Сергей Есин - Дневник. 2009 год. Страница 5

Утром дочитал книгу Соломона Волкова, оценка моя осталась прежней, но последняя часть, где писалось, так сказать, по пережитому, по горячим событиям, ввергла меня в некоторое недоумение. Здесь вдруг резко полезла национальная принадлежность, хотя и на прежних страницах Волков несколько раз, как бы объективно, но настойчиво подчеркивал, когда говорил о людях известных – «из еврейской семьи», «еврейский юноша» и все в том же роде. В принципе, это понятно. Но, читая книгу, я вдруг почувствовал в ней некоторый недостаток русского воздуха. Единожды Михайло Ломоносов упомянут вкупе с Василием Тредиаковским и Александром Сумароковым, как поэт в описании Петербурга. Автору «бросается в глаза склонность… к параллелям с античными богами и героями». И абзацем выше: «Эти писатели идентифицируются с Петербургом, растворяются в нем. Если они и закуплены на корню, то сами так не думают». Второй раз великий русский соотечественник упоминается как один из зачинателей «имперской темы» в русской традиции. Меня удивило, что ни одного слова я не услышал, когда рассказ дошел до нашего времени, скажем, о Федоре Абрамове.

Уделяя огромное внимание року и модернизму в последние годы советской эпохи, тасуя привычные имена, уже вскользь, брезгливо, С. Волков отдает дань иным видениям мира. «Но среди ленинградской богемы существовало и другое, «русофильское» направление, исходившее в основном из эстетики и идеологии русского футуризма, в частности раннего Маяковского, Хлебникова и Алексея Крученых… Последователи этого направления в современном Ленинграде начали со «славянофильских» демонстраций: разодетые в подпоясанные шнурками косоворотки и смазные сапоги, они в общественных местах демонстративно хлебали из общей миски деревянными ложками квас с накрошенными в него хлебом и луком, распевая при этом «панславянские» стихи Хлебникова». Да уж не пародия ли это?

Второй, отчасти расстроивший меня момент – это форсированное неприятие чего бы то ни было советского. Здесь Волков, серьезный и эрудированный исследователь, прекрасный писатель, опускается вслед за Анатолием Собчаком до весьма сомнительных анекдотов.

«В Ленинграде одним из последних партийных руководителей длившейся с 1964 до 1982 года брежневской, как ее теперь стали официально именовать, «эпохи застоя» был находившийся на этом посту 13 лет догматичный и невежественный аппаратчик Григорий Романов, чья фамилия давала повод к многочисленным саркастическим параллелям с правившей Россией более 300 лет династией Романовых. По Ленинграду широко ходила следующая шутка. Рабочий в продовольственном магазине, глядя на абсолютно пустые полки, начинает ругать вовсю Романова. Его немедленно арестовывают и требуют ответа: почему он порочит товарища Романова? «Да потому, – отвечает рабочий, – что Романовы Россией триста лет распоряжались, а продуктов не напасли на семьдесят».

Анекдот вполне в одесском духе и в духе современной элиты. А наша элита, как известно, готова на все. Не побрезговав вслед за А. Собчаком привести этот горький анекдот, – я почти уверен, что экономический, в частности продуктовый коллапс, постигший страну во время перестройки и спровоцировавший политическое изменение режима, точно так же, как и «голод» в Петрограде в 1917-м, был «организован» заинтересованными силами – Соломон Волков в качестве идеологической дефиниции приводит и эту грязь.

«Эту шутку вполне серьезно прокомментировал в своем жестком анализе истории советского правления бывший профессор экономического права и амбициозный политик Анатолий Собчак, выдвинувшийся в годы перестройки и гласности и ставший в 1990 году председателем городского Совета, а вскоре и мэром Ленинграда: «Семь десятилетий мы жили за счет эксплуатации того, что было накоплено народом и самой природой, и в коммунистическое будущее мы хотели въехать за счет инерции прошлого развития. Мы последовательно промотали людские, социальные, природные и нравственные ресурсы нации. И все без исключения «успехи» коммунистической доктрины – от победы над Гитлером до космических полетов, от балета до литературы – все это взято из кармана прошлой российской истории».

Совершенно не умаляя многие достоинства книги, я все же думаю, что почти любой эмигрант, не по политической репрессии уехавший из страны, как, скажем, Солженицын, всегда понимает, что это почти акт предательства по отношению к родине, и в силу этого всегда стремится приписать «милой родине» еще и те страшные черты, которыми она, возможно, и не обладает. А спрашивается, где получил А. Собчак свою докторскую мантию и профессорскую шапочку?

