Валентин Домченко - В погоне за прибылью. Законы развития рынка и коммерческих фирм Страница 6

Во-вторых, если мы говорим о первобытном племени, то там более уместно говорить не об обмене, а о распределении производственных задач и конечной продукции административным путем (например, по предварительной договоренности общины, либо решением вождя), так как решение о производстве продукции с целью обмена должно было бы приниматься сторонами синхронно – иначе бы ее попросту не на что было обменивать (о проблемах возникновения обмена мы подробно поговорим в следующем разделе).

Однако не будем сейчас заострять внимание на этих допущениях, так как они не влияют на смысл того, что я собираюсь сказать. Вместо этого мы попробуем заглянуть немного дальше в предысторию, которая, по логике вещей, должна была предшествовать описанному Смитом сценарию.

Очевидно, что для того, чтобы появилась производственная операция «делать лук», лук сначала должен быть изобретен. С какой целью он может быть изобретен? Ответ, опять же, очевиден – для повышения собственной продуктивности изобретателя. Лук позволяет лучше охотиться (изобретатель лука, видимо, был не очень удачливым охотником).

Но после того, как лук изобретен, изначально никто, кроме изобретателя, не знает, как его делать. Получается, что изобретатель лука создал новый навык, и другим членам племени гораздо проще поделиться с ним частью своей продукции в обмен на лук, чем пытаться научиться производству луков самим. Таким образом, различия между людьми, создающие технологическое разделение труда, носят вовсе не природный, а приобретенный характер и заключаются в ноу-хау.

Но давайте продолжим наш пример. Допустим, что племя достаточно большое, и изобретатель лука своими силами не может произвести необходимое количество луков на всех. Если же он станет обучать других членов племени производству лука от начала до конца, то на это, вероятно, уйдет достаточно много времени и сил.

Более того, изобретатель лука никак не заинтересован в этом, так как после обучения такие работники смогут работать независимо и будут просить за свою работу столько же дичи, сколько получает сам изобретатель, не делясь со своим учителем. В итоге изобретатель не получит от этого никакой выгоды, а только наживет себе конкурентов.

Но выход из этой ситуации есть. Если изобретатель лука разделит производственный процесс на более простые операции, то на обучение работников этим простым операциям уйдет гораздо меньше времени, чем на обучение производству лука целиком. Кроме того, изобретатель сможет оставлять себе часть дичи, получаемой за луки, произведенные подмастерьями – ведь никто из подмастерьев не будет знать, как сделать лук целиком, а потому они не смогут производить луки без участия изобретателя и не будут претендовать на такой же уровень дохода, как у него. При этом производственные операции, на которых будут специализироваться подмастерья, будут распределены между ними исключительно административным путем по усмотрению изобретателя – как раз так, как об этом говорит Григорьев.

Таким образом, технологическое разделение труда можно разделить на два типа – инновационное и рутинное. Инновационное разделение труда подразумевает создание новых или улучшение существующих продуктов и технологий, в результате чего возникают новые навыки и ноу-хау. Рутинное же разделение труда возникает, когда уже известный технологический процесс производства уже известного продукта делят между большим количеством менее квалифицированных работников для увеличения объема производства.

В соответствии с данным выводом, систему разделения труда в целом можно представить в виде набора крупных блоков инновационного разделения труда, разбитых на более мелкие секции рутинного разделения труда (см. рис. 1).

Рисунок 1. Система разделения труда.

Инновационное разделение труда может возникать в том числе и в рамках рыночных отношений, как это описывает Смит. В то же время рутинное разделение труда создается исключительно административным путем, как это описывает Григорьев. При этом необходимо отметить, что основным экономическим мотивом как для инновационного, так и для рутинного разделения труда служит снижение затрат на обучение работников.

