Анатолий Цыганок - Война в Ливии – 2011 и ее последствия для Ближнего Востока и Кавказа Страница 7

Ливийские повстанцы

Если в Тунисе и Египте главной причиной народного бунта были социальные проблемы и ужасающая бедность подавляющей части населения (особенно в Египте), то в Ливии мы наблюдали в основном вооруженную борьбу за власть под прикрытием лозунгов борьбы за свободу и демократию. Несмотря на потоки дезинформации, очевидно уже все убедились в том, что с самого начала мятежа 16 февраля немногочисленная оппозиция повела себя весьма агрессивно, захватывая склады с оружием, поджигая административные здания, полицейские участки и убивая темнокожих солдат ливийских вооруженных сил, называя их африканскими наемниками. В этой ситуации руководство Ливии вынуждено было применить силу против участников вооруженного путча.

Полковник Муаммар Каддафи (Muammar Gaddafi)

С самого начала противостояние власти и оппозиции в Ливии стало бескомпромиссным и переросло в конфронтацию и гражданскую войну. Требование реформ трансформировалось в требование свержения режима Каддафи[32].

Противостояние в Ливии имело еще и идеологическую подоплеку. Установленный в Ливии в 1977 году «джамахирийский строй» (власть народа), предполагавший привлечение широких слоев населения к управлению страной через народные конгрессы, народные и революционные комитеты являлся препятствием на пути к власти как прозападных либералов, так и исламистов. Официальной идеологической основой «джамахирийского строя» стала разработанная Каддафи еще в 70-е годы «третья мировая теория» (изложенная им в «Зеленой книге»), которая вытеснила в Ливии все остальные идеологии — исламистскую, марксистскую, либеральную и другие.

Однако на протяжении всего времени существования Джамахерии постулаты «третьей мировой теории» оставались неизменными и не всегда отвечали реалиям быстроменяющегося глобализованного мира. Впрочем, справедливости ради следует отметить, что кроме небольшой по объему «Зеленой книги», в Ливии ежегодно издавались сборники речей и выступлений Каддафи (как правило, объемом в 800–1000 страниц), в которых он углублял и развивал различные аспекты своей теории. Тем не менее, часть интеллектуальной ливийской элиты, получившей образование на Западе, очевидно, не разделяла идеи Каддафи и мечтала об установлении в Ливии политической системы, базирующейся на западных демократических ценностях. Однако вопрос о том, какая идеология — либеральная, исламистская или джамахирийская — больше отвечает уровню развития ливийского общества, которое до сих пор состоит из различных кланов и племен, — это отдельная тема. Как бы там ни было, «третья мировая теория» Каддафи — достаточно оригинальное идеологическое учение, интерес к которому проявляется во многих странах мира, где ежегодно проводятся десятки международных конференций и защищаются сотни диссертаций по изучению различных аспектов этой теории.

Власти, не ожидавшие столь резкого изменения ситуации в бывшей до этого в целом спокойной Джамахирии, не сумели предпринять четко организованных действий против сил оппозиции.

Верхушка части ливийских племен была недовольна несправедливым перераспределения нефтяных доходов, поэтому самое многочисленное племя восточной Ливии Варфала оказалось на стороне повстанцев. Доходы, действительно, распределялись несправедливо. Между западным Триполи и восточным Бенгази разница видна невооруженным глазом. Если Триполи внешне напоминает города стран Залива, то Бенгази больше походит на какой-нибудь Катманду. Населению восточной Ливии надоело чувствовать себя людьми второго сорта.

На западе Ливии в пограничной зоне между Ливией, Тунисом и Алжиром испокон веков живут берберские племена. Это — доарабское население Северной Африки, сохранившееся на просторах от Египта до Нигерии. Часть из берберов Северной Африки — кочующие племена, часть — оседлые. В зоне боевых действий проживали амазиги (200 тыс.), у которых с властями Триполи были весьма натянутые отношения. Дело в том, что ливийские амазиги — оседлы, а по пустынной иерархии первенствуют кочевники, занятые разведением верблюдов, затем — овцеводы, оседлые же жители горных селений занимают весьма низкое место. Амазиги с таким положением дел мириться не хотели — отсюда и обида на остальных бедуинов и официальный Триполи[33].

