Хайнц Хёне - СС. Орден «Мертвая голова» Страница 60

И он ждал.

Вскоре после того, как в октябре 1939 года была введена должность полицейских атташе, произошло событие, показавшее Риббентропу, что критиковать СД в присутствии фюрера пока еще неблагоразумно. Ему стало известно, что руководство СД планирует грандиозное похищение – таких немного найдется в истории спецслужб, оно намечалось на границе с Голландией, и это встревожило министра.

В середине октября Вальтер Шелленберг получил от Гейдриха указание провести операцию против их кумира – британской Интеллидженс сервис, действовавшей в Голландии, тогда еще нейтральной стране. Гейдрих многого ждал от этого необычного гамбита – он надеялся взглянуть на тайные методы английской разведки, понять степень кооперации между британской и голландской спецслужбами и узнать о зарубежных контактах внутренней немецкой оппозиции. У СД там был секретный агент, голландский немец доктор Франц, известный под номером Ф-479, который имел контакты с англичанами, особенно с резидентом Интеллидженс сервис в этой стране капитаном Пейном Вестом. Вест интересовал СД в смысле выяснения настроений оппозиционных немецких генералов.

Обычно Ф-479 снабжал Веста дезинформацией, тщательно подготовленной иностранным отделом СД. Однако теперь Гейдрих решил, что надо было бы получить побольше деталей о самом представителе «икс», и поручил это лучшему из своих сотрудников, Шелленбергу. Тот быстро преобразился в «капитана Шеммеля» из транспортного отдела ОКБ (Верховного командования вермахта); он носил монокль и имел вид человека, обладающего важной секретной информацией о внутренней немецкой оппозиции. Ф-479 организовал встречу, и вскоре капитан Шеммель, с моноклем в глазу, уже сидел напротив капитана Веста (тоже с моноклем). Они быстро нашли общий язык, и Вест свел его с другим английским разведчиком майором Стивенсом и с голландским штабным офицером, который именовал себя Копером, хотя настоящее его имя было Клоп.

Трое иностранцев нашли своего нового знакомого очень, просто чрезвычайно интересным. Шелленберг представился им как доверенное лицо некоего немецкого генерала, который планирует, вместе с другими военными, антигитлеровский переворот.

30 октября при повторном визите Шелленберга – Шиммеля Клоп – Копер даже организовал его «задержание по недоразумению», чтобы ознакомиться с бумагами немца. Британцы же были полностью уверены в этом эсэсовце и даже снабдили его радиоприемником для экстренной связи и позывным ON-4.

Эти британские офицеры производили впечатление людей, имеющих доступ к такой ценной информации, что у Гейдриха возникла мысль похитить их и переправить в Германию через границу. Именно этот момент и выбрал Риббентроп, чтобы высказать фюреру свою озабоченность по поводу методов СД. Момент был выбран крайне неудачно: Адольф Гитлер был вовсе не расположен слушать критику в адрес СД и отреагировал так неприязненно, что министру пришлось выкручиваться с помощью хорошо известного трюка: «Да, мой фюрер, и я держусь того же мнения, что и вы, но эти бюрократы и законники в МИДе такие нудные!»

Риббентроп отступил очень вовремя, потому что над Шелленберговой игрой в разведчика нависло нечто иррациональное. Случилось так, что неизвестный террорист-одиночка взорвал бомбу в зале, откуда за несколько минут до того вышел Гитлер. А в результате цена Беста и Стивенса еще больше возросла в глазах фюрера, поскольку он превратил их в центральные фигуры покушения.

Дело было 8 ноября 1939 года. Полицей-президент Нюрнберга Мартин остановил специальный поезд, в котором Гитлер возвращался из Мюнхена. Мартин забрался в вагон и рассказал фюреру, что вскоре после его ухода из пивной, где он произносил традиционную ежегодную речь, там взорвалась бомба. Потолок обвалился, человек 10–12 перепугались до смерти, но преступники неизвестны.

Тут-то Гитлеру и пришла в голову мысль, что это дело рук английской спецслужбы и что стоят за этим Бест и Стивене. Гиммлер суть уловил. Он сразу поспешил к телефону и предупредил РСХА. Потом набрал номер в Дюссельдорфе. Шелленберг услышал взволнованный голос Гиммлера: «Буквально полчаса назад… фюрер успел… попытка покушения… англичане… приказ Гитлера: немедленно арестовать Беста и Стивенса и доставить их в Германию».

Шелленберг сделал, что было велено. Он и так был готов к операции. Уже и Науйокс ждал сигнала вместе с вооруженной группой, а у Шелленберга была назначена встреча с англичанами в кафе голландского городка Венло у самой границы.

На другой день, 9 ноября в 15.00 Шелленберг вошел в приграничное кафе. Взглянул на часы. Минуты казались вечностью. Посмотрел в окно – наблюдатель на месте.

