Арсен Баянов - Алма-Ата неформальная (за фасадом азиатского коммунизма) Страница 6

ФЭЙС-КОНТРОЛ (дословно – контроль лица) – специальная служба, которая следит за тем, чтобы в ресторан или клуб не проникли нежелательные посетители.

ФАЙДА – плата за обслуживание, так называемый “чай”.

БЕЛКА – алкогольный психоз, белая горячка.

ВИРЗОШНИК – туалет.

СЕЙШН или ДЖЭМ-СЕЙШН – совместное выступление разных исполнителей, обычно на закрытых вечеринках для музыкантов.

КОСЯК – забитая анашой папироса.

ФРИК – урод.

ЛАБАТЬ, ЛАБУХ – играть, ресторанный музыкант.

ДЫРОЧНЫЙ БИЗНЕС — проституция.

НАКОСИТЬ КАПУСТУ – заработать денег.

БАНДЕРША, МАМКА – женщина, которая координирует работу проституток, как правило, хорошо знакомая с уголовными законами и понятиями.

МАМКА В ЗОНЕ – пахан гомосексуалистов.

ПЕТУШНУТЬ – изнасиловать мужчину, сделать его “петухом”, опущенным.

Часть третья

Алма-Ата фарцовая, или Подпольные герои семидесятых

Рыночные отношения – как ни искореняла их власть Советов, все равно тоненькими ручейками просачивались из-под глыб коммунистических запретов и Уголовных кодексов, орошая и благодатно воздействуя на задубевшую окружающую соц. среду. Так было в самой столице первого государства рабочих и крестьян – городе-герое Москве. Несмотря даже на то, что всем был еще памятен случай, когда расстреляли в Москве скромных валютчиков, сумевших в то суровое и душное время сделать несколько миллионов американских долларов. Так было и в благословенной кунаевской Алма-Ате, где, несмотря на постоянную борьбу со всякими «жучками» и спекулянтами, дело мелкой и даже крупной коммерции, без всякого сомнения, процветало. И поэтому в те «золотые времена» в нашем городе можно было купить все. Как в Греции. Только цены были выше и объемы поменьше. Зато качество предлагаемого товара было значительно лучше, чем сегодня. Впрочем, торговые операции доморощенной фарцы тех времен называть капитализмом в чистом виде, наверное, будет не совсем точно. Для некоторых это было просто искусством.

Карлсон за три рубля

Вот, например, появился в середине семидесятых хит советского ВИА «Поющие гитары» «Толстый Карлсон» – перепевка знаменитой песни группы «Кристи» «Еллоу ривэ», который был записан советским пластиночным гигантом – фирмой «Мелодия». И цена этого миньона (пластинка, меньшая по размеру, чем большой полновесный диск) была не такая уж большая – 60 копеек в специализированных магазинах, а также в музыкальных отделах в больших магазинах типа ЦУМа. (Нужно сразу уточнить, что копейка в те времена была равна приблизительно по покупательной стоимости одному американскому центу, а рубль, соответственно, доллару.) Но что вы думаете? Минуя прилавки наших алма-атинских магазинов «Мелодия» и «Симфония», этот диск сразу же попал в руки пластиночных дельцов, которые начали перепродавать его по «трояку». В смысле по три рубля. 500 процентов прибыли! Никакому капиталисту такие дивиденды даже и не снились.

А вообще продажа «демократов» и фирменного винила начиналась на бордюрах возле ЦУМа. Действительно, качество этих виниловых пластинок (иногда их называли «блинами», «пластами» или «гигантами») было неплохое. Если говорить о «демократах», то есть о дисках, которые выпускались в странах Восточной Европы, входивших в социалистический блок, то наиболее ценились диски ГДР фирмы «Амига». Но их группы пели в основном на немецком языке те же «Пудис», и поэтому они шли примерно по «червонцу». Качество венгерского винила было тоже очень высоким – лейбл «Хунгаротон». Их группы ценились выше немецких, хотя пели они тоже не на английском, а на своем, то бишь венгерском: «Хунгария», «Иллеш», «Омега», «Метро». Их диски шли бывало и по 15 рублей, а то и по «четвертаку». Поляки брали если не качеством, так своими суперпопулярными командами – «Червоны гитары», «Трубадуры», «Но То Цо». Особенно ценился двойной Чеслав Неман, который иногда продавали по 30 рублей. «Скальды» вообще были как настоящая западная группа, потому что иногда пели на английском. Ниже котировались пластинки чехословацких групп, выходящих на фирмах «Супрафон» и «Опус». Болгары качеством не отличались, зато часто перепечатывали различные фирменные хит-парады и так далее. Потом появились и индийские перепечатки, и югославские, но это уже было начало горбачевской эпохи.

