Дэвид Ирвинг - Оружие возмездия. Баллистические ракеты Третьего рейха – британская и немецкая точки зрения Страница 50

Джонс проанализировал все существующие факты, которые говорили в пользу ракетной атаки. «По некоторым данным, – заявил он ближе к концу августа, – текущий запас ракет составляет 2000 единиц, а ежемесячный выпуск – 500 единиц». Взяв за основу количество и площадь ракетных хранилищ во Франции, как существующих, так и планируемых, а также количество ложных стартовых площадок, Джонс пришел к выводу, что во время атаки противник может выпустить по целям от 500 до 1500 ракет ежемесячно, в среднем – 800.

В этом последнем докладе Джонса, посвященном германской ракетной угрозе, он отвечал на вопрос лорда Черуэлла: чего ради немцы потратили годы на исследовательские работы, тонны дорогостоящего топлива? Неужели только для того, чтобы сбросить на Лондон боеголовку, вес которой не превышает вес взрывчатки, несомой самолетом-снарядом? Для Джонса ответ был очевиден: никакое другое оружие не обладало столь «романтическим обликом». Представьте себе 13-тонную ракету, взмывающую в небо с ослепительной вспышкой, прорывающуюся в стратосферу, а затем обрушивающуюся на беззащитную цель.

Кого интересовало, что германские ВВС достигали тех же самых целей, но куда более дешевыми методами? Созданная армией ракета представляла собой выдающееся научное и техническое достижение, которое полностью захватило воображение нацистов.

С завершением этого отчета доктор Джонс «выходил из битвы», как он сам сказал некоторое время спустя.

Мистер Сэндис был решительно не согласен с мнением доктора Джонса, который считал, что наземное наступление союзных войск может вынудить немцев прибегнуть к использованию ракет[23].

Экземпляр № 1, должно быть, попал в руки мистера Черчилля, так как впоследствии он вставил в свои мемуары несколько цитат из доклада Джонса. Экземпляр, поступивший в командование истребительной авиации, позволил офицерам Хилла впервые осознать, что может ждать Лондон в будущем.

24 августа командование ПВО предложило в случае начала атаки создать стену заградительного огня, чтобы заставить боеголовки ракет разорваться в воздухе. Весь следующий день этот план обсуждался на самом высоком уровне, но потом стало ясно, что для нейтрализации одной ракеты «А-4» потребуется по меньшей мере 320 000 зенитных снарядов. Поскольку около 2 процентов этих снарядов будут падать на землю неразорвавшимися, они могут причинить ущерб едва ли не больший, чем ракеты. План был отклонен.

Быстрое наступление союзных войск во Франции, казалось, снимало угрозу ракетной атаки. Так как, по всей видимости, дальность полета германской ракеты не превышала 200 миль, в разведке ВВС были уверены, что угроза атаки минует, если союзные войска освободят территорию Бельгии и Франции от врага в радиусе 200 миль от Лондона.

На первый взгляд эти умозаключения представлялись правильными.

Последний самолет-снаряд с наземной пусковой установки, расположенной во Франции, был выпущен по Англии 1 сентября. 3 сентября все командующие были проинформированы о том, что вероятность повторных атак мала, поэтому маршалу авиации Хиллу разрешено было отозвать воздушные патрули. 5 сентября сэр Чарльз Портал рекомендовал прекратить бомбежку ракетных хранилищ и транспортных коммуникаций противника. Начальники штабов подтвердили, что угроза ракетной атаки миновала, поскольку все стартовые площадки теперь находятся в руках союзных войск.

Однако Хилл был уверен, что Западная Голландия все еще представляет собой эффективную зону запуска ракет, дальность полета которых равнялась 200 милям.

Несмотря на это, 7 сентября Герберт Моррисон получил согласие кабинета министров на прекращение эвакуации из Лондона. Казалось, что война против германских ракет закончена. «Исключая вероятность нескольких последних запусков, – заявил Дункан Сэндис на пресс-конференции тем же вечером, – битву за Лондон можно считать оконченной».

В 18 часов 38 минут следующего вечера немецкие ракетные войска, дислоцированные в Западной Голландии, запустили первую из 1000 ракет «А-4», которым суждено было обрушиться на британскую землю.

6

Адольф Гитлер все еще надеялся осуществить ракетный обстрел Лондона со стартовых площадок Хайнеманна к северу от Соммы, используя для этой цели 836-й (мобильный) артиллерийский дивизион. В конце августа наступление союзных войск лишило фюрера этой надежды.

