Михаил Барщевский - Счастливы неимущие (Евангелие от Матвея). Судебный процесс Березовский – Абрамович. Лондон, 2011/12 Страница 7

Я не хочу кого-то оскорблять и кого-то обижать больше, чем это необходимо. Сейчас в этом споре мы не обсуждаем степень физической защиты, которая предоставлялась. Но один аспект, очень небольшой аспект, связан с РУСАЛом. Значительная часть деловой логики, которой руководствовался господин Абрамович, когда он покупал алюминиевые активы в 1999–2000 годах, заключалась в том, что прибыльность снижалась преступными нападками, преступными алюминиевыми войнами, и он считал, что если приостановить эту преступную деятельность, то можно было бы повысить прибыльность. И здесь важную роль сыграл господин Патаркацишвили. Он использовал методы, которые не являются частью доказательств, слава тебе господи, и я не могу, наверно, рассказать вам всю хронологию, мы вам это представили в нашем письменном первоначальном заявлении.

Судья Элизабет Глостер: Я это все прочла. Как я сказала господину Рабиновитцу, я очень благодарна всем членам правовых команд, юридических команд за то, что вы представили столь исчерпывающее описание хронологии событий,

Г-н Сампшн: Но помимо того что вы прочли, я хотел бы предложить вам, госпожа судья, на раннем этапе слушания, насколько это возможно, и после того, как вы прочтете свидетельские показания господина Березовского, прочитать сразу же после этого показания господина Абрамовича. Первый вопрос, на который вы должны будете дать ответ, – это какова природа той сделки, той договоренности, которую заключили господин Абрамович и господин Березовский в 1999 году? Не оспаривается сторонами, что сделка была, договоренность была. И не оспаривается, что она подразумевала соглашение прежде всего о том, что господин Березовский будет оказывать политическое покровительство, чтобы позволить господину Абрамовичу получить контроль над «Сибнефтью». И также не оспаривается сторонами, что после того, как он получит контроль над этой компанией, господин Абрамович будет отвечать за ее управление. И здесь заканчивается то, на чем стороны согласны.

Суть спора – то, какую выгоду должен был получить господин Березовский. Господин Березовский говорит, что стороны договорились, что он, Березовский, и Патаркацишвили получат половину «Сибнефти», как минимум половину той доли «Сибнефти», которую приобретал господин Абрамович. Березовский утверждает, что наличные средства, которые он получал от господина Абрамовича, представляли собой его долю, то есть половину прибыли «Сибнефти», которая, как он утверждает, ему принадлежала. Господин Абрамович утверждает, что эти наличные средства представляли собой гонорар господину Березовскому за его политическое покровительство. Господин Абрамович утверждает, что между ними существовало неофициальное взаимопонимание в начале 1995 года, что господину Березовскому потребуется где-то 30 миллионов долларов в год для финансирования ОРТ. Но господин Березовский не продавал свое влияние и покровительство за какую-то установленную цену, он требовал столько, сколько, он думал, сможет получить. А поскольку «Сибнефть» процветала и получала все больше и больше прибыли, господин Абрамович зарабатывал больше, господин Березовский и требовал от него больше, поэтому суммы, которые были выплачены по просьбе господина Березовского, постоянно менялись в процессе таких спонтанных переговоров. А позиция господина Березовского была сильной, поскольку его политическое покровительство продолжало быть важным. А также это было связано с тем, что господин Абрамович признавал, что у него есть перед господином Березовским долг чести, поэтому каждый год согласовывались определенные суммы выплат, но часто эти суммы переплачивались.

Более того, по мере того как шло время, доля средств, которые получал господин Березовский и которые шли на ОРТ, сокращалась, а доля, которая шла на финансирование имиджа господина Березовского как большой фигуры в российской политике, увеличивалась. В конце 1990-х годов, по словам господина Березовского, практически все его личные расходы оплачивались компаниями господина Абрамовича. Это были личные расходы очень фантастического характера: дворцы во Франции, частные яхты, самолеты, ювелирные изделия для подружек и так далее.

Суммы, которые получал господин Березовский, никогда не были никаким образом связаны с прибылью «Сибнефти». На самом деле господин Березовский даже никогда не потрудился узнать, каковы же все-таки были прибыли, которые зарабатывала «Сибнефть». Никто не спрашивал: «А сколько у тебя, Роман, в копилке денег накопилось?» Нет, это были переговоры, которые были основаны на потребностях и требовании господина Березовского в каждый конкретный момент.

