Александра Супрун - Почему мы так одеты Страница 5

й все-таки любая шерсть хороша, и вот чем. Между волокнами воздушная прослойка, и это обусловливает исключительную теплоизоляцию. Когда туркмен в 40-градусную жару расхаживает в шерстяном халате, зона комфорта вокруг тела обеспечена: тепло не пробивается снаружи. Шерстяная одежда в помете и у жителей Прибалтики. Надежная защита от холода? И это хотя прибалтийские зимы не так уж суровы. А все дело в том, что шерсть не теряет своих теплозащитных свойств при увлажнении.

Итак, шерсть, кожа, меха — все это производные от «звериной шкуры». От нее пошло и дошло до наших дней. Какова же в итоге доля этих материалов в сегодняшнем костюме, в одежде человечества? О мехах мы уже говорили. Натуральная кожа тоже не всегда доминирует и в так называемой кожаной обуви. В мировом балансе текстиль-пых волокон шерсть занимает от силы 7–8 процентов. Прошли первобытные времена, когда «звериная шкура» составляла основу костюма…

Стоп! Да были ли вообще такие времена, даже в доисторическую эпоху? Наши предки обитали в лесах, а рубашки, как известно, не растут на деревьях. Впрочем, такое категорическое утверждение могло быть опровергнуто туземцами из бразильских джунглей. Они наловчились снимать целиком кору со ствола или толстой ветки дерева, которое ботаники так и прозвали — рубашечным. Затем снятая в виде трубы кора разбивается домягка. В ней проделывается отверстие, куда просовываются руки. Готова рубаха.

В лесу, в поле искал человек ^подходящие материалы для одежды. Это отразилось даже в письменных памятниках прошлого. Например, в древнеиндийских законах Ману. Там сказано, что престарелый брахман должен провести остаток своих дней в одиночестве, в лесной чаще, причем в одежде, подобной той, которой пользовались люди в глубокой древности. Следуя этому завету, брахман облачался в накидку из древесной коры. И чуть ли не до наших дней дошла традиционная одежда папуасов Новой Гвинеи. У мужчин: набедренная повязка из отбитой древесной коры, а у женщин — юбочки из плетеной травы. На всей планете, у всех племен и народов шли поиски подходящих материалов для костюма. Таких, которые не только заменяли бы «звериные шкуры». А были бы доступней и в каких-то отношениях даже лучше. Легче, удобней, разнообразней, нарядней. Перед человеком раскрывалось все богатство природы: сотни тысяч видов животных и растений. Все это было рядом, но не давалось в руки без усилий, труда, размышлений, терпения.

В НАШИХ КРАЯХ

Чем замечательны шерстяные волокна — мы уже знаем. Но, возможно, забыли сказать главное. Или оно подразумевалось само собой. Эти волокна прядутся: из них получается нить. Достаточно прочная для того, чтобы из нее сделать какую-либо одежду.

Найдутся ли в природе другие волокна, из которых тоже можно было бы сплести нить? Прочную, желательно потоньше и обязательно такую, чтобы выдерживала испытание временем. Хотите на личном опыте убедиться, насколько коварен этот вопрос? Попытайтесь отыскать подходящее растение среди дикорастущих. Деревья, кустарники, травы — все в вашем распоряжении. Может быть, после долгих поисков вы обнаружите, что грубоватую нить, даже ткань из нее можно сплести разве что из знакомой нам с детства крапивы.

Наши предки тоже обратили яп нее внимание. Вероятно, пытались использовать за неимением лучшего. Отголосок этих попыток, возможно, отразился в фольклоре, например, к сказке о девушке Элизе. Не проронив ни слова — иначе все напрасно, день за днем плетет она рубашки из крапивы. Только так она спасет своих братьев, колдовством превращенных в диких лебедей. В сказке подчеркивается, что это вынужденное, весьма неблагодарное занятие. Любопытно, что эта же проблема, но уже всерьез, возникла в Германии во время первой мировой войны. Будучи отрезанной, от рынков текстильного сырья, в лихорадочных поисках материалов-заменителей — эрзацев немцы вспомнили о крапиве и учредили специальную «крапивную комиссию»…

Между тем живущие в наших широтах люди еще в эпоху неолита отыскали удивительное растение. Оно, точней — волокна его стебля — превосходный материал для получения и нитей, и тканей. Растение это — лен. Остатки льняных тканей были найдены в свайных постройках на территории Швейцарии, да и в наших краях, где человек поселился пять тысяч лет назад. В античную эпоху в странах Средиземноморья лен был распространен наравне с шерстью. Интересно сопоставление этих материалов римским писателем первого века Апулеем, тем самым, которого отрок Пушкин «читал охотно».