29 августа Гитлер пришел к выводу, что ракетный обстрел Лондона и Парижа может вестись из района между Гентом и Турнэй, в Бельгии. Но уже в течение последующих двадцати четырех часов пусковую зону пришлось отодвинуть к востоку.

Генерал-майору Дорнбергеру, наконец, удалось решить проблему взрыва ракет в воздухе. Британская разведка уже знала об этом дефекте в конструкции «А-4» от польских агентов, сообщавших, что из девятнадцати последовательно выпущенных ракет семнадцать взорвались «в тысячах футов от земли» и что из семи ракет цели достигла только одна. Когда в конце июля Дорнбергер переводил свой испытательный центр из Близны в Тухель, эта проблема все еще омрачала испытательную программу.

Первые «А-4», выпущенные из Тухеля минометной батареей СС и 836-м (мобильным) артиллерийским дивизионом, представляли собой ракеты новой конструкции: инженеры Дорнбергера начали подозревать, что топливный бак мог взрываться от высокой температуры и вибрации. На заводе в Нордхаузене изготовили стальную оболочку для топливного бака, повышающую его надежность. В конце августа в Тухеле началась новая серия испытаний ракет. Их успешность позволила предположить, что ракетные инженеры наконец-то изгнали из «А-4» последнего дьявола[24].

Так к концу августа был устранен последний дефект в конструкции «А-4». К этому времени второй ракетный дивизион, 485-й, готов был начать боевые действия. Все было готово для наступления.

В июле 1944 года 65-й корпус потребовал разъяснить, кто же именно будет командовать ракетным наступлением, и в Управлении по вооружениям ясно дали понять, что планируют назначить на пост командующего самого Дорнбергера. В 65-м корпусе эту новость восприняли с негодованием. Шестью месяцами раньше генерал Метц специально был отозван с Восточного фронта, чтобы подготовить наступление, в то время как Дорнбергер был обычным штабным офицером без какого-либо опыта действительной военной службы и потому «совершенно не подходил» для выполнения столь ответственного задания.

В последнюю августовскую ночь под давлением СС решение было принято. Взволнованный полковник Вальтер сообщил Верховному командованию, что этой ночью генерал-лейтенант Каммлер будто бы собирает совещание в Брюсселе. На повестке дня – ракетная атака. По слухам, на этом совещании должен был присутствовать и Дорнбергер. Казалось, Метца решили просто обойти.

Только тогда Верховное командование проявило решительность: ракетной атакой должен был руководить командующий 65-м корпусом. Что касается Дорнбергера, он был офицером, отвечающим только за разработку ракет и их испытания.

С этим запоздалым решением в портфеле Вальтер поспешил в Брюссель. Здесь, к своему разочарованию, он встретил не только Каммлера и Дорнбергера, но и самого Метца. Каммлер раздавал указания: следовало подготовить стартовые площадки, обеспечить их всем необходимым, подвести коммуникации. Дождавшись паузы, Вальтер огласил решение Верховного командования. Он не упустил случая подчеркнуть неопытность Дорнбергера, неуместность вмешательства Каммлера и ответственность Метца перед корпусом.

Взбешенный Каммлер заявил, что будет получать приказы только от Гиммлера.

Можно лишь строить догадки относительно того, что происходило в ставке фюрера в следующие два дня. Йодль принял решение отложить начало ракетной атаки. 2 сентября полковника Вальтера проинформировали, что командовать атакой будет непосредственно сам Каммлер. 65-й корпус окажет ему всемерную поддержку и разделит ответственность за исход операции. Вальтер осведомился, не будет ли в таком случае Каммлер подчиняться корпусу, и получил отрицательный ответ.

Так полный контроль над операцией перешел в руки СС.

Через два дня после падения Брюсселя Каммлер приказал своим ракетным войскам подготовиться к атаке, которую решено было начать на следующий день. «Группа Север», состоявшая из первой и второй батарей 485-го (мобильного) артиллерийского дивизиона, передислоцировалась к западу, в район Гааги. «Группа Юг» – вторая и третья батареи 836-го (мобильного) артиллерийского дивизиона, а также 444-я батарея – была направлена в Ойскирхен.

Ранним утром 6 сентября 444-я батарея подготовилась к запуску двух ракет на Париж. Баки ракет были заполнены восемью тоннами жидкого кислорода и спирта, и в 10 часов 30 минут первая ракета – серийный номер 18 589 – покинула пусковую установку.

Ракетчики наблюдали, как покрытая камуфляжной окраской ракета медленно оторвалась от земли, ее двигатель взревел, поднимая клубы пыли.