Петр Вяземский - Переписка князя П.А.Вяземского с А.И.Тургеневым. 1820-1823 Страница 5

Извините, что я наскучил вам моим сухим письмом. Но живущему на чужой стороне всякая весть из отечества приятна. Так и меня радует всякая европейская мысль посреди этой азиатской тьмы, в которой мы здесь блуждаем. Если бы слабый луч надежды не таился еще в сердце моем, то я давно бы не смотрел уже на этот снег и на эту нравственную стужу которую бы надобно описать не Хераскову, а вам или Пушкину: «Описание нравственной зимы». Право, есть от чего замерзнуть!

Примите, почтеннейший князь, уверение в моем истинном уважении и преданности. Н. Тургенев.

269. Тургенев князю Вяземскому.

26-го февраля. [Петербург].

Благодарю, любезный друг, за письмо и за жилеты и посылаю Библию и Евангелие на русском. Я разделил посылку на два пакета и одну посылаю через графа Соболевского. Весь пост и здесь, и в Москве буду щеголять в твоих жилетах. Туда сбираюсь с братом Сергеем, но еще не знаю, когда выеду, ибо его заняли работой. Во всяком случае, Страстную и Святую хочется нам провести у матушки. Желал бы и далее с ним ехать, но не знаю еще, удастся ли мое предположение.

Убийство Берри и смерть графини Потоцкой, урожденной Браницкой, здесь всех занимает. Сегодня французский министр торжественно оплакивает в церкви своего принца и друга. Он был к нему лично привязан и теперь тем безутешнее, что расстался после размолвки и не успел примириться, хотя не менее был к нему привязан. Мы ожидаем французские журналы, чтобы судить о впечатлении, которое произведет на партии сие происшествие. Убийца – Занд в своем роде, и раскаяния, говорят, не показывает. Но вы лучше нас о нем и о Франции узнаете.

Вот тебе и еще гостинец от Уварова: русские стихи Батюшкова; я думаю, что и в прозе есть его помарки. Прежде письма уже и брат описывал мне вино твое. Жаль, что ни его, ни тебя не будет при твоем пироге, который на сих днях разрушается. Но постараюсь не пристыдить жирного французского гостя и представить его с истыми его соземцами; а Василью Львовичу, в честь тебя, пошлю несколько крупиц от развалин Периго при длинном письме.

Племянник почти кончил свою поэму, и на сих днях я два раза слушал ее. Пора в печать. Я надеюсь от печати и другой пользы, личной для него: увидев себя в числе напечатанных и, следовательно, уважаемых авторов, он и сам станет уважать себя и несколько остепенится. Теперь его знают только по мелким стихам и по крупным шалостям, но, по выходе в печать его поэмы, будут искать на нем если не парик академический, то, по крайней мере, не первостепенного повесу. А кто знает, может быть схватят и в Академию? Тогда и поминай как звали! И Жуковский стал не тот с тех пор, как завербован, и даже начинает жалеть, что поминки твои о нем в письмах ко мне реже встречаются. Если отыщу в своей подстольной архиве новейшие стихи его, то пришлю.

Отведи душу: скажи, на что тебе наша Библия? И как согласить это требование с твоею полу-исповедью, в четырех стихах заключающеюся?

Вторую часть Прадта получил, но, кажется, Карамзин не послал ее еще в Дмитриеву, хотя я уже и уведомлял последнего о получении отчетов.

Брат сбирался сам отвечать тебе, но еще спит, и что-то нездоровится ему. Я боюсь, чтобы здешние весенние зефиры не помешали ему долго встретить царьградского Борея.

Уведомь меня поскорее, отчего не получаем мы по сию пору купленных нами рукописей, за кои давно уже и деньги к вам посланы? Зимний путь пройдет, а воды отсюда до Варшавы не было, следовательно, и не будет.

Да пришли мне с первым курьером то, что я давно просил у тебя: «Charte constitutionelle et statuts organiques du Royaume de Pologne», Varsovie, с польским. Если есть и другие акты, а особливо о разводе и прочее, то доставь. Я не знаю, чем руководствоваться по вашим делам, а беспрестанно случай встречается. Вы еще держитесь или только придерживаетесь наполеонова Уложения. Как жаль, что покойник Deschamps, мой товарищ – уже покойный. Он бы вразумил меня.

Сейчас (12 часов пополудни) вхожу я чрез алтарь в католическую церковь, а оттуда выносят Коломби, гишпанца, который умёр у самого алтаря, стоя с другими министрами при отпевании герцога Берри, апоплексическим ударом. Церковь была полна и «освещена только мраком». Каков вздор! Или: «виден был только мрак»! (Подражание Делилю, который слышал одно безмолвие). А propos: St.-Maure на сих днях начинает свои двенадцать лекций, и я жалею о своих ста рублях. Сейчас прислали мне сказать из библейской лавки, что русского Евангелия уже нет. Все вышло, а Библию посылаю. Постараюсь, однако же, отыскать и русское Евангелие к следующему курьеру.

270. Князь Вяземский Тургеневу.

27-го февраля. Варшава.