Численность африканских берберов — свыше 16 миллионов человек плюс два миллиона проживали во Франции и странах Бенилюкса (в Париже, кстати, находится штаб-квартира Фронта освобождения берберских племен в странах Магриба)[34]. Националистические настроения амазигов давно поддерживала и старательно подогревала Франция. В Париже даже был создан Всемирный конгресс амазигов (ВКА). Во французские университеты ежегодно брали на обучение 15–20 представителей этого племени, пытаясь покрепче привязать к себе племенную верхушку. Ну и, естественно, каналы ВКА активным образом использовались французами для переброски сотрудников своих спецслужб. Агентство внешней безопасности Ливии, имея надежную агентурную сеть в берберской среде, очень внимательно наблюдало за этой деятельностью и время от времени больно било по рукам французские спецслужбы. Так, 11 января 2011 г. была арестована большая группа агентов — французов и их пособников-амазигов[35].

Восстание в Бенгази было воспринято на западе Ливии как сигнал к началу. Требования амазигов были настолько специфичны, что человеку, не живущему там, понять их невозможно. Они, по сути, не требовали ни отделения, ни автономии, а скорее — перераспределения в свою пользу некоторых благ. Амазигов вполне устроила бы ситуация, при которой они жили бы некими самоопределяющимися общинами без полиции, армии, внешней власти и прочих признаков «тлетворной цивилизации».

Поэтому война на западе в районе «берберского треугольника» по сравнению с войной на востоке была «странной» войной. Жители выгоняли полицию за околицу и не пускали ее обратно. А чтобы закрепить успех, устанавливали контроль за стратегически важными перекрестками, колодцами, горными перевалами, тропами и оазисами в пустыне (собственно каждый город — это и есть оазис на месте источника)[36].

Подразделения ливийской армии присутствовали там весьма ограниченно и действовали по большей части даже не против самих амазигов, хотя и вступали с ними в перестрелки, если встречали их на пути. Армия там противостояла другому присутствующему в ливийских событиях фактору — бандитам. С территории Туниса в набеги постоянно уходят какие-то наспех сколоченные банды, целью которых являлся банальный грабеж. Именно они и создавали основной информационный фон войны в «треугольнике». Именно они налетом захватывали какую-нибудь деревню или, проезжая мимо, обстреливали ее. Поэтому сообщения западных информагентств о событиях на территории «берберского треугольника» следует рассматривать с гораздо большим сомнением, чем сообщения с побережья. Там была совсем другая война. Даже авиация НАТО в те края почти не летала — поддерживать ей там особо некого[37].

Одним из опорных пунктов восставших изначально был Бенгази — крупная ВМБ ливийского флота, где помимо боевых кораблей были сосредоточены также и ремонтные мощности флота. Именно здесь по крайней мере два корабля — фрегат Al Hani и ракетный корвет Tariq-Ibn Ziyad — перешли на сторону антиправительственных сил[38]. Бенгази был первым крупным городом, перешедшим под контролем противников Муаммара Каддафи. Шукри Ганем (Shukri Ghanem), министр нефтяной промышленности и премьер-министр одним из первых перешел на сторону восставших. За ним последовали 8 ливийских армейских офицеров, включая 5 генералов, которые были частью более многочисленной группы из 120 военнослужащих, которые дезертировали за последние дни[39].

Ливийский фрегат Al Hani

Абд аль-Хаким Бельхадж, первый военный комендант Триполи, претендовал на первые роли в новом правительстве Ливии. Он же — первое лицо «Ливийской исламской боевой группы» (ЛИБГ), которую Госдеп США признанал террористической организацией. Полковник-перебежчик Халиф Хафтар, 20 лет проживший в США — выдвиженец от бенгазийских олигархов, поддерживаемых США. Бывший военный судья при Каддафи, Мухаммад Башир Аль-Хаддар — из эмиратских олигархов, поддерживаемых Францией[40].

Но, кроме обозленных провинциалов и ветеранов-исламистов, среди повстанцев была и другая группа. Ее лидеры в недавнем прошлом — сплошь и рядом высокопоставленные чиновники из ближайшего окружения Каддафи[41]. Переходный национальный совет (ПНС), к примеру, возглавляет министр юстиции Мустафа Абдель Джалиль, а ополчением командует Абдель Фаттах Юнес, совсем недавно он был министром внутренних дел. На сторону повстанцев перешла и изрядная доля дипломатического корпуса Ливии[42].