По плану все должно было произойти до того, как английские офицеры войдут в кафе. Заметив «бьюик» Беста, Шелленберг вышел на порог, прямо-таки лучась приветливостью. Британцы приближались. В этот момент эсэсовский открытый автомобиль, взревев мотором, сломал пограничный шлагбаум и резко затормозил прямо перед англичанами. Раздалась автоматная очередь. Английские офицеры схватились за пистолеты, но тут на них набросились люди Науйокса. Тяжело раненного Клопа также захватили с собой и увезли. А Шелленберг скоренько сел в машину, оставленную позади кафе, и скрылся. Похищение удалось.

На следующий день пропагандисты рейха раструбили, что государственная служба безопасности сумела задержать английских шпионов, организаторов гнусного покушения на фюрера. Шелленберг получил из рук фюрера Железный крест 1-го класса за мужество при нарушении международного права и даже был приглашен на обед в рейхсканцелярии вместе с руководителями СС.

Однако молодой герой припас разочарование для своего фюрера: он высказал мнение, что британская разведка тут ни при чем, тем более его пленники. С его точки зрения, это преступление – на совести только одного человека, и его уже арестовали – это Георг Эльзер.

Гиммлер тут же вмешался и заявил, что это только личное мнение Шелленберга. На самом деле так считали все аналитики РСХА. Шелленберг предусмотрительно обследовал архивы Крипо и пришел к единственно возможному выводу: это Эльзер, волк-одиночка.

9 ноября Небе, начальник криминальной полиции, вместе с членами комиссии по расследованию убийства (в которую входили Гейдрих, Мюллер из гестапо, заместитель Небе Лоббес и эксперты) вылетели в Мюнхен, чтобы осмотреть место преступления – пивной ресторан «Бюргерброй». Им мало что удалось обнаружить вдобавок к тому, что уже установила местная криминальная полиция. Преступление было подготовлено заранее. Преступник применил бомбу с часовым механизмом, с зарядом динамита около 20 фунтов. Она была спрятана под деревянной обшивкой бетонной опоры в «Бюргерброй». Террорист вскоре уже сидел под светом гестаповских дуговых ламп. Он был задержан вечером 8 ноября при попытке нелегально пересечь швейцарскую границу. Да, это был Георг Эльзер, 36 лет, подмастерье столяра-краснодеревщика, рабочий и по склонности, и по жизненным принципам желавший только мира и спокойной жизни. Поэтому он был против войны, начатой Гитлером.

Он сам рассказал обо всем этом на допросах: и как устроил маленький ящичек за обшивкой, снабдив его дверкой, и когда принес часовой механизм, и как ждал в темноте за колонной, пока пивная опустеет, чтобы установить зарядное устройство. Все очень просто. Однако эта простая правда не устраивала фюрера Великого Германского рейха. Он был убежден, что покушение является следствием грандиозного заговора британских секретных служб и широкой сети интриг, которую сплели его смертельные враги: евреи, англичане, масоны и, уж конечно, Отто Штрассер. Гиммлер был в панике. Нужно найти руководителей заговора, которого не существует. Небе, как «не справившийся с заданием», был отстранен от работы и отозван в Берлин. Рейхсфюрер чуть не в слезах жаловался Шелленбергу: «Поймите, ведь нам непременно нужно найти кого-то еще. Фюрер просто не желает верить, что этот Эльзер был один!» На протоколе допроса Эльзера Гиммлер в негодовании написал: «Какой идиот проводил допрос?»

Одержимый яростью отчаяния, характерной для подверженных панике подчиненных, Гиммлер сам напустился на несчастного узника, который к тому времени был уже почти без сознания. По свидетельству начальника мюнхенской криминальной полиции Бёме, Гиммлер сначала стал «пинать Эльзера ногами, при этом дико ругаясь, а потом передал его офицеру гестапо, и заключенного увели в туалетную комнату и били кнутом или чем-то подобным так, что он кричал от боли. Когда его принесли обратно, Гиммлер опять принялся бить его ногами».

Однако обвиняемый по-прежнему держался своей истории. Тогда Гиммлер назначил старшим следователем Франца Губера, начальника венского гестапо. Но и он не смог установить «организаторов заговора» и сообщил по телефону Мюллеру свое заключение. Тот разгневался: «Боже милостивый, да как можно даже в мыслях допустить такое!» Однако все они, один за другим, приходили к тому же выводу: Эльзер был одиночкой. Даже Гейдрих вынужден был признать очевидное. Один только Гиммлер продолжал гоняться за призраками. Кончилось тем, что пришлось ему выслушать от Гитлера упрек за «провал» – то, чего он боялся больше всего. Фюрер так и не простил рейхсфюреру СС, что тот скрыл от него настоящих виновников преступления 8 ноября. Это и было для Гиммлера основной причиной оберегать Эльзера как главное свидетельство того, что эсэсовцы отнюдь не промахнулись.