Вячеслав Никонов - Крушение России. 1917 Страница 68

Естественно, что остальные социал-демократы не признали правомочности Пражской конференции и на собственном форуме, который прошел под председательством Троцкого в Вене, осудили ее как «ленинский переворот». Но большевиков это мало смущало, они взялись за претворение решений Пражской конференции в жизнь. В России этим занялось впервые созданное Русское бюро ЦК в составе Сталина, Орджоникидзе, Спандаряна, Голощекина и Елены Стасовой.

Иосиф Сталин (Джугашвили) к этому времени был уже заметным в РСДРП человеком. После окончания с отличием Горийского духовного училища и изгнания за революционную деятельность из Тифлисской духовной семинарии он стал активным партийным деятелем, членом Кавказского союзного комитета. Ленин впервые обратил на него внимание в 1904 году, когда в ответ на письма Сталина назвал его «пламенным колхидцем». Он присутствовал на Таммерфорсской конференции РСДРП в 1905-м и на Стокгольмском съезде в 1906 году. Несмотря на некоторые проявившиеся у него тогда разногласия с Лениным (в частности, по аграрному вопросу), лидер большевиков увидел в Сталине энергичного и острого на язык сторонника, обладавшего рядом несомненных достоинств. Во-первых, едва ли не все руководство социал-демократов в Грузии стояло на меньшевистских позициях, и Сталин оставался там наиболее видным пропагандистом большевизма. Во-вторых, Ленин испытывал острую нехватку партийцев, которые готовы были продолжать подпольную революционную работу в самой России. Сталин был одним из немногих.

Его дооктябрьская биография умещалась между семью арестами и пятью побегами из тюрем и ссылок. «Все, знавшие тогда Сталина, отмечали его редкую способность к самообладанию, выдержке и невозмутимости, – писал его биограф Дмитрий Волкогонов. – Он мог спать среди шума, хладнокровно воспринять приговор, стойко переносить жандармские порядки на этапе… Дефицита воли у этого человека никогда не было»[686]. Жизнь революционера выработала у Сталина такие отмечавшиеся многими из знавших его качества, как расчетливость, осторожность, холодная рассудительность, жестокость, невозмутимость, самодисциплина, смелость, обостренное чувство опасности, позволявшее выжить и уцелеть. Он не принадлежал к числу великих большевистских теоретиков и трибунов, – он был одним из лучших партийных практиков. При этом Сталин неизменно отстаивал ортодоксальную ленинскую политику, лишь однажды вызвав явное недовольство вождя, назвав его философскую полемику с Богдановым по поводу эмпириокритицизма «заграничной бурей в стакане воды» (что, безусловно, соответствовало действительности). Впрочем, Ленин отнесся к этим словам Сталина достаточно снисходительно.

В 1912 году, бежав из очередной ссылки в Сольвычегодске, Сталин объявился в Петербурге, где организовал издание ежедневной газеты «Правда». Секретарем редакции газеты был студент Политехнического института Вячеслав Скрябин, тоже арестовывавшийся шесть раз, который станет более известен под фамилией Молотова[687]. Одной из его главных задач был поиск «сознательных рабочих», готовых в порядке партийной нагрузки отсидеть несколько месяцев в тюрьме, лишь бы газета не платила постоянно налагаемых на нее административных штрафов. Сам факт выхода крайней оппозиционной газеты на протяжении длительного времени объяснялся не столько ловкостью «правдистов», водивших власти за нос, не столько депутатской неприкосновенностью некоторых из учредителей газеты, сколько, как мы уже знаем, игрой российских спецслужб в кошки-мышки.