Фирменные английские или американские пластинки имели заоблачный статус в музыкальном плане и, соответственно, в ценовом. При советской средней зарплате в сто рублей новый запечатанный «пласт», например, «Дип Пепл» шел по 70–75 рублей. А когда появилась битловская пластинка «Лет ит би» с альбомом уникальных фотографий, вложенных в черную коробку, то она «отлетала» за 150–200 целковых – зарплата кандидата наук.

Леннон вместо Ленина

Наиболее мощный поток западных дисков шел через спортсменов. Именно они могли тогда свободно и в массовом порядке выезжать за «железный занавес» и везти оттуда все что хочешь. Система была хорошо налажена, привозили, конечно, и дипломаты, но больше для собственного пользования. Действительно, уже в те времена таможня брала и «зеленью», и добром, и дисками. А значит, препятствий не было. А все «демократы», которыми торговали в определенных точках, шли в руки к «пластиночным королям» прямо с базы, минуя даже такие организации, как ЦУМ или специализированные магазины «Симфония» и «Мелодия». Причем торговали иногда внаглую прямо перед музыкальным отделом того же ЦУМа.

Продавец ставил на мощнейшую и суперсовременную по тем временам аппаратуру типа «Эстонии» какую-нибудь пластинку, и вокруг сразу начинали суетиться желающие купить что-нибудь свеженькое. Жили хотя и небогато, но все же деньги на пластинки, которые должны были стоить в среднем по три рубля, а и из-под полы перепродавались втридорога, имелись. Но музыкальный отдел ЦУМа был довольно опасным местом. Менты могли в момент замести. Сажать не сажали, а вот конфисковать пластинки или дефицитнейшую магнитофонную пленку, которой тоже спекулировали вовсю – запросто

Хотя если говорить о судебных преследованиях, то было, кажется, несколько подобных прецедентов. Так, посадили одного бывшего активного члена клуба филофонистов якобы за «спекуляцию пластинок» по кличке Абрам. Хотя говорили, что тут замешаны какие-то личные счеты. Без сомнения, эти действия подпадали под статью о спекуляции в УПК СССР. И все, кто занимался пластиночным бизнесом, знали об этом. Но все же продолжали ходить под дамокловым мечом суровой советской Фемиды. Особенно опасным местом почему-то считалась довольно выгодная точка перед магазином «Симфония», который находился на пересечении улицы Кирова с улицей Фурманова. Сейчас там ресторан. Перед его входом часто фланировали молодые люди с большими портфелями, у которых можно было купить все. От «демократов» до фирменных дисков. От «Толстого Карлсона» до «Юрай Хипп». Правда, в портфелях этих, как правило, ничего не было. Весь товар находился где-нибудь неподалеку у «своего человека» – в целях конспирации.

Совсем уже лоху могли всучить просто фальшивку. Находились такие «умельцы», которые могли не только «червонец» нарисовать. Например, брали какую-нибудь советскую пластинку с каким-нибудь левым музоном, а иногда даже с речами генеральных секретарей (это для прикола), начищали до блеска, рисовали фирменный конверт, запечатывали его, а потом продавали рублей за 50. Человек приходил домой, ставил диск на «Аккорд-101», а вместо тяжелого рока на него обрушивалась нечленораздельная речь Леонида Ильича! Сколько таких кинутых возненавидели компартию и лично Леонида Ильича?! История умалчивает. Но это был обыкновенный обман. Хотя даже дотошному коллекционеру могли всучить «пиленый» диск. Царапины на виниле, чтобы их не было видно, затирали чем могли. Его даже стирали в мыльной воде, а сами конверты поливали дорогим одеколоном. Ну а настоящий же виртуоз обмена и продажи пластинок мог появиться с одним дешевым и «пиленым» «демократом» на специальном рынке пластинок, а уйти с новой запечатанной западной пластинкой.

Если мы уже заговорили о местах, где можно было в общем-то спокойно и продать, и обменять пластинку, то таких точек в Алма-Ате было несколько. Они являлись самыми что ни на есть дикими торговыми пластиночными рынками. Отрыжка капитализма. Соответственно, эти точки часто меняли свою дислокацию. Одно время, совсем короткое, меломаны тусовались даже в Парке Горького на «пятаке», где испокон веков собирались филателисты, нумизматы и поляристы. Но их оттуда погнали вместе, как выражались филателисты, с «блинами». Потом такая точка появилась даже возле Дворца Ленина, затем – в «микрах» около «самолета». Но самым известным местом стала пресловутая улица Саина, на безымянной аллейке, которую со временем снесли и застроили унылым «Аксаем». Там же потом вместе с дисками стали продавать и книги.