Теперь волнения идут в Латвии. В Москве Медведев с Путиным созвали саммит заинтересованных государств, который вроде бы должен определить правила и условия газового транзита.

18 января, воскресенье. Довольно успешно доехали до аэропорта и без всяких происшествий долетели до Хургады. Я так благодарен С. П., что он меня вытаскивает из дома, планирует, заставляет, как он говорит, «отдыхать». Но для меня «отдых» – это еще и спокойная интенсивная работа. За десять дней в Хургаде мне надо закончить пятую главу, прочесть диплом Михалевского и дочитать рукопись Дневников за 2006-й год. Но, наверное, главное – это «продышаться», чуть-чуть привести себя в порядок.

Всю дорогу в самолете читал Дневники. Блок 2006-го года стоит у меня в Интернете, и я расстроен, потому что при чтении нашел много ошибок и довольно много различных острых выражений.

В Хургаде все привычно, только жилые кварталы приблизились к аэропорту. Когда мы приезжали сюда впервые, жилые дома были совсем далеко. По дороге из аэропорта гид рассказывал пассажирам об отелях, куда мы все ехали. Назвал два средних отеля и пошутил на свой манер: они, дескать, находятся в Египте. А вот пятизвездочный «Хилтон», куда мы ехали, «находится в Америке». Все тот же привычный, где известен каждый закоулок, отель, и здесь ничего нового, только чуть разрослась зелень на территории, и первый же попавшийся нам парень, который подносил вещи до номера, сказал: «В этом году мало русских». Русских в отеле достаточно, но «проплешины» ощущаются, отель заселен процентов на 70. Вечером довольно много окон на фасаде не освещены. Кризис чувствуется и в каком-то упадке уровня некоего общего веселья, все грустно.

Из впечатлений этого дня – битва, которую С. П. блестяще выдержал, когда нам хотели дать не тот номер. И сначала дали точно такой, в котором мы бывали раньше. Но не тут-то было,

С. П., который неутомим в отстаивании наших интересов, добился – перевели в полулюкс на четвертом этаже – большая ванная комната, огромная терраса и просторная прихожая.

В номере телевизор с постоянным русским каналом: естественно, газ на Украину не пошел, но приехала Тимошенко, и они вроде договаривались с Путиным. Естественно, Украина получила свои скидки. Завтра вроде бы подписание договоров о поставках и транзите и тогда… Естественно, выяснилось, что эта украинская забастовка давно готовилась – Украина заполнила свои хранилища, находящиеся в Карпатах, и во время «газового кризиса» по своим газопроводам погнала газ с запада на восток. Я думаю, что здесь объективно выиграла Украина. Добилась скидок и, кажется, определенных выгод при транзите. Определили на большой срок постоянную стоимость транспортировки газа. Это при том, что эта транспортировка будет постоянной, в том числе и в цене, а цены на газ, в связи с уменьшением цен на нефть, будут постоянно уменьшаться.

19 января, понедельник. Распорядок един, как в армии. Завтрак, море, где на пляже вапоем читаем. У меня с собой три компьютера. На самом маленьком я что-то делаю для пятой главы, а потом переношу все это в основной текст. Вечером еще до информационной программы решили обязательно что-нибудь смотреть из привезенных с собой дисков. Кажется, пошла неделя фильмов

А. Хичкока. Заканчиваем фильм обычно после программы «Время» и ужина.

По «Времени» сегодня сказали, что днем в Москве, на Кропоткинской, убит адвокат Маркелов и корреспондент «Новой газеты», совсем еще девочка Анастасия Бабурова. Это тот самый адвокат, который утром же, когда по «Эху Москвы» передали о досрочном освобождении Буданова, комментировал это событие. Он говорил о том, что это незаконно и что он написал какую-то соответствующую бумагу. Тогда же я подумал, что все-таки Буданов отсидел уже 8 с половиной лет. Я вспомнил не о мстительности, а о милосердии. Жалко и эту девочку-чеченку, но ведь уже никого не воскресишь.

Сегодня мы смотрим «Птицы». В просмотрах подобных чрезвычайно известных фильмов я всегда анализирую сначала факт сценария, т. е. построения произведения. А во-вторых, меня интересуют те составляющие, которые организуют коммерческий успех. Вот одно из соображений: сюжет с самого начала должен захватить, а потом, кроме его перипетий, зритель должен все время работать, стараться отгадать, что случится дальше. Отгадка должна лежать на поверхности, зритель должен испытывать самодовольство, но все же каждый раз ошибаться. В сюжете «Птиц» есть какая-то не объяснимая правдоподобием мистика. Составным успеха должна быть и некоторая необычность этнографии.