Петр Люкимсон - Тайны Стены Плача Страница 6

Храм и Стена Плача глазами христианина

Священная история христианства неотделима от истории Иерусалима и Иерусалимского Храма. Здесь юный Иисус, как и все правоверные иудеи своего времени, вместе с Марией и Иосифом бывал три раза в году на праздниках паломничества, и здесь же, согласно евангелиям, разворачиваются последние самые драматические события его жизни. Мало кому даже из тех, кто никогда не читал «Нового завета» не знакома история погрома, устроенного Иисусом в Храме в канун праздника Песах, когда в Иерусалим со всех концов земли Израиля и из других стран устремлялись евреи, чтобы исполнить заповедь о паломничестве. Каждый из них должен был принести в Храм монету достоинством в полшекеля и животное для жертвоприношения в соответствии с его возможностями – быка, овна, агнца или голубя.

Для того, чтобы помочь прибывавшим издалека паломникам исполнить эти важнейшие заповеди, возле Храма и внутри него стояло немало менял, обменивавших греческие и римские монеты на необходимые полшекеля, а также торговцев, продающих храмовых животных. Они-то и вызвали столь яростную реакцию Иисуса:

“Приближалась Пасха Иудейская, и Иисус пришел в Иерусалим и нашел, что в храме продавали волов, овец и голубей, и сидели меновщики денег. И, сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, [также] и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул. И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дом Отца Моего не делайте домом торговли…” (Иоанн, 2:13–16)

То, что христианскому читателю “Нового Завета” представляется борьбой Христа за чистоту веры, против привнесения в нее любых элементов коммерции, для еврейского читателя звучит совсем иначе. Во-первых, объявляя Храм “домом молитвы” Иисус явно отвергает те заповеди Бога, которые даны им в Торе, то есть в “Пятикнижии Моисеевом”, а заодно и главное назначение Храма. Последний отнюдь не был для евреев ни позже, ни изначально только “домом молитвы”. Молиться еврей мог в любом месте, и уже тогда по всей Земле Израиля было немало синагог, в которых евреи и собирались на три свои ежедневные молитвы. Основное таинство, происходившее в Храме – и Иисусу должно было быть прекрасно об этом известно, – заключалось в жертвоприношениях, приближавших каждого отдельного еврея и весь еврейский народ к Богу и очищавших их перед Богом. И уж, конечно, с точки зрения евреев у Иисуса не было никакого права устраивать подобный дебош в столь святом месте.

Вот как излагает еврейскую точку зрения на эти события известный историк М. Даймонд:

“К тому времени давно уже существовал обычай продавать у стен Храма голубей и голубиц для священного жертвоприношения. Точно так же сегодня в христианских храмах и соборах принято продавать свечи и кресты. Поскольку еврейские паломники собирались для жертвоприношения в Храме со всех концов света, то сложился также обычай менять здесь деньги, как мы сегодня меняем одну валюту на другую… Когда Иисус явился в Храм, опрокидывая столы торговцев и изгоняя менял, евреи, которые нуждались в услугах этих торговцев и менял, пришли в такую же ярость, в какую пришли бы сегодня христиане, если бы кто-то ворвался в их церковь во время пасхальной службы, расшвыривая свечи и кресты, предназначенные для продажи, и изгоняя служек, разносящих блюда для сбора пожертвований. Можно не сомневаться в том, что такой возмутитель спокойствия был бы немедленно арестован по просьбе священника или другого церковного лица. Однако евреи не арестовали Иисуса, во всяком случае, не в этот момент. Они не захотели вовлекать в дело римлян и решили замять скандал.

Но их надеждам не суждено было сбыться. Слухи о происшествии в Храме достигли римлян. Не было ли это началом мятежа? Бунта? Восстания? Отцы города, отдавая себе отчёт в том, какие погромы, грабежи и насилия обрушатся на жителей, если римские легионы будут спущены с цепи, могли решить, что будет лучше унять Иисуса до окончания праздника. Тогда всеобщее возбуждение спадёт, легионеры уберутся из города и полуосадное положение будет снято. С большой осторожностью они следили за развитием событий. Но тут последователи Иисуса начали поговаривать о нём как о «Царе иудейском» и «Мессии», возбуждая тем самым ещё большую настороженность римлян. Тогда только, если верить Евангелиям, на третий день после происшествия в Храме, евреи арестовали Иисуса…”

Но, во-первых, основные события священной христианской истории – тайная вечеря, крестный путь, казнь, захоронение, воскресение и явление ученикам – разворачиваются вне Храма, скорое разрушение которого он предсказывал в своих проповедях.

