Владимир Губарев - Супербомба для супердержавы. Тайны создания термоядерного оружия Страница 7

На Общем собрании Академии наук СССР А.Д. Сахаров сразу был избран в академики.

По этому поводу существует несколько легенд, мол, ученые доверились авторитету Курчатову и дружно проголосовали «за», мол, за Андрея Дмитриевича «просили из ЦК», и потому участники Собрания не решились выступить против ит. д. и т. п.

На самом деле все обстояло иначе. Конечно, ученые Академии не знали деталей работы Сахарова, но они были проинформированы о том, что именно под его руководством создается водородное оружие. Ведь десятки и даже сотни членов Академии в той или иной форме были связаны с «Атомным проектом СССР», они прекрасно представляли масштабы развернувшейся работы.

Да и им импонировало то, что среди членов Академии есть такой молодой академик… Из характеристики на Якова Борисовича Зельдовича:

«Член-корреспондент АН СССР Я.Б. начал работу по вопросам, связанным с использованием атомной энергии, в 1939 г. Совместно с Ю.Б. Харитоном он произвел ряд расчетов, имевших целью выяснить условия, при которых может начаться цепная реакция в уране или в уране, смешанном с замедлителями…

В целом следует сказать, что значительная часть успехов создания различных типов атомного оружия связана с деятельностью Зельдовича, обладающего как исключительным даром тонкого и полного анализа сложных физических и механических процессов, протекающих при атомном взрыве, так и умением решать возникающие при этом сложные математические задачи, быстро давая предварительные количественные оценки и умело используя для точного количественного расчета крупные математические силы».

В октябре 53-го Зельдович «не прошел» в академики. Через пять лет он будет баллотироваться снова, и тогда коллеги будут к нему более снисходительны. Сахаров станет академиком сразу, единым махом, минуя член-коррство, ну а Харитон будет избран действительным членом Академии.

Садовский преодолеет барьер член-корреспондента, но ему потребуется еще 13 лет, чтобы стать академиком.

Осенние выборы 1953 года в Академию наук СССР позже назовут «историческими»: сразу несколько творцов ядерного и термоядерного оружия войдут в нее. Плюс к этому ряды Академии пополнят другие специалисты, связанные со специальными материалами, а также ракетчики и авиаконструкторы. В общем, военно-промышленный комплекс начнет играть решающую роль в судьбе Академии, и это будет продолжаться до конца «холодной войны».

Неугомонный Сахаров

Говорят, что высокие звания и награды «расхолаживают», мол, нужно время, чтобы пережить обрушившуюся на человека славу.

В истории нашей науки, пожалуй, никто не испытывал того щедрого ливня славы, в котором купался молодой Сахаров. И академик уже, и лауреат, и Герой. Маститые ученые и высшие государственные деятели за честь почитают познакомиться с ним, пожать при встрече руку. Ну как тут не зазнаться?!

Но молодой Сахаров относился к происходящему с юмором, мол, «пройти сквозь медные трубы легко, если не обращать внимания на звуки, которые они издают…»

Награды, слава и почет лишь стимулируют творческий взлет молодого ученого. Это был как раз тот случай, когда не успокоение, а вдохновение приходит к человеку, на груди которого засияла звезда Героя.

И Сахаров предлагает отказаться от изделия, которое принесло ему славу. Точнее, усовершенствовать его, сделать более эффективным и дешевым.

17 октября 1953 года он направляет министру Малышеву и Курчатову свою «Записку» о новой конструкции водородной бомбы. Он пишет:

«При обсуждении с Я.Б. Зельдовичем перспектив развития многослойного заряда, в частности идей Зельдовича об осуществлении термоядерной реакции в сжатой смеси дейтерия с тритием и Гинзбурга об использовании лития, выявилась возможность объединения этих принципов…

В настоящее время я предполагаю, что энергетический эффект изделия будет лежать между 0,8 и 1,5 млн тонн.

Техническое осуществление описанной системы не встречает непреодолимых затруднений, как показало обсуждение с тов. Харитоном Ю.Б. и другими руководящими работниками объекта.

Эта система представляет наилучший известный нам вариант водородного изделия без использования трития…»

Так началось рождение современного водородного оружия. Конечно, будет еще множество технических изменений, усовершенствований и новых идей, но фундамент останется тот, «сахаровский». Его новая идея была поддержана сразу. Уже через несколько дней Малышев, Завенягин и Курчатов обращаются с письмом к Маленкову. Они пишут:

«Начальник теоретического отдела КБ-11 физик т. Сахаров А.Д. предложил новый тип мощной водородной бомбы.