Апулей горячо высказывался в пользу льна против шерсти, аргументируя это так: «Ведь шерсть вырастает на теле чрезвычайно ленивом, состригают ее с глупого животного, и уже со времен Орфея и Пифагора это чисто светское одеяние. Напротив, лен, чистейшее из растений, один из лучших плодов земли, употребляется не только для верхнего и нижнего облачения благочестивых египетских жрецов, но и как покров для священных предметов».

Нынче мы можем иначе оценивать и объяснять объективную прелесть льна как текстильного материала. Дело в том, что льняное волокно быстро впитывает влагу и так же быстро испаряет. Таким образом, прилегающая к телу льняная одежда создает ощущение чуть влажной прохлады. Доказано также, что летом льняная ткань оберегает от излишней радиации. А вот зимой тот, кто носит льняное белье, реже простужается. В отличие от шерсти льняное волокно может быть белоснежным. Но, как и шерсть, хорошо окрашивается, причем в самые нежные, приятные тона.

Если шерсть не только материал для одежды, то лен — тем более. Полотенца и постельное белье. Полотно, холст — это и паруса судов, бороздивших издревле моря и океаны. Между прочим, во времена расцвета британского парусного флота порой полотно, предназначенное для парусов, уходило «налево»: из него шили сорочки и робы. Тогда кому-то из адмиралтейства пришла в голову мысль: впускать в парусину красную нить. Метить предназначенное для парусов полотно намертво. И эта красная нить станет выдавать любителей поживиться за казенный счет. Остроумная и простая мысль нашла практическое применение, а выражение «проходить красной нитью» с тех пор вошло во многие языки.

Наконец, и в прошлом, и теперь полотно, холст — материальная основа живописи- Неспроста произведение художника нередко именуется холстом. Возможно, что сначала человек обратил внимание на лен из-за красоты этого растения. Весной его всходы — ковер изумрудной зелени. Летом на полях стоят стройные стебельки с небесно-голубыми цветами. А осенью льняное поле — ослепительно-зеленое с червонным отсветом… И все же не будем увлекаться, приписывая нашим далеким предкам сегодняшнее отношение к красотам природы. Не говоря уже о том, что тогда не было никаких льняных полей. На цветущих лугах это растение могло затеряться. Но человека волновало другое, и он выискал леи. В нелегком существовании наших предков все полезное принималось с почтением и повышенным интересом.

К слову, когда говорится: «наши предки», то по понятным причинам бессмысленно ограничиваться строгими географическими рамками. Предки, пожалуй, каждого из нас могли жить от Урала до Атлантики. Между прочим, и «предков» культурного льна нельзя обозначить со всей определенностью. Вообще в семействе льняных, разбросанных по всему свету, насчитывается 330 видов — трав, кустарников, деревьев. Из какого же льна выделы-вались ткани, скажем, четыре тысячи лет назад в окрестностях Средиземноморья? Оказывается, из тех же видов, которые прежде всего богаты льняным семенем, льняным маслом. А уж после того, как растение бывало отработано, из волокнистого стебля пробовали делать нити.

Сегодня в мире возделываются: лен-кудряш и лен-долгунец. Из первого получается преимущественно льняное масло, из второго — волокно. Откуда взялся лен-долгунец? Существует убедительная версия, что в свое время дикие, низкорослые, неказистые виды льна завезли на Русь скифы из Азии. И на северо-западе Древней Руси лен, сделавшийся и впрямь долгунцом, высотой стебля в рост ребенка, прижился надолго.

Тому, что лен обрел на нашей земле настоящую родину. Оттого эти волокна включаются, например, в джинсовую ткань. Но вообще джут, как и пенька, идет на изготовление крепчайших канатов и прочнейших мешков. Кстати, сейчас на технические нужды расходуется около трети всех производимых на свете текстильных волокон. В том числе натуральных, получаемых, как говорилось, из льна, конопли, джута. Из чего же еще? Для полноты картины добавим сюда и так называемый «новозеландский лен», рами и агаву, драцену и прядильный банан. Все это вместе взятое составляет ничтожную долю баланса текстильных волокон для костюма человечества.

Но мы пока не упомянули то растение, которому мы обязаны чуть ли не половиной волокна, используемого в одежде. Это хлопчатник.

САМЫЙ ГЛАВНЫЙ