Пирамида жива… - Юрий Сергеевич Аракчеев Страница 65

Приговор, как уже сказано, фактически повторил обвинительное заключение и назначил Массоверу наказание «в виде лишения свободы сроком на ДЕВЯТЬ лет, с конфискацией имущества, с отбыванием наказания в исправительно-трудовой колонии усиленного режима.» Кроме того, ему было запрещено «занимать должности в медицинских учреждениях, связанные с врачебной практикой, экспертизой, иной медицинской деятельностью сроком на 5 лет». И еще кроме того было решено взыскать с осужденного в доход государства неосновательное обогащение – 7500 рублей».

Постойте, скажете вы, этого же просто не может быть. Зачем же тогда и суд, зачем заседания, показания свидетелей, если ничего не изменилось в приговоре по сравнению с Обвинительным заключением? А вот так. Нужен суд, чтобы все было «по закону».

Постойте, но… Ведь уж и перестройка на дворе, почти год уже как. И специальное Постановление о социалистической законности принято… Ну, может, по инерции проштамповали. Жалобу! Скорее кассационную жалобу – разберутся, отменят, теперь не те времена…

И адвокат обратился с кассационной жалобой, а сослуживцы осужденного Массовера буквально засыпали разные инстанции коллективными и индивидуальными письмами с протестами против несправедливого приговора, давящей, не имеющей ничего общего с объективностью и законностью атмосферой суда, противозаконных, насильственных, унижающих достоинство человеческой личности действий следствия. Но…

В дело вмешалась центральная печать.

Газета

Еще не было кассационного рассмотрения приговора, еще могли вмешаться надзорные инстанции, еще была у суда возможность не совершить роковой ошибки, а в одной из статей одной из весьма-весьма серьезных центральных газет, органа ЦК КПСС, появилась «характеристика» Массовера… Увы, эта уважаемая газета выступила отнюдь не в той роли, в какой выступила когда-то «Литературка» в «Деле Клименкина». Да, и вправду покойный Залман Афроимович Румер, заведующий отделом писем той «Литературки», не так уж типичен в своей филантропической, сострадательной роли, правы были, увы, авторы многих писем, пришедших мне в связи с публикацией «Пирамиды»… Где глубоко русский, российский обычай помощи заключенным? Еврей Румер и корреспонденты «Литературной газеты» (тоже не очень-то русские…) в труднейшие времена так называемого застоя сумели-таки продемонстрировать его. Увы, не то произошло теперь.

Гигант советской печати, могучий орган массовой информации всей мощью своего непререкаемого влияния обрушивается на человека беспомощного, сидящего за решеткой и пока еще – по бесстыдным словам корреспондента газеты же! – только лишь обвиняемого, а значит невиновного, ибо согласно закону вину обвиняемого может установить только суд. Если быть точным, то приговор в суде первой инстанции уже вынесен, однако, оставляя, очевидно, для себя лазейку – на всякий случай! – но в то же самое время упорно стараясь надавить на суд кассационный, корреспондент в своей статье о взяточничестве и взяточниках и о доблестной работе доблестных следователей пишет буквально следующее:

«Меру ответственности тех, кто уличен во взятке, в частности Ю.Массовера, бывшего председателя амбулаторной судебно-психиатрической экспертной комиссии… определит суд. А вот о моральном облике этого человека, который, как говорится в характеристике из больницы, отличается активной общественно-политической позицией, пользуется авторитетом в коллективе, скажу уже сейчас. Несколько штрихов к его портрету, набросанных родными и близкими…»

А дальше – грязь. И в личном плане, и… в политическом. То есть обвинение в аморальности, антисоветизме… Приемы, как говорится, все те же. Знакомые до боли.

Нехорошо. Цинично и неблагородно. Но может быть по крайней мере есть правда в корреспонденции, подписанной, между прочим, вполне русской фамилией? В конце концов мы из западных кинофильмов и других источников знаем, что там, у них, есть такие не осужденные судом мафиози, которые самим своим существованием отравляют общественную атмосферу, и если посадить в тюрьму их никак не удается, то пусть хоть журналисты им жизнь попортят. Может быть, Массовер как раз такой же, хоть и живет он не на Западе, а у нас? Еще, мол, неизвестно, подтвердит ли кассационный суд шитый белыми нитками приговор, но он, Массовер, все равно «бяка», церемониться с ним в общественном мнении ни в каком разе не стоит, а вот следователь «по особо важным делам» – душка, настоящий наш отечественный «комиссар Катаньи», и его, наоборот, надо всеми силами поддержать?

Но не успели номера газеты дойти «до самых до окраин», как в больнице, где работал Ю.Л.Массовер, созвано профсоюзное собрание, на котором практически единодушно выступают сослуживцы человека, содержащегося под стражей, они характеризуют его явно с положительной стороны. Если вспомнить «Дело Клименкина» и собрание сослуживцев там, то здесь мы тоже имеем противоположное явление, но здесь, слава Богу, он – в пользу человеческой нравственности.

Вот выписки из протокола собрания сослуживцев в больнице:

«…С мая 1986 г. до момента ареста Массовера в отделении сложилась нездоровая нервозная обстановка, которая усугубилась открытыми высказываниями следователей, прокурора в судебном заседании, а в последующем и статьей в центральной газете. И то, и другое было направлено против всего коллектива отделения и больницы в целом. В указанной статье корреспондентом изложена только одна сторона дела, причем в пренебрежительном тоне он отзывается о лицах, которых вообще не видел и не знает. Ни с одним из сотрудников отделения он не знаком и не разговаривал, что и отразилось в необъективной оценке личности Массовера. Возникает вопрос: почему человек, даже привлеченный к уголовной ответственности, должен характеризоваться только отрицательно и должна фальсифицироваться характеристика? Более того, когда мы, коллектив отделения, пригласили данного журналиста на собрание, то он не счел необходимым прийти. Просим оградить коллектив от субъективных оценок и разобраться в сложившейся ситуации. Письмо, где отражено мнение сотрудников отделения, решено направить в газету… За данную резолюцию проголосовало 33 сотрудника, воздержалось 3.»

И коллективное письмо было послано сразу в несколько инстанций, в том числе – в ЦК КПСС и в газету.

Вот еще выдержка, уже из письма, а не протокола:

«Существует незыблемое правило: прежде, чем публиковать какой-либо материал, достоверность его проверяется журналистом, хотя бы путем беседы с обеими сторонами. Мы не знаем, каков источник сведений о Массовере у журналиста. Пусть он был лишен возможности беседы с самим Массовером, однако, побеседовать с коллективом в котором Массовер работал многие годы, с его близкими, журналист был обязан.

…Мы надеемся, что вы найдете возможность довести до сведения тов. журналиста мнение коллектива судебно-психиатрической экспертизы, выраженной на собрании, о котором мы упоминали, но на которое, кстати, тов. журналист, несмотря на наше приглашение, отказался явиться».

Но… Никто и не думает отвечать коллективу по существу вопросов. Затронута уже не только честь мундира Советского Правосудия. Теперь уже затронут мундир и Советской печати. И в газете появляется новая статья. Построена она просто блестяще. Думаю, что