В нашей аргументации имеется три убедительные причины, по которым эта сделка не могла подразумевать долю акций господина Березовского в «Сибнефти» либо долю в доходах и прибыли «Сибнефти». Первая причина заключается в том, что аргументация господина Березовского не соответствует тому, как в 1995–1997 годах приобретались акции в «Сибнефти». Очень важно понимать последовательность аукционов, которые проходили с декабря 1995 по май 1997 года, потому что в определенной степени это неверно изложено как в аргументации, так и в показаниях господина Березовского. Имелось три этапа. Первый этап – это залоговый аукцион, который состоялся в декабре 1995 года. На этом этапе указом президента «Сибнефть» была создана в качестве акционерного общества, где государству принадлежал 51 % акций. Залоговый аукцион – это продажа права предоставить кредит государству под залог этих 51 %, и тот, кто получит такое право, сначала получит залог этих 51 %, а затем право управлять этими активами в течение трех лет. И естественно, это обеспечит победителю аукциона возможность управлять компанией, но не владеть ею. Ожидалось, хотя не было стопроцентной уверенности, что государство не сможет вернуть кредит, и в таком случае заимодавец сможет провести аукцион продажи этих 51 % за самую высокую предложенную цену. Победитель залогового аукциона не получал акции «Сибнефти» вообще, ни сразу, ни позже, при дефолте правительства. Если правительство не смогло вернуть кредит, понятно, что управляющий начальник «Сибнефти» не мог и управлять бизнесом, и принимать участие в конкурсе. Значит, первый этап – это залоговый аукцион, где продавалось право управлять «Сибнефтью», но не владеть акциями «Сибнефти», второй этап – продажа на аукционе оставшихся 49 % – миноритарная доля, которую правительство продавало частным инвесторам. Другие 19 % продавались в сентябре 1996 года. И последние 15 % выставились на аукцион в октябре 1996 года. Третий этап: после того как государство объявило, что оно не может вернуть кредит, в конце 1996 года, это привело к продаже 51 % акций. Залоговый аукцион декабря 1995 года (на котором продавались 49 %. – Прим. ред.) был выигран компанией НФК. На 50 % эта компания принадлежала господину Абрамовичу через посредническую холдинговую компанию «Вектор А». Остальные акции принадлежали собственному банку группы «ЛогоВАЗ», которой руководил господин Березовский, но владел небольшой долей акций. Господину Березовскому через цепочку посредников принадлежало 13,7 % этого банка и 6,8 % в НФК.

Мы согласны, что роль господина Березовского в подготовке к этому аукциону была значительной. Именно его контакты связали с тем банком, который в итоге предоставил львиную долю средств. И именно господин Березовский и Бадри сыграли ведущую роль в подтасовке результатов аукциона. Был Инкомбанк, который хотел участвовать, – его дисквалифицировали по техническим соображениям. Госпожа Носова, которая работала у господина Березовского, сказала, что это ее команда организовала. Также был потенциальный участник аукциона господин Патаркацишвили. Господин Абрамович в итоге в самый последний момент, за определенную плату, уговорили их снять свое предложение. И третий конкурент – банк «МЕНАТЕП», который в итоге участвовал в аукционе, и господин Березовский пошел на сговор с банком «МЕНАТЕП», чтобы их конкурентное предложение было чуть дешевле, чем предложение НФК (о чем господин Березовский сообщает в своих показаниях). В результате все знали, кто победит на этом аукционе. Это было известно заранее, и 100,3 миллиона долларов – была конкурентная цена за 51 % акций «Сибнефти», что было чуть выше, чем сумма, предлагаемая в качестве обязательной в правилах аукциона. Таким образом, НФК и банк СБС участвовали в аукционе, но ни копейки господин Березовский и господин Патаркацишвили не вложили в это. 3 миллиона было взято в кредит из Российского Индустриального Банка на коммерческих условиях. Другие 97,3 миллиона были выделены банком СБС – они просто выступали в качестве взаимодавца как более платежеспособная организация. На самом деле банк не взял на себя никакого риска, поскольку на 80 миллионов долларов банк получил депозиты в валюте из Омского НПЗ и «Ноябрьскнефтегаза», и остальные средства были вложены туда трейдинговой компанией господина Абрамовича «Руником». Таким образом, господин Абрамович, господин Березовский, господин Патаркацишвили участвовали в этом аукционе, но единственный человек, который вложил собственные средства, – это господин Абрамович: его компания «Руником» выделила 17,3 миллиона наличными в качестве залога для банка СБС.