Экономические эффекты разделения труда

Теперь, когда мы ответили на вопрос о том, что является изначальным мотивом для создания технологического разделения труда, необходимо ответить на вопрос о том, почему с углублением разделения труда растет производительность. И здесь стоит вновь обратиться к рассмотренному примеру о первобытном племени.

Вполне очевидно, что производительность труда в примере выросла не из-за разделения труда, а из-за использования технологии (в данном случае лука). Ведь лук повысил эффективность охоты у изобретателя еще до того, как разделение труда произошло. Таким образом, непосредственный рост производительности труда происходит, прежде всего, за счет использования более эффективных средств производства, а вовсе не за счет углубления разделения труда.

Вообще-то, сам Смит тоже рассматривал использование машин в качестве фактора роста производительности – он не мог не обратить на это внимания, так как был свидетелем промышленной революции. Тем не менее в его версии разделение труда является предпосылкой к созданию машин. Смит объясняет это тем, что разделение труда на отдельные операции фокусирует внимание работников на определенной задаче, и за счет этого они скорее изобретут устройство, позволяющее выполнять эту задачу эффективнее. При этом Смит тут же оговаривается, что далеко не все машины изобретаются рабочими, и это также делают ученые и инженеры.

Не могу сказать, как оно было во времена Адама Смита, но в наше время рабочие, по-моему, точно не изобретают никаких машин. Рабочий действительно может изобрести инструмент, который позволяет лучше выполнять конкретную операцию, причем этот процесс действительно связан с разделением труда – ведь тратить время на создание инструмента имеет смысл, если работнику достаточно часто приходится выполнять одну и ту же операцию. Но создать машину для производства простой работник не в силах.

Разница между инструментом и машиной состоит в том, что машина использует энергию помимо той, что создается мускульной силой работников. Инструмент же может быть применен как с использованием мускульной силы, так и с использованием энергии машины. Яркий пример тому – токарный станок, который был изобретен аж в 7 веке до н.э., и принцип его работы с тех пор не претерпел существенных изменений. Тем не менее производительность таких станков с тех пор выросла многократно за счет использования сначала энергии пара, а затем электричества.

Таким образом, бурный рост производительности труда, наблюдавшийся со времени промышленной революции, был обусловлен, прежде всего, все большим использованием энергии машин в производстве, а не новыми инструментами или специализированными навыками работников. Сначала использовалась энергия водяных колес, потом энергия пара, электричество, двигатели внутреннего сгорания, и так далее. Но изобретатели паровых машин и электродвигателей вряд ли имели понятие о том, какие операции будут выполняться на станках с использованием их изобретений. Так где же здесь связь производительности с разделением труда?

Тем не менее эта связь существует, хотя истинная ее природа существенно отличается от версии, озвученной Смитом. Углубление разделение труда оказывает на производительность хотя и опосредованное, но от того не менее значимое влияние. Важно понимать, что любой работник имеет некий срок «полезной жизни», причем это утверждение справедливо как в рамках отдельной фирмы (время от найма до увольнения сотрудника), так и в рамках экономики в целом (трудоспособный возраст и продолжительность жизни граждан). Также нужно понимать, что существуют определенные фиксированные затраты труда на «производство» сотрудника с необходимым набором навыков, которые, к тому же, сокращают срок «полезной жизни» работника, если он тратит время на обучение. И эти затраты тоже существуют как внутри отдельных фирм, так и в экономике в целом.

Технологическое разделение труда позволяет снижать эти затраты на обучение, так как при разделении трудовых функций между работниками каждому из них в итоге требуется обладать менее сложным набором навыков. За счет этого на единицу продуктивного рабочего времени работников приходится меньшее количество затрат на обучение, и их труд становится дешевле.

Например, если ремесленникам, которые сами производили изделия от начала до конца, нужно было обучаться ремеслу очень длительное время, и далеко не каждый мог освоить все необходимые навыки, то при конвейерном производстве стало возможно использовать труд любого работника с улицы – ведь ему нужно было выполнять всего-навсего одну простую операцию.