Ольга Лазорева - Пьяная вишня Страница 6

Как же понять, что вы заболели и нужна помощь?

Алкогольная зависимость формируется в три этапа.

Первый этап врачи называют потерей дозового контроля. Женщина, начиная употреблять спиртное, не может вовремя остановиться. Ей необходимо достичь опьянения.

Второй этап – появление абстинентного синдрома. То, что в народе называют потребностью опохмелиться.

Третий этап – потеря способности получать положительные эмоции от жизни без алкоголя. Женщина не только использует любой повод напиться, но часто сама придумывает эти поводы. Ее мироощущение полностью зависит от алкогольного опьянения. Именно на этой стадии возникают запои.

Главная сложность заключается в том, что женщины, боясь осуждения окружающих, попадают к врачу, когда болезнь уже запущена. Поэтому, если вы видите, что кто-то из ваших подруг или родственниц стал жертвой алкоголя, проявите сострадание и сочувствие и помогите ей найти врача. Выздоровление пойдет быстрее, если женщина увидит, что ее любят, что в ней нуждаются, что она небезразлична для окружающих.

В записную книжку

Депрессии необходимо научиться вовремя распознавать. И если работа над собой не приносит успеха, то следует не стесняться лишний раз обратиться к врачу-психиатру или психотерапевту. Нужно знать, что затяжные депрессии часто приводят человека к злоупотреблению алкоголем и наркотиками, а в тяжелых случаях – к самоубийству.

Когда мы вышли из кафе, Ириска начала уговаривать меня пойти с ней в гости.

– Тут недалеко, – увещевающе говорила она. – Это мой двоюродный дядя, доктор наук, очень интересный человек. Недавно развелся, вам будет о чем поговорить.

Но я категорически отказалась. Мне хотелось побыть одной.

– И чем займешься? – настороженно спросила она, когда мы подошли к метро. – Опять будешь одна дома сидеть и грустить по своему солдату? Оля! Так дальше продолжаться не может! К тому же не забывай, что завтра мы с тобой едем на следующее собеседование.

– Там видно будет, – уклончиво ответила я, чмокнула ее в щеку и быстро начала спускаться в метро.

Когда я оказалась в вестибюле, мне почему-то расхотелось ехать домой, и я решила просто погулять по городу.

«Доеду до «Третьяковской», – думала я, – а там пройдусь пешком до «Полянки».

Я села в вагоне в уголок, хорошо, народу было не так много, и закрыла глаза. Сразу вспомнила лицо Ника, его нежный взгляд.

«Милый, где ты? – думала я. – Что ж ты не пишешь? Или уже забыл меня? Действительно, девочки правы! Мне нужно постараться все это выбросить из головы раз и навсегда. Ни к чему хорошему все это не приведет».

Я почувствовала, как кто-то сел рядом, и машинально открыла глаза. Меня в упор разглядывал мужчина, на вид мой ровесник. Его светло-серые глаза, прикрытые очками, как-то непозволительно пристально уставились в мои. Затем он перевел взгляд на губы, кашлянул и глухо, но решительно произнес:

– Я вас люблю!

Я опешила, потом строго сказала:

– Прекратите!

Мужчина заулыбался, заерзал и радостно поинтересовался:

– Что прекратить? Любить вас?

Его узкое интеллигентное лицо, тонкая линия русых усов и бородки, короткие волосы более светлого оттенка, большие серые глаза в принципе мне понравились. Губы были полными и чувственными, улыбка милой.

– Сударыня, – торопливо начал он, – да вы меня не пугайтесь! Я не маньяк, не извращенец какой– нибудь. Я художник, – довольно гордо произнес он. – И привык открыто восхищаться тем, что мне с первого взгляда нравится. А вы сразу, как только я вошел в этот вагон и вас увидел, мне необычайно понравились. Вы сидите тут с таким милым и печальным видом, словно озябшая птичка на осенней ветке. Сергей, – сказал он после паузы, во время которой смотрел на меня так, словно я была долгожданной игрушкой, а он ребенком, замершим перед ней в восхищении и не верящим своим глазам, и добавил: – Сергей Русаков.

Он торопливо достал из карманов какие-то документы и положил их мне на колени. Его пальцы сильно тряслись. И тут только я почувствовала, что от него пахнет алкоголем.

– Вот паспорт, – говорил он, касаясь пальцами моих колен, – видите, тут пометка, что я разведен. Вот водительское удостоверение, а вот, видите, написано, что я член Союза художников России. Сергей Русаков меня зовут, – вновь представился он.

Я удивленно смотрела на документы. По правде говоря, я сильно растерялась. Сергей мне в принципе понравился, но не могла же я вот так запросто познакомиться в метро с совершенно незнакомым мужчиной. Мало ли!

– А вас как звать-величать? – не унимался он.

– Оля, – тихо и отчего-то сильно смутившись, – ответила я.