Мое существование так идеально, так мало ощутительно, что я никогда не надеялся успеха ни в чем. Мне всегда казалось, что шаги мои не дотрогиваются земли и следов по себе не оставят. В самом деле, хотя, может быть, и имею, если не неприятелей, то по крайности недоброжелателей, но и те более не любят меня как мнение, какою-то невидимою силою их подавляющее, нежели как препятствие, лежащее поперек низменной дороги жизни. Теперь представляется мне случай наступить на землю: соберусь со всеми силами, чтобы врезать этот шаг. Пускай откроет он новое поприще, и не занесет его ветр забвения, и не заростет он крапивою ничтожества! Так: за начинающего Бог! Друзья, за мною! Недоброжелатели, прочь! Или нет, столпитесь, перечьте мне: ваши гнусные усилия натянут еще более порыв благородного умысла.

Ты видишь по этому вступлению, что я получил ваши письма и ободрен вашим одобрением. Растолкуй, где и как начнутся прения, кои ты предполагаешь. Брат твой говорит, что правительство занимается рассмотрением средств пресечь продажу людей без земли и по одиначке. Я не понимаю. Да ведь оно давно сделано: злоупотребительные увертки от сего постановления, кажется, такого рода, что трудно искоренить их. Пожалуй правительство, сколько хочет, греми против сверхзаконных процентов, но пока лишния деньги будут у заимодавцев, а недостаток в деньгах у должников, правительство станет всегда проповедывать в пустыне. Пока будут продавцы и покупатели крови, торг крови увернется всегда от закона: будут отдавать в служение, в учение, в мучение и так далее. Здесь рану не усыпить, а исцелить потребно. На это одно средство.

Благодарю за «Сын» и прошу поблагодарить Греча. Измайлов не так поступил; он подкупил меня, присылая даром «Благонамереннаго»: вот мой ответ на лестный выговор Ив[ана] Ив[ановича]. Если успею, перепишу «Послание» к нему и отправлю сегодня.

Конечно, Вейсс женится и вскоре, à la mi-carême à la St.-Joseph. Великий князь иначе не входит к ней в комнату, как пропевая куплеты звонаря в «Вертере»: «Dieu don, Dieu don, mariez-vous donc». Вчера вечером выкинуло у него из трубы, а час спустя сгорел лубошный театр обезьян и собак; несколько актеров сгорело.

Прошу Библию и Евангелие пуще всего, а там «Пустодома» и другие новые комедии Шаховского. Кто этот увеченный дьявол, который городит о театре? Эти театральные статьи напоминают мне шутку Желтого Карла о каком-то Сенове: «Он написал пятьсот сорок три статьи о французских актерах и театре; предлагают заклад ста луидоров о том, что в них не найдется ничего похожого на мысль». Непостижимо, какое отсутствие мыслей присутствует почти во всем, что пишется у нас в журналах! Ни малейшей игры ума, ни малейшего движения! Это даже не плоско, а просто пусто.

Прости, душа! Скажи хоть слово о Жуковском. Примусь переписывать. Прочти и отошли. Тысячу рублей получил.

Приписка княгини В. Ф. Вяземской.

Voulez-vous avoir l'extrême complaisance de m'envoyer cinq ou six boîtes de magnésie, de celle qui se vend au magazin anglais; il faudra les faire mettre dans une caisse de bois pour qu'elle ne se gâte point, et vous m'obligerez infiniment en me l'envoyant le plutôt possible et en m'excusant pour mon importunité. Je vous salue, en vous souhaitant tout plein de prospérité

271. Тургенев князю Вяземскому.

З-го карта. [Петербург].

Спасибо за письмо без числа, но с четырьмя стихами. Первую половину сообщил Сверчку. Посылаю песню Жуковского, а твою остроту на чужую тупость отдам в «Сына». Постараюсь сегодня послать и русское Евангелие. Жуковский не сбирается в Берлин, но охотно поедет, если поедут и возьмут его с собой.

Я читал почти все листы французские о последнем происшествии и получил портрет убийцы, который хотел послать к тебе, но Булгаков отнял его у меня для брата Александра. Теперь читаю «Maximes et pensées du prisonnier de St.-Hélène». Много оригинального и, вероятно, ему принадлежащего. Сейчас входит возвратившийся из – [2] Остолопов и отнимает последние минуты. Тургенев.

Для Сибирякова все деньги собраны.

272. Князь Вяземский Тургеневу.

[Начало марта. Варшава].

Вчера целый день таскался по шингаркам, кабакам, – домам, чердакам, подземельям, лавочкам, мастеровым, входил в незнакомые дома и прочее; сегодня то же ожидает. Отгадай-ка! – перед концом поста дамы, вызываемые обществом dobroczinosd, ходят по всему городу просить Христа ради в пользу госпиталей, сиротских домов и богадельней; две такие дамы взяли меня в себе в секунданты; одна из них – девица и, по общему мнению, не моему, считается здесь из первейших красавиц; другая также миловидна и любезна; другой секундант – наш брат, и таким образом эти Гогартовы прогулки, в которые часто нападаем на природу врасплох, любопытны и забавны. Предложи это предложение в своем Обществе женских патриотов.