вильнюсом. А когда Антанта потребовала эту область вернуть Литве, то поляки заявили, что польские войска, захватившие Виленщину, взбунтовались и не хотят уходить13, а польское правительство с этими своими войсками ну ничего поделать не в состоянии. Целый год уговаривали свои войска уйти из Литвы, уговаривали, а уговорить так и не сумели. И Антанта в 1923 г. согласилась с этой польской наглостью14. По этой причине Литва, само собой, дипломатических отношений с Польшей не устанавливала.

Отхватила Польша и кусок территории, отписанной Антантой Чехословакии, отхватила не полагавшиеся ей территории Германии, но особенно поживилась за счет раздираемой гражданской войной РСФСР. Украину и Белоруссию обкорнала немного не наполовину. До заключения с Польшей пакта о ненападении Украина даже столицу перенесла в Харьков, поскольку Киев был чуть ли не пограничным городом. Естественно, что все соседи Польшу дружно ненавидели, и, чего тут греха таить, особенно ее ненавидел СССР. И даже не столько за захват и порабощение единокровных народов (ведь большевики надеялись на скорую победу пролетариата во всем мире), а за то, что Польша, объявив себя оплотом Запада против большевизма, содержала на своей территории банды, которые вторгались в СССР, убивали советских людей, а затем удирали в Польшу. И банды немалые. Скажем, осенью 1921 г. на Украину вторглась банда Палия в составе двух тысяч человек, месяц она грабила Украину, а когда советские войска ее прижали, спокойно отступила в Польшу15. То же продолжалось и в дальнейшем.

Я хотел бы остановиться на истории отношений СССР и Польши в принципе, не вдаваясь в подробности, отвлекающие от темы. Кого эти подробности заинтересовали, тому рекомендую очень основательную работу М. Мельтюхова «Советско-польские войны».

Итак, в СССР Польшу безусловно ненавидели, и было за что, но если Германия или даже Литва могли себе позволить соответствующее своей ненависти поведение, то Советский Союз был в этом вопросе связан: он был изгоем, против которого ополчился весь буржуазный мир, и ему как никому важно было иметь на границах мирных соседей. Поэтому СССР искал дружбы даже с такой Польшей.

Скажем, как ни был ненавистен народу Советского Союза Ю. Пилсудский, главнокомандующий польских войск, победивших в 1920 г. Красную Армию, но когда он умер, то в СССР был объявлен траур16. С 1926 г. дипломаты СССР настойчиво добивались от Польши заключения пакта о ненападении и добились этого только в 1932 г., причем поляки согласовали срок действия пакта аж на целых три года. Между тем в это время сами поляки хотели заключить пакт о ненападении с Германией, но до прихода Гитлера к власти им этого сделать не удалось – догитлеровские немцы захват своих земель Польше не прощали.

И чем больше СССР «стелился» под Польшу, чем больше пытался установить с ней дружеские отношения, тем более нагло вели себя поляки, особенно после того, как к власти в Германии пришел Гитлер.

14 декабря 1933 г. Советское правительство в связи с агрессивными планами Германии в отношении Прибалтики предложило польскому правительству опубликовать совместную советско-польскую декларацию (Балтийская декларация), в которой указывалось бы, что обе страны заявляют о твердой решимости защищать мир в Восточной Европе и что в случае угрозы Прибалтийским странам они обсудят создавшееся положение. Опубликование этой декларации могло иметь существенное значение в деле сохранения мира в Прибалтике.

19 декабря 1933 г. польское правительство, с одной стороны, сообщило, что оно в принципе принимает советское предложение, но, с другой стороны, вело одновременно секретные переговоры с гитлеровской Германией. После того как 26 января 1934 г. была подписана польско-германская декларация о дружбе и ненападении, польское правительство заявило правительству СССР, что оно считает вопрос о советско-польской декларации отпавшим.