Сам Храм, согласно выдвинутой еще на Никейском соборе[10] доктрине, после смерти и воскрешения Христа утратил свое сакральное значение. С того момента, как евреи отвергли Христа и сбылось его предсказание о разрушении Храма, Божья благодать (то есть Шхина) покинула Храмовую гору и Иерусалим в целом, и останки Храма, в том числе и Западная Стена уже не обладают никакой святостью. Заключенный Богом с евреями завет (который и в тексте Пятикнижия, и в книгах пророков от имени того же Бога постоянно объявляется «союзом вечным») был расторгнут, и вместо этого Бог заключил новый завет с последователями Христа, ставшими новым, «духовным Израилем». Евреи же не просто наказаны Богом, но и наказаны навечно – они никогда уже не смогут вернуть себе государственность на своей земле и никогда не будут обладать Иерусалимом.

Предельно четко эту христианскую доктрину сформулировал теолог Карл-Людвиг Шмидт: «Иисус – Мессия, который был отвергнут своим народом. Он пророчествовал о разрушении Иерусалима. Иерусалим был разрушен, чтобы уже никогда не оказаться под властью евреев».

В то же время Иерусалим остается для христиан святым городом, но святостью в нем обладают те места, которые непосредственно связаны с евангельскими историями о его жизнь и воскресении.

Таким образом, становится понятным, почему христианство на протяжении всех этих столетий не только не ставило своей целью восстановить Храм, но и воздвигнуть на его месте какое-то свое святилище.

Целью крестовых походов, как наверняка помнит читатель, объявлялось именно освобождение Гроба Господня, а никак не возрождение Храма. Наоборот: жившие в Святой земле христиане прилагали все усилия для того, чтобы стереть саму память о Храме и о том, что этот город каким-либо образом был связан с евреями. Все христианские монархи, под властью которых оказывался Иерусалим, запрещали селиться в нем евреям, а сохранившуюся Западную Стену Храма превращали в мусорную свалку.

Для католиков вообще Рим всегда значил с точки зрения истории христианства куда больше, чем Иерусалим, и не случайно первое паломничество римского папы на Святую землю было совершено только в 1964 году. И уж, конечно, на протяжении всех веков существования христианства никто не мог представить, что настанут времена, когда понтифики будут приезжать в Иерусалим для того, чтобы помолиться у Стены Плача.

Изменение отношения части христиан к Стене Плача связано с целым рядом социальных, политических и религиозных факторов. Чрезвычайно активное участие евреев общественной и политической жизни стран Европы и США, их непропорционально большое влияние на развитие науки, культуры и искусства Запада никак не вязалось с представлением о «проклятом» или наказанном Богом народе. Напротив, многие увидели в этом подтверждение того, что евреи остаются Богоизбранным народом, который, вопреки своей малочисленности, продолжает играть огромную роль в истории человечества.

Как следствие этого, на свет родилась концепция «христианского сионизма». Ее сторонники утверждали, что второе пришествие Христа и наступление мессианской эры состоится только после того, как евреи снова соберутся на своей земле, восстановят свое государство со столицей в Иерусалиме и… признают Христа в качестве Мессии. В результате, еще в конце 90-х годов «христианские сионисты» сумели собрать подписи 400 видных общественных деятелей США под письмом к президенту Бенджамину Гаррисону (1833–1901, 23-й президент США в 1888–1892 гг.) с призывом взвесить возможность «помощи сынам Израиля в возрождении их древнего дома в Палестине».

Начало ХХ века ознаменовалось значительным ростом числа приверженцев «христианского сионизма» как среди католиков, так и среди адептов англиканской церкви, и, по мнению ряда историков, они сыграли огромную как явную, так и тайную роль в создании Государства Израиль.

Уже само возникновение этого государства в 1948 году, да еще и провозгласившего своей столицей западную часть Иерусалима поставило христианских теологов в весьма затруднительное положение. Само существование Израиля вступало в явно противоречие с догмой о том, что евреи уже никогда не обретут своей государственности, не будут владеть Святой землей и Иерусалимом.