Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №11 за 2005 год Страница 6

Уже семь лет по выходным дням с утра и до одиннадцати вечера Крещатик превращается в пешеходную улицу — и это самая старая киевская традиция, насчитывающая больше сотни лет. Даже когда посередине улицы тек ручей, ежедневно совершался киевлянами променад, наподобие описанного Гоголем в «Невском проспекте». Бомонд знал, по какой стороне гулять ему, проститутки знали, на которую и в котором часу выходить им, «гранильщики тротуаров» — жиголо, аферисты и бездельники — с них и не сходили. В праздники на Крещатике устраивались всякие развлечения — и это тоже давняя киевская традиция, ожившая в наши дни. Особое удовольствие от выходных прогулок по Крещатику получали окраинные жители, принаряжавшиеся по этому случаю.

Сегодня Крещатик пестр и во все дни недели заполнен новыми окраинными жителями, преимущественно молодежью, и чинными приезжими провинциалами с детьми, приехавшими «отметиться» на главной улице столицы. Ни местного бомонда, ни толп иностранных туристов, увы, на Крещатике вы сегодня не встретите. Сегодня — это такой бесплатный луна-парк для малоимущих, желающих недорого развлечься во все дни недели, но особенно по выходным.

Уже с утра в выходные дни он наполняется гуляющими людьми. С полудня начинаются всякие массовые развлечения на огороженных площадках: конкурсы скейтбордистов, брейк-дансистов, велосипедистов и караоке с массовиками-затейниками и ди-джеями с мегафонами. На каждой площадке своя, достаточно громкая музыка. Гоняют по проезжей части, перестраиваясь, бригады роллеров с длинными флажками и какие-то два балбеса на мотороллере с собственной музыкой — туда-сюда. Степенно катаются велорикши с пассажирами и без (были в 1920-х такие трехколесные «такси», звавшиеся циклонетками). Сектанты расставили стулья на проезжей части, негромко проповедуют свое и раздают прохожим печатную продукцию. На бульваре под каштанами не протолкнуться — все тусуются отчаянно. Короче, удовольствие на любителя и в основном молодого.

Из интереса я вышел как-то на Крещатик к концу всех развлечений. Перед одиннадцатью вечера Крещатик стал на глазах пустеть. Разбирались последние площадки, смолкала музыка, перестали бить фонтаны, пошли гурьбой машины. На тротуары, не дожидаясь утра, вышли уборщики. Им на добровольных началах «помогали» многочисленные сборщики пустой посуды с огромными мешками — для них это самое время заработка.

Проводив приятеля, возвращался в гостиницу я уже за полночь. В закрывающемся лотке купил эскимо на палочке, на улице было все еще душно. На Майдане задержался у группки музыкантов, играющих живую музыку, и стал спускаться в «Трубу», чтобы выйти к гостинице. Вымерший переход вдруг наполнился людьми: милиционеры выводили из дверей закрытого метро шестерых молодцев, скованных попарно наручниками.

Кажется, в песне как-то иначе пелось, да и про совсем другой город — но тоже южный. Пора было возвращаться.

В аэропорт нас отвез тот же Василий. Он уже не был так разговорчив и, пока бегал за квитанцией счета, подыскал очередных пассажиров. Жизнь — это такая штука, которая способна продолжаться без нас.

И странное дело, этот Крещатик, который я никогда не любил и торопился всегда с него уйти, завладел на целый месяц моим сознанием и воображением и что-то с ними такое сделал. Я знаю теперь эту улицу так, как можно знать только близкого человека или родственника (с которым можно поссориться, но невозможно порвать, потому что родственные отношения не мы устанавливаем — это не вопрос доброй воли).

Так вышло и у меня с Крещатиком.

Игорь Клех | Фото Александра Лыскина

Феномен: Венцы природы

«Дело не богато, да сделано рогато». Остры на язык были наши предки, самую суть подмечали: рога в народе всегда были символом силы, упрямства и гордыни. Уж таков природный норов существ, носящих этот великолепный «головной убор», что неудивительно, поскольку служит он обычно для боев и защиты. Говорят, что в древности даже кенгуру были рогатыми, а головы оленей венчали не «ветви», а целые «деревья» весом по 50 кг.

