Владимир Марочкин - Повседневная жизнь российского рок-музыканта Страница 5

Проблема же ВИА состояла в том, что большинство руководителей этих ансамблей выросли на биг-бите, они долго боролись за право играть свою любимую музыку в рамках шоу-бизнеса, то есть легально получать за свои выступления деньги, и, добившись своего, ВИА заиграли биг-бит как символ победы. Но во всем мире к тому времени в моду вошел хард-рок, и ВИА как бы промахнулись, выстрелили с помпой, но попали в «молоко». И как результат — новое поколение выбрало танцплощадки, где гремел хард-рок. В принципе любительские группы вполне заполняли вакуум, и мирное сосуществование могло бы продолжаться еще долго. Радикальные изменения в идеологии рок-групп начались с того, что власти попытались представить ВИА в качестве истинного рока и образца для подражания, не забыв при этом снабдить их комсомольской лексикой. На засилье «Самоцветов» иммунитет Родины ответил появлением рок-ансамблей с социальными текстами. Радикальные группы рождаются преимущественно в вузах: в Московском архитектурном институте — «Машина Времени» и первая группа Алексея Романова, в МГУ — «Аракс», в МИЭМ — «Млечный Путь» (в будущем — «ДК») и т. д.

По словам современников, неофициальные рейтинги групп, поющих на русском языке в начале 70-х, возглавляли Александр Градский и его «Скоморохи», «Цветы» и «Оловянные Солдатики», во второй половине 70-х «Оловянных Солдатиков» в рейтинге сменила «Машина Времени». Среди групп, поющих на английском, лидировали «Рубиновая Атака», «Удачное Приобретение» и «Второе Дыхание», которое позже сменил «Арсенал» Алексея Козлова. Музыка, исполняемая на сцене, в основной массе — хард-рок, немножко — ритм-энд-блюз («Удачное Приобретение», «Рубиновая Атака») и — чуть-чуть — прогрессив-рок («Високосное Лето», «Виктория»). В 70-е годы особой популярностью пользовались фолк-группы, такие, как «Песняры», «Ариэль» или «Трио Линник».

Но в конце 70-х к нам с Запада пришла мода на дискотеки, и «живых» концертов стало мало, поэтому в такой ситуации выжить могли лишь супергруппы, то есть группы, составленные из очень известных музыкантов. Летом 1979 года Евгений Маргулис и Сергей Кавагоэ (экс-«Машина Времени»), Алексей Романов и Алексей Макаревич (экс-«Кузнецкий Мост»), а также Андрей Сапунов (тогда просто студент Гнесинского училища) образовали группу «Воскресенье». В том же 1979 году в «Машину Времени» к Макаревичу пришли Кутиков и Ефремов из «Високосного Лета». Само «Високосное Лето» разделилось на «Автограф» Ситковецкого и «Рок-Ателье» Криса Кельми. «Аракс» вышел из состава Ленкома и начал собственную концертную деятельность, собрав известных музыкантов из «Веселых Ребят», «Виктории» и того же «Високосного Лета». Владимир Кузьмин, Александр Барыкин, Евгений Казанцев и Владимир Болдырев — бывшие музыканты «Самоцветов» и «Веселых Ребят» — основали группу «Карнавал».

В 80-х началась война за передел филармонического пространства. Отсчет новому десятилетию дал фестиваль «Весенние ритмы. Тбилиси-80», состоявшийся в марте 1980 года. Лауреаты этого фестиваля — «Машина Времени», «Магнетик Бэнд», «Диалог» и другие — стали новыми лидерами филармоний, фактически вытеснив с площадки монстров 70-х — «Цветы», «Веселых Ребят», «Ариэль». Теперь публику во дворцы спорта и на стадионы собирают новые герои — «Машина Времени», «Автограф», «Магнетик Бэнд», «Аракс». В 1981 году музыканты группы «Круиз» сочинили и исполнили песню «Крутится волчок», с которой началась настоящая «круизомания», то есть демонстрации фанов, истерики поклонниц и все, что обычно сопровождает супергруппу.

В ответ Союз композиторов СССР, обеспокоенный улучшающимся финансовым положением рокеров, ввел так называемую «процентовку», то есть обязал официальные рок-команды включать в свой репертуар песни «записных» композиторов. Сейчас уже можно сказать, что вся война с роком у нас в стране имела откровенно коммерческое начало, и борьба, разумеется, шла не на жизнь, а на смерть.