Отличительной особенностью нового типа водородной бомбы является использование тяжелого водорода (дейтерия) в газообразном состоянии под давлением.

Сверхтяжелый водород (тритий) в бомбу не закладывается (в отличие от испытанной 12.VIII с.г. водородной бомбы типа РДС-6с), а образуется полностью в процессе атомного взрыва из лития-6.

Основной термоядерной реакцией в бомбе данного типа, как и в РДС-6с, является взаимодействие ядер дейтерия и трития. Скорость сгорания трития в новой бомбе вдвое больше, чем в РДС-6с, благодаря чему повышается коэффициент полезного действия атомной взрывчатки.

Кроме этого, в этом типе бомбы значительную роль играет также термоядерная реакция взаимодействия ядер дейтерия.

В качестве инициатора термоядерной реакции используется уран-235.

В результате осуществления новых предложений т. Сахарова А.Д. представляется возможным создать в габаритах и весе водородной бомбы типа РДС-6с бомбу с тротиловым эквивалентом примерно в два млн тонн вместо 400 тыс. тонн в испытанной конструкции и при значительно лучшем использовании атомного взрывчатого вещества…»

Маленков не стал разбираться в деталях нового предложения. Ему было вполне достаточно, что бомба становится в четыре раза (!) мощнее и идет сильная экономия дорогостоящего урана-235. А потому уже вскоре Постановление Совета Министров о разработке новой бомбы было принято.

А у Сахарова выявилась «нестыковка»: он был единодушно избран академиком, не являясь доктором наук. Из руководства Академии попросили «исправить эту погрешность», и в КБ-11 было решено соблюсти все формальности. В качестве диссертации был представлен отчет Сахарова по предложенной им системе нового оружия.

Краткий отзыв (опять-таки, «как положено») написал Ю.Б. Харитон. В заключение он написал:

«Как исключительное остроумие и смелость схемы системы, выдвинутой А.Д. Сахаровым, так и проведение расчетов, потребовавших тонкого и глубокого анализа огромного числа явлений, относящихся к самым разнообразным разделам современной и классической физики и механики, показывают, что А.Д. Сахаров является одним из наиболее сильных физиков Советского Союза. Присвоение ему ученой степени доктора физико-математических наук представляет собою только шаг к формальному признанию этих обстоятельств».

По-моему, отзыв академика Харитона был зачитан всего лишь один раз, когда Ученый совет принимал решение о присвоении докторского звания Сахарову. Потом документ оказался в секретном архиве, чтобы пролежать там невостребованным добрых полвека.

А ведь очень редко Юлий Борисович Харитон так взволнованно, не формально, образно говорил о своих соратниках. Из его строк понятно, насколько сильно восхищался он талантом Сахарова!

«Ничто на Земле не проходит бесследно…»

В воздухе постоянно находилось несколько самолетов. Каждый из них после старта брал курс на Ленинград. Посадка, заправка и вновь на юг.

И так ежедневно, круглые сутки, неделя за неделей, три месяца подряд.

О том, зачем они это делают, не знали даже летчики. Правда, их самолеты прошли спецобслуживание, к фюзеляжу прикреплены специальные гондолы, а на выносных креплениях появились какие-то приборы, которые установили приехавшие физики. Они были молчаливы, в контакты с военными не вступали, даже жили на аэродроме отдельно — для них собрали несколько финских домиков.

Всего самолетов Ту-4 было двенадцать. Сначала летали только четыре, но потом с завода прибыло еще восемь машин. А Ил-28 с гондолами было шесть. Хотя классы самолетов были разные, но маршрут полетов был один: Одесса — Ленинград — Одесса.

Вскоре летчиков предупредили, что через полгода им предстоит служить уже на востоке, так что надо было готовиться к переезду. Новое назначение обещали сделать до 1 сентября, чтобы не срывать детишек со школы.

Ту-4 и Ил-28 взлетали и садились, и снова взлетали.

Экипажи вскоре поняли, что они выполняют какое-то очень важное задание, потому что денежное довольствие выросло значительно. А это был первый признак того, что полеты чрезвычайно важны для тех физиков, которые теперь регулярно приезжали на аэродром и осматривали гондолы. Ясно, что там стояли какие-то фильтры.