По мнению зоологов, настоящие рога растут только у полорогих копытных: баранов, коз, горалов, серн, туров, архаров, антилоп. Они представляют собой темные наросты из рогового вещества. По «конструкции» их можно сравнить с чехлами, надетыми на приросшие к черепу костные стержни. Снятые с кости, чехлы оказываются внутри полыми, за что их владельцы и получили свое название. Прирост таких рогов идет от их основания, где происходит постоянное деление клеток наружного слоя кожи и накопление белка кератина. Именно этот белок и придает «изделию» твердость, он же постепенно становится частью рогового чехла. Костный стержень тоже растет, но медленнее. Из-за смены сезонов на таких рогах появляются утолщения — своего рода годовые кольца, по которым можно определить возраст животного. Общее правило для полорогих: рога носят все — и самцы, и самки, а роговые чехлы и костные основания растут всю жизнь и никогда не меняются на другие.

Встречаются рогоносцы и среди непарнокопытных — это носороги, обладатели особого головного выроста. Их рога располагаются не по бокам, как у коров, и не на лбу, как у оленей, а прямо на переносице. С точки зрения анатомии это вовсе не рога, а пучки склеенных волосовидных сосочков из кератина, образованных эпидермисом. Пучки эти растут на протяжении всей жизни животного.

Рожки жирафа — еще одно уникальное творение. Этих маленьких костяных выростов, покрытых обычной кожей и шерстью, может быть от двух до пяти на одной голове, но бодаться ими невозможно.

Совсем иначе устроены рога у представителей семейства оленевых. В противоположность полорогим предмет их «гордости», обычно ветвистый, происходит не из эпидермиса, а из более глубокой части кожи — дермы, поэтому кератина там нет вовсе, только кость. Рога оленей прикреплены к частям лобных костей — пенькам, которые вырастают у самцов в возрасте 6— 8 месяцев и остаются на всю жизнь. Кроме того, растут эти ветви не в основании, а на концах. Украшены ими, как правило, только самцы, за исключением северных оленей, у которых самки тоже рогаты.

Каждую осень, после окончания периода турнирных боев и спаривания, самцы-олени сбрасывают рога. Процесс этот начинается с того, что место соединения рога с пеньком становится непрочным, надламывается и рог отваливается. Но уже весной у самцов на вершине каждого пенька возникает хрящевая шапка, покрытая кожей с короткими волосками. Верхняя часть шапки растет и постепенно превращается в молодые рога — мягкие, бархатистые, пронизанные кровеносными сосудами и нервами, так называемые панты. По мере роста они твердеют снизу вверх, пока полностью не превращаются в кость, после чего кожа на них лопается и спадает, причем на твердой роговой поверхности сохраняется рисунок прежних сосудов. По ветвистости рогов можно определить возраст оленя: на втором году жизни рог состоит из одной ветви — спицы, на третьем — появляется одно ответвление, с возрастом количество отростков увеличивается, но по достижении полного расцвета сил прибавка прекращается. У старых оленей рога становятся тоньше и слабее, а число ветвей уменьшается.

Для людей оленьи рога — ценное сырье, особенно неокостеневшие панты, из которых изготавливают пантокрин — тонизирующее лекарство. Есть даже специальные хозяйства, которые разводят оленей ради добычи мягких пантов. К сброшенным рогам проявляют интерес и лесные мыши, для которых они служат источником дефицитного кальция.

Нельзя умолчать о той группе животных, где когда-то природа разыграла тему рогов в невиданном числе вариаций. Речь пойдет о динозаврах. Один рог на носу — такая модель впервые была испытана в юрском периоде на гигантском двуногом ящере цератозавре. Пара конических рожек венчала головы хищных карнотавров — главных врагов трицератопсов, которые в свою очередь носили на голове три внушительных костных рога, полых внутри. А их родственники моноклоны — довольно точное подобие носорогов: у этих четвероногих травоядных на низко поставленной голове был всего один рог и как раз на носу.

Каких только чудес не порождала эволюция на заре кайнозойской эры! Тогда Азию и Америку населяло много разных зверей, внешне напоминавших носорога, но родственно с ним не связанных. Два сросшихся у основания рога носили на морде огромные арсинотерии. Рога их были так толсты, что занимали почти всю поверхность морды. Аж три пары рожек наподобие жирафовых, полых внутри и при этом покрытых кожей, торчали на мордах уинтатериев, знаменитых, кроме того, своим огромным ростом — два метра в холке. Нос «громового зверя» — бронтотерия украшал причудливый рог, раздвоенный в виде буквы «у».