28 декабря 1933 г. Советское правительство выдвинуло предложение о заключении регионального соглашения о взаимной защите от агрессии со стороны Германии, в котором приняли бы участие СССР, Франция, Чехословакия, Польша, Литва, Латвия, Эстония, Финляндия и Бельгия. Впоследствии было решено (по предложению Англии) пригласить к участию в соглашении также и Германию. Заключение этого соглашения (Восточного пакта) могло явиться важнейшей мерой по обеспечению мира и безопасности в Европе.

Германия выступила, однако, против заключения Восточного пакта, не без основания считая, что он будет препятствовать осуществлению ее агрессивных планов. Восточный пакт мог бы быть, правда, заключен и без участия Германии, как это с самого начала и предлагало Советское правительство. Однако Польша заявила 27 сентября 1934 г., что она не может принять участие в Восточном пакте, если в нем не будет участвовать Германия17;18.

Правящие круги Польши неоднократно выступали с требованиями о предоставлении Польше колоний. В этом вопросе, как и во многих других, политика ее правящих кругов шла в русле политики фашистской Германии. Польская дипломатия добровольно взяла на себя защиту интересов гитлеровской Германии в Лиге Наций, которую Германия демонстративно покинула в 1933 г. С трибуны Лиги Наций польские дипломаты оправдывали наглые нарушения Гитлером Версальского и Локарнского договоров: введение в Германии всеобщей воинской повинности, отмену военных ограничений, вступление гитлеровских войск в демилитаризованную Рейнскую зону в 1936 г. и др. Польское правительство занимало благоприятную по отношению к агрессивным государствам позицию во всех крупных международных конфликтах в предвоенный период, будь то захват Италией Эфиопии, гражданская война в Испании, нападение Японии на Китай, захват Германией Австрии или расчленение Чехословакии. Польские колониальные требования, естественно, находили поддержку со стороны фашистской Германии, поскольку они служили дополнительным обоснованием «справедливости» немецких колониальных притязаний19.

Но дело даже не в колониях, а в том, что элита Польши поставила себе целью иметь Польшу в границах 1772 г. и, соответственно, захват Украины и создание Польши от «моря до моря», т. е. от Балтики до Черного моря. Элиту Польши не смущало, что уже на тот момент в Польше поляков было всего около 60 %, не останавливало и то, что нигде по Украине не ходят толпы украинцев с плакатами «Хотим присоединиться к Польше!». «Гнуснейшим из гнусных» хотелось Украины, и все тут!

Правда, поляки понимали, что сами они Украину не отвоюют, но тут, на их счастье, к власти в Германии приходит Гитлер и в «Майн кампф» открыто заявляет: «Мы, национал-социалисты, сознательно подводим черту под внешней политикой Германии довоенного времени. Мы начинаем там, где Германия кончила шестьсот лет назад. Мы кладем предел вечному движению германцев на юг и на запад Европы и обращаем взор к землям на Востоке. Мы прекращаем, наконец, колониальную и торговую политику довоенного времени и переходим к политике будущего – к политике территориальных завоеваний.

Но когда мы в настоящее время говорим о новых землях в Европе, то мы можем в первую очередь иметь в виду лишь Россию и подвластные ей окраинные государства. Сама судьба как бы указывает нам путь.

…Наша задача, наша миссия должна заключаться прежде всего в том, чтобы убедить наш народ: наши будущие цели состоят не в повторении какого-либо эффективного похода Александра, а в том, чтобы открыть себе возможности прилежного труда на новых землях, которые завоюет нам немецкий меч» 20. В связи с такой разговорчивостью, как только нацисты пришли к власти в Германии, Советское правительство официально поставило перед Гитлером вопрос, остается ли в силе его заявление об экспансии на Восток, сделанное им в «Майн кампф». Ответа не последовало, и Советское правительство было вынуждено констатировать: «По-видимому, это заявление остается в силе, ибо только при этом предположении становится понятным многое в теперешних отношениях Германского правительства с Советским Союзом» 21.