Александр Давыдов - Сербский мир Страница 5

Теперь нам необходимо обозначить общественные и экономические процессы, вызванные таким строением государства.

Общественные.

1. Структурирование республиканских элит.

Как уже указывалось в предыдущем тексте, конфедеративная структура государства обуславливала стремление региональных элит вытянуть какую-либо выгоду из центра, что сформировало механизмы взаимодействия в республиках, в конечном счете нацеленные на суверенизацию – стремление отодвинуть Центр от вмешательства в дела региона, и в то же время получить от Центра как можно больше полномочий и материальных ресурсов.

2. Поскольку и партийная, и управленческая элиты были в Югославии достаточно сильно спаяны, структурирование элит по этническому признаку привело к этнизации партийных структур, и СКЮ потерял свою способность играть роль института, вырабатывающего и насаждающего «югославскую» идеологию. Это привело, в частности, к тому, что представители югославской политической элиты во время кризиса были вынуждены потакать националистам «своей» нации, даже не будучи сторонниками радикального национализма. Таким образом, была заложена предпосылка парализации югославской политической элиты в условиях государственного кризиса.

3.Усиление роли армии и лично Иосипа Броз Тито в удержании государства под единой властью. Демонтаж политической опоры Югославии – СКЮ сопровождался также постепенным уходом на пенсию и в мир иной соратников Тито, его товарищей по оружию во время войны. Поредение сей лютой когорты приводило к тому, что собственно идеологические и политические способы удержания государства стали заменяться функциями ЮНА как военной силы и кузницы югословенской идентичности, а также бытием Тито как символа югославской государственности.

Экономическое самоуправление, сильно ущемленное конституцией 1974 года, тем не менее оказывало сильное влияние на югославскую экономику.

1. Падение способности югославской экономики выполнять нужды государства и общества. Мы уже писали о том, что с открытием границ миллионы югославов поехали в западную Европу зарабатывать. Безработица была хронической болезнью Югославии, а сплав самоуправления с контролем над предприятиями номенклатуры привел к тому, что в Югославии существовали тысячи нерентабельных фирм, задачей которых было не обеспечение устойчивой прибыли, а помощь контролирующим коммунистам в карьере33.

2. Вышеуказанное явление порождало все более сильную зависимость югославской экономики от Запада. Уже вскоре после разрыва Тито со Сталиным Югославия начала получать материальную поддержку Запада, а после смерти Тито Югославия была обладателем большого внешнего долга – 14 миллиардов долларов. Неэффективность экономики превращала Югославию, даже с ее мощными международными связями (СФРЮ была лидером движения «неприсоединения») и сильной армией в малосамостоятельное государство.

3. Разрыв в развитии республик. Изначально Югославию создали разные по уровню экономического развития регионы: Хорватия и Словения некогда входили в состав Австро-Венгрии и имели достаточно хорошо развитую промышленность. Южные республики носили на себе печать долгого турецкого владычества – они не создали своей промышленности тогда, когда она создавалась в Европе. У тому же Сербия и Македония были опустошены первой Мировой войной, а вторая мировая шла в Югославии крайне интенсивно, что не добавляло здоровья югославской промышленности. При этом ряд южных регионов СФРЮ дотировались из бюджета, что закономерно порождало недовольство хорват и словенцев перераспределением их средств другим республикам. Стоит отметить, что Косово здесь стояло особняком: оно было объявлено автономным краем. Тито хотел с помощью албанского Косово подчинить себе Албанию, и в депрессивный регион вливались немалые дотации.

Какой вывод мы можем сделать из вышеизложенного?

Построение Югославии как этнофедеративного государства, выдерживавшееся принципом «Слабая Сербия – сильная Югославия» привело к неспособности Югославии существовать в исторической перспективе. При этом риторика «Братства и Единства» не имела экономических оснований, а после принятия Устава 1974 года – и государственно-политических оснований. Реальным основанием государственного единства были: личная власть Тито и наличие мощной воинской структуры ЮНА, являвшейся одновременно и кузницей югословенской национальной идентичности.