Осенью 1912 года внимание «правдистов» и всей РСДРП переключилось на выборы депутатов в IV Государственную думу по рабочей курии. Результатом стало избрание семи меньшевиков и шести большевиков. Причем, если первых опять представляли выходцы в основном из Закавказья и Северного Кавказа, то ленинцев – рабочие из столиц и других крупных промышленных центров. По настоянию Ленина большевики вышли из единой думской фракции РСДРП, которую по-прежнему возглавлял Чхеидзе, и сформировали собственную под председательством Малиновского, являвшегося ценнейшим осведомителем Московского охранного отделения. Мой дед – Молотов – не раз встречался с этим высоким и импозантным рабочим-металлистом, и вспоминал, что меньшевики неоднократно предупреждали Ленина о ненадежности Малиновского. Но лидер большевиков считал, что его пытаются обмануть, а после разоблачения Малиновского говорил: «Он для нас больше делал, чем для полиции». Действительно, он был лучшим большевистским оратором в Думе и на рабочих митингах. После его внезапного исчезновения фракцию возглавил екатеринославский рабочий и революционер Григорий Петровский.

Война еще больше раздробила РСДРП. Ленина она застала в Поронино, где он вместе со своим секретарем Григорием Зиновьевым в качестве подданных враждебного государства были арестованы австрийской полицией. Но за них немедленно вступились влиятельные австрийские и польские социалисты, которые убедили выпустить Ленина как последовательного противника российского царизма. Оказавшись на свободе, лидеры большевиков переехали в нейтральную Швейцарию. Здесь Ленин быстро набросал программное заявление, в котором отчеканил свою позицию: лидеры европейской социал-демократии совершили акт предательства в отношении пролетариата. Ленин из своего анализа ситуации делал однозначный вывод, который станет для большевиков руководством к действию: «С точки зрения рабочего класса и трудящихся масс всех народов России, наименьшим злом было бы поражение царской монархии и ее войск, угнетающих Польшу, Украину и целый ряд народов России…»[688]. Вскоре Ленин пошел еще дальше. Да, ему очень не нравился «германский империализм», но еще меньше нравились российское самодержавие и «буржуазный пацифизм». Поэтому, с одной стороны, «царизм во сто раз хуже кайзеризма», а с другой – «превращение современной империалистической войны в гражданскую войну есть единственно правильный пролетарский лозунг»[689]. Основной упор Ленин делал на то, чтобы использовать военные действия в целях свержения буржуазных правительств. Эти программные установки легли в основу решения Бернского совещания большевиков, созванного в сентябре 1914 года. Работавших собственно в России представлял на совещании депутат Думы Самойлов, который и доставил в страну ленинские тезисы. Но когда фракция попыталась реализовать пораженческую политику на практике, большевистских депутатов отправили в Сибирь.

В меньшевистской среде однозначно оборонческую позицию занял Плеханов, чье воззвание «К сознательному трудящемуся населению России» широко пропагандировалось даже правительственными кругами. Чхеидзе, фракция в Думе, оргкомитет РСДРП, сосланные лидеры – Церетели, Дан – осуждали агрессивную политику всех великих держав, империалистическую войну, выступали за скорейшее заключение демократического мира. Ленин считал эту «группу интеллигентов» очагом «оппортунизма и либеральной рабочей политики»[690]. Сотрудничали же большевики с меньшевиками-интернационалистами во главе с Мартовым, критиковавшими мировой империализм, русский царизм, буржуазию, социалистов-оборонцев всех воюющих стран, выдвигая лозунги мировой антиимпериалистической и российской демократической революций. Совместными усилиями они возродили интернациональное рабочее движение, выступив инициаторами конференции в Циммервальде, в которой участвовали и Ленин, и Мартов, и Аксельрод, и Троцкий, и левые эсеры.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Ахиезер А., Клямкин И., Яковенко И. История России: Конец или новое начало? М., 2005.

2

Степун Ф. Бывшее и несбывшееся. СПб., 2000. С. 311.

3

Троцкий Л.Д. История русской революции. Т. 1. Февральская революция. М., 1997. С. 24.

4

Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 19. С. 305.

5

Ленин В.И. Полное собрание сочинений (далее: ПСС). Т. 16. С. 23.

6

Берк Э. Правление, политика и общество. М., 2001. С. 35.

7

Токвиль А. де. Демократия в Америке. М., 1992. С. 27, 29.

8

Салмин А.М. Наследие А. де Токвиля и современная политическая традиция Запада // Салмин А.М. Шесть портретов. СПб., 2008. С. 106.

9