Поэтесса Маргарита Пушкина, работавшая в начале 80-х с группой «Автограф», вспоминала, что, когда худсовет в очередной раз собрался «рубить» песни Александра Барыкина, она обратилась за помощью к сотруднику элитной комсомольской организации КМО СССР (Комитет молодежных организаций СССР) Андрею Федорову, видимо, кагэбисту, но сочувствующему, к тому же он классно танцевал рок-н-ролл, всю эту музыку знал и хорошо относился к Барыкину. Федоров приехал на фирму «Мелодия» на спецмашине с мигалкой и говорит худсовету: «Нам нужны такие люди, как Барыкин!» А ему отвечают: «Мы вам таких людей дадим сколько угодно, а программу Барыкина не пропустим…» А ведь в репертуаре «Карнавала» же совершенно невинные песни были! Милые, веселые рэггей и рок-н-роллы — что может быть проще?! Но тогда у Барыкина 8 раз (!) не принимали программу! Его изводили чисто физически! И когда ее не приняли в восьмой раз, то у Саши судорогой свело руку. Была реальная опасность, что рука у него так и останется негнущейся…

На 80-е годы приходится расцвет отечественной магнитофонной культуры. Рок-группы и даже отдельные музыканты находили возможность записать на студии или дома на кухне альбом, по времени звучания равнявшийся пластинке (35–40 минут), потом эта запись тиражировалась на магнитофонной ленте. Сама группа, как правило, выпускала 20–30, а то и до сотни оригинальных альбомов в коробках с обложкой, которую придумывали и исполняли наши лучшие художники и фотографы. В дальнейшем поклонники рок-музыки просто переписывали эти записи друг у друга.

Группа «ДК», например, не только выпустила более 30 магнитофонных альбомов, но и создала совершенно новый жанр, который определенно можно считать вкладом русского рок-сообщества в мировую копилку стилей, — «радиотеатр». Ко многим группам, появившимся в 80-х, слава пришла именно благодаря магнитофонным альбомам («Аквариум», «Зоопарк», «ВОДОПАД имени Вахтанга Кикабидзе», «Примус» и другие). В то же время известность ряда групп, популярных на стыке 70−80-х годов, но не имевших магнитоальбомов, сошла на нет («Аракс», «Интеграл», «Смещение»). Поэтому некоторые проницательные музыканты, имевшие вполне официальный статус, восприняли магнитофонную культуру как естественное развитие шоу-индустрии. Так, например, Юрий Чернавский, начиная новый проект, предварил его магнитофонным альбомом «Банановые острова».

Отследить этот процесс властям уже не хватало ни сил, ни умения. В стране появились первые любители-коллекционеры: в Москве — Александр Агеев (основатель студии «Колокол»), Виктор Алисов, Виктор Лукинов, в Питере — Сергей Фирсов, у которых были полные коллекции таких записей, они-то и распространяли магнитоальбомы среди друзей. К середине 80-х сложилась инфраструктура музыкальной критики и рок-прессы. Причем самиздатовские журналы имели популярность в народе, авторитет и уважение среди музыкантов и оказывали на рок-процесс самое серьезное влияние. Издания выпускались обычно в нескольких экземплярах, а потом уже избранные статьи перепечатывались на пишущих машинках или перефотографировались и таким образом распространялись в широких массах.

В это же самое время в Питере начиналась настоящая рок-революция. Питерские музыканты сплотились вокруг фигуры легендарного Бориса Гребенщикова, кстати, изгнанного с того же пресловутого тбилисского фестиваля за радикализм в музыке. Новая волна, новые идеи, новые люди все-таки взяли верх, и в 1981 году в Ленинграде на улице Рубинштейна, 13 открылся рок-клуб — не самый первый, но самый знаменитый. А весной 1983 года состоялся первый питерский рок-фестиваль — не самый массовый, но формообразующий. Имена героев тут же разлетелись по стране — «Аквариум», «Зоопарк», «Кино», «Мануфактура», «Странные Игры»…

«Революционная ситуация» докатилась и до Москвы. Здесь она усугублялась начавшейся междоусобицей среди «подпольных» менеджеров и держателей залов. В итоге с февраля 1984-го по апрель 1985-го в столице не прошло ни одного настоящего «электрического» рок-концерта.

Случайность это или нет, но одновременно в стране развивался и политический кризис. В апреле 1985 года началась перестройка. Рок-музыка, уже плотно насыщенная к тому времени социальным протестом, взорвалась вулканом.

Осенью была образована Московская городская творческая лаборатория рок-музыки. Ее директором стала сотрудница сектора дискотек научно-методического центра Министерства культуры РСФСР Ольга Опрятная, а ее ближайшими помощниками — авторитетные в андерграунде люди: Александр Агеев (концертный администратор) и Виктор Алисов (технический директор). Автор этих строк занимался в рок-лаборатории изданием рок-альманаха «СДВИГ» и газеты «СДВИГ-афиша». Основные решения принимал худсовет, в который входили руководители всех групп, что стали ее членами. Рок-лаборатория получила право ставить «литовки» на песни рок-музыкантов, и в результате разрешение на публичное исполнение получили «самые сомнительные в идейном отношении группы» — «Звуки Му», «Коррозия Металла», «Крематорий».