В Югославии была создана достаточно тонкая государственная система, обеспечивающая единство государства и крупную его роль в международных отношениях. Однако эта система была неустойчива в исторической перспективе, так как опиралась на сугубо временное основание и на силовое основание, идеологический пресс в условиях сосуществования исторически сложившихся наций с сильным национальным самосознанием не мог эффективно выполнять своей основной функции.

7. СФРЮ – СССР: один путь, две дороги.

Теперь нам необходимо рассмотреть параллели структуры СФРЮ со структурой СССР.

Принцип ущемления коренной народности у большевиков в отличие от титовцев был зафиксирован еще Лениным в 1916 году при обсуждении будущего федеративного государства34, и совершенно на официальном уровне проводился в жизнь. У русских в СССР не было своей партии и академии наук, также в национальных республиках, о которых скажем чуть позже, проводилась политика коренизации – русские управленческие кадры заменялись «титульными» кадрами той или иной республики. При этом в отличие от сербов, обладающих мощнейшей исторической памятью, русские, лишенные элиты, стали более послушным сырьем в руках советских скульпторов35. Поэтому у нас и сейчас наблюдается жесточайшая перекошенность национального сознания.

Национальное строительство «сверху». Здесь практика была почти идентичной.

Несколько ранее мы сформулировали две основные черты той гипотетической концепции, что послужила основанием обоих государств – и СССР, и СФРЮ.

Эти черты, напомним:

1. Построение концепции не на культурных корнях народа, а на глубинных психических чертах, архетипах народа и выгодной социальной конъюнктуре. Это влекло за собой неизбежное устаревание концепции по мере изменения социальной структуры общества и достаточно высокий уровень предрасположенности сообщества к идеологическим манипуляциям со стороны любого внешнего по отношению к аудитории актора..

2. Идеологический сегмент концепции предусматривает ущемление политической субъектности «стержневого» народа и внедрение в его когнитивную коллективную структуру, и паче того – в матрицу идентичности установок и представлений о высокой миссии народа, более высокой, чем национальная.

Исходя из этих выявленных частей единой концепции рассмотрим отношение СССР к СФРЮ.

Национальное строительство «сверху». Частично в обоих государствах этот процесс шел практически одинаково. Тем не менее мы позволим себе утверждать, что построение новых наций в СССР носило более жесткий и более ущемляющий «стержневой народ» характер. Почему?

Прежде всего, Югославия не знала полноценной «коренизации». В СССР было несколько волн коренизации, которые делали государственные аппараты республик более этнизированными. И если в СФРЮ сербский народ объявлялся сувереном, помимо, Сербии, в Хорватии и Боснии, в СССР о суверенитете русских не шло речи даже в нечерноземных землях РСФСР. Собственно при всех перегибах Югославия не узнала настолько абсурдного административно-территориального деления, при котором могли существовать республики, в которых титульной нацией было ярко выраженное этническое меньшинство, например, 7 процентов карелов в Карелии. Ну и, собственно, перестроечные лидеры пришли к власти без упора на национальный вопрос. Представить себе полумиллионную массу русских на Куликовом поле, перед которыми выступает Ельцин, обращаясь в свободному духу русской нации достаточно сложно, хотя такой же партийный функционер Милошевич на Косовом поле в 1989 году говорил сербам именно такие слова – и именно полумиллиону сербов, а ведь как мы знаем, сербов примерно в 15 раз меньше, чем русских. Также видится важным привести еще один факт. Когда в РФ после распада СССР началось сепаратистское веселье, некоторые русские губернаторы пытались делать шаги, усиливающие суверенитет их субъектов федерации. Так, Вологодская область в 1993 году объявила о своем государственном суверенитете, а губернатор Свердловской области Э. Россель выступал с вполне серьезными предложениями к региональным элитам уральских регионов объединиться и создать Уральскую республику. Самой характерной чертой сего явления можно назвать отсутствие в подобных сепаратистских устремлениях русского национального акцента. Говоря о неравноправности регионов, зубрам советской политики просто в голову, видимо, не приходило поставить вопрос о правах русских.