– О! Это прекрасное имя! И означает «святая». Надеюсь, это касается лишь добрых качеств вашей души, но никак не плотских желаний. А вы необычайно соблазнительно выглядите!

– О господи, – пробормотала я и попыталась отодвинуться.

Но это мне не удалось, так как я сидела в углу. Сергей вновь придвинулся и чуть ли не навалился на меня.

– Так как? – зашептал он, дыша мне в нос явным перегаром. – Будем считать, что познакомились? И когда увидимся?

– Понятия не имею, – недовольно ответила я и встала. – Извините, мне пора выходить.

Я двинулась к открывшейся двери. Сергей последовал за мной. Выйдя на улицу, я беспомощно посмотрела на него. Но он и не думал отставать. Я медленно пошла по направлению к Большой Ордынке. Сергей шел рядом и улыбался необычайно довольно.

– А вы куда сейчас? – поинтересовалась я, не зная, как быть дальше.

Не звать же было милиционера!

– Куда вы, туда и я, – ни на секунду не задумавшись, ответил он.

– Я в сторону «Полянки», – пробормотала я и перешла дорогу, направляясь в узкий переулок, ведущий к Третьяковской галерее.

– А давайте, Оленька, прогуляемся до набережной, – предложил с жаром Сергей и схватил меня за руку. – Тут совсем рядом. Сейчас перейдем Якиманку, обогнем здание «Президент-отеля», пересечем парк, потом мимо Дома художников, и мы на набережной!

– Зачем? – хмуро поинтересовалась я.

– Так там мои полотна продаются, – немного хвастливо сообщил он. – Вот увидите, какой я талантище!

Я искоса глянула на Сергея. Он широко улыбался, но походка была нетвердой.

«Да он, по-моему, прилично пьян, – подумала я, отодвигаясь и пытаясь вырвать руку, за которую он вновь ухватился. – Как бы отвязаться?»

Я ускорила шаг, но Сергей не отставал. К тому же периодически начинал громко, на всю улицу, читать стихи. Когда он возле перехода через Якиманку с жаром возвестил: «Алина, сжальтесь надо мною! Не смею требовать любви. Быть может, за грехи мои, мой ангел, я любви не стою! Но притворитесь!..», рядом раздался громкий смех. Сергей тут же обернулся с весьма грозным видом. Возле нас стояли парень и девушка, на вид подростки. Парень сплюнул себе под ноги и сказал:

– Ну ты даешь, папаша! Ну любишь эту телку, чего орать на всю улицу?

– Я не ору, как вы изволили выразиться, – с достоинством ответил Сергей, – а декламирую. Почитайте Пушкина вашей девушке и увидите, как ей будет приятно.

– Ага, щас! – ухмыльнулся парень.

В этот момент, на мое счастье, зажегся зеленый свет, и мы быстро пошли на другую сторону улицы. Парочка двинулась за нами, посмеиваясь и о чем-то весело переговариваясь.

– Ну никакой культуры, – неожиданно ворчливо заметил Сергей. – Телка, девка, ебацца, вот и все, что они знают. Ужас!

Я глянула на его огорченное лицо и отчего-то ощутила желание утешить. У Сергея даже слезы на глазах выступили. Такая чувствительность меня удивила.

«Хотя, – тут же подумала я, – он ведь художник, творческая натура, а значит, тонко чувствует и все воспринимает близко к сердцу. К тому же в настоящий момент пьян».

Это меня как раз смущало больше всего. И я не знала, что предпринять. Но то, что я перестала думать о Нике, а мою грусть вытеснило любопытство, являлось хорошим признаком. И я пока ничего не предпринимала. К тому же Сергей мне нравился.

Мы обогнули «Президент-отель» и направились по узкому переулку. Там стояла небольшая и очень интересная церквушка. Ее купола напоминали разноцветные шишки, и Сергей остановился и задрал голову.

– Интересное сочетание цветов, – бормотал он, изучая церковь. – И очень контрастно на фоне такого чистого неба. Все-таки старые мастера понимали гармонию цвета. Эти оттенки охры…

Я не стала дослушивать и тихо начала удаляться. Решила отчего-то, что самая пора исчезнуть. Но Сергей скоро очнулся и догнал меня. Он упал передо мной на колени на тротуар и закричал:

– Не уходи, Надежда! Не покидай, Любовь!

– Меня вообще-то Ольгой зовут, – заметила я и быстро пошла прочь.

Сергей вскочил, пошатнулся, но удержался на ногах. Догнав меня, пошел рядом, крепко вцепившись в мой локоть.

Когда мы пришли на набережную, он сразу потащил меня между рядами выставленных картин. Многие продавцы с ним здоровались и с любопытством смотрели на меня. Я чувствовала себя все более неловко. Скоро Сергей резко остановился, развернул меня и показал рукой на две картины, находившиеся на подставке прямо перед нами.