Арсен Мартиросян - Накануне 23 августа 1939 года Страница 7

В-третьих, технологически формат подписей в таких документах обязательно должен включать предваряющее условие в виде указания, во исполнение которого подписи должны были бы выглядеть следующим образом:

В-четвертых, между преамбулой и подписями грубый юридический диссонанс – «папаша Мюллер» якобы действовал на основании доверенности, а Берия – неизвестно на основании чего. Выше об этом уже говорилось. Соглашение же между спецслужбами – вопрос, относящийся сугубо к компетенции высшего руководства любого государства. Следовательно, в обоих случаях должно было быть указано, что или «по уполномочию правительства» (советская формула тех времен), либо «за правительство» («от имени правительства») – германская формула тех же времен.

Фальсификаторы упустили один нюанс из практики тех лет. В особо важных и тем более особо щепетильных случаях, а сотрудничество со спецслужбами иностранного государства именно из этой категории, предварительно принималось особо секретное решение Политбюро ЦК ВКП(б) по данному вопросу. В нем обязательно указывалось, что, рассмотрев такой-то вопрос, то есть предложение о сотрудничестве со спецслужбой такого-то государства, Политбюро постановляет признать таковое сотрудничество целесообразным и поручает такому-то (то есть руководителю соответствующей советской спецслужбы) решить данный вопрос в соответствии с действующим законодательством. В связи с чем наделяет его правом первой подписи, то есть поручает ему подписать такое соглашение.

Дело в том, что еще 14 апреля 1937 г. по инициативе Сталина Политбюро ЦК ВКП(б) приняло специальное постановление «О подготовке вопросов для Политбюро ЦК ВКП(б)». Согласно этому постановлению, для разрешения вопросов секретного характера, в том числе и внешней политики, была создана специальная комиссия в составе пяти человек. Без соответствующего постановления этой комиссии ни один вопрос такого порядка не решался. Тем более это должно было бы быть в рассматриваемом случае, так как речь якобы шла о сотрудничестве со спецслужбой крайне одиозного и на редкость враждебного СССР государства – гитлеровской Германии. Без такого решения Политбюро ЦК ВКП(б) Берия не стал бы даже и размышлять на эту тему, не то чтобы обсуждать, тем более в 1938 г. Тем более когда он был всего лишь только что назначенным Первым заместителем народного комиссара внутренних дел СССР. Уж что-что, но сумасшедшим Л. П. Берия не был. Проявлять такую инициативу и брать на себя всю полноту ответственности за такой шаг он не стал бы ни при каких обстоятельствах.

Следовательно, с учетом всех вышеизложенных обстоятельств более или менее соответствующий устоявшимся и действовавшим тогда правилам международно-правовой практики формат подлинных подписей должен был бы иметь примерно следующий вид:

Как видите, в могущем более или менее соответствовать истине виде получилось острое несоответствие, особенно должностей и званий подписантов. От незнания нюансов горе-фальсификаторы взяли, да и досрочно повысили Г. Мюллера в звании до бригадефюрера СС, т. е. до генерал-майора, хотя в начале ноября 1938 г. он был всего лишь штандартенфюрером СС, т. е. полковником. Это звание Г. Мюллер получил только 14 декабря 1940 г., то есть через год после вступления в НСДАП. А о том, что положено писать не «бригаденфюрер» (как в тексте фальшивки), а «бригадефюрер» – и говорить смешно.

В-пятых, в текстах соглашений никогда не указывают, что «пронумеровано» столько-то страниц, «прошнуровано» столько-то страниц, а сам документ «скреплен печатями». Сами себя, что ли, убеждали в весомости содеянного?

В-шестых, не соответствует даже советским правилам указание места и времени подписания: в советских документах такого типа никогда не писали на манер этого соглашения «гор. Москва, “11” ноября 1938 г.». В советских документах написали бы вот так: «Москва, 11 ноября 1938 года». Тем более не указали бы в столбик время подписания:

«15» час. «40» мин.

На русском языке, если уж в подобном и была бы нужда, написали бы так – «15 час. 40 мин.», то есть в строчку, а не в столбик. А о том, что подобное не стали бы писать от руки, тем более в международном документе, – и говорить не приходится, как, впрочем, и о том, что и в принципе-то время подписания, как правило, не указывается.

Поражает и топорная работа фальсификаторов при оформлении всего этого бреда с так называемым Генеральным соглашением в конкретное дело. В печати появились фотокопии обложек двух дел якобы из особого архива ЦК КПСС. Внимательно вглядитесь в фотокопию. Из наляпанных на обложке якобы «Дела № 36 т. 4» архивных штампиков вроде должен следовать однозначный вывод, что это обложка исконного дела, заведенного еще в 1938 г., потому как в нижнем правом углу, там, где указано слово «хранить», стоит штамп о переводе дела в архив ЦК КПСС. Это должно было означать, что в архивное состояние переводится дело в исконном, сиречь первозданном виде.

А теперь вглядитесь в самую верхнюю строчку и с изумлением обнаружите, что там типографским шрифтом отпечатано: «Коммунистическая партия Советского Союза. Центральный Комитет»! Но ведь до 1952 г. единственная и она же правящая в СССР партия называлась ВКП(б), то есть Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков)! Никакой КПСС в 1930-х гг. не было!

Фигурирующие на страницах некоторых изданий и приведенные выше фотографии обложек – беспрецедентно тупая фальшивка. Потому как подлинная обложка дела из секретного архива ЦК партии имела следующий вид:

вверху типографским способом, крупными буквами должно было быть напечатано следующее: «Ц. К. В. К. П.(б)». Подчеркиваю, что именно так выглядела верхняя часть подлинного архивного дела из секретного архива ЦК ВКП(б)!

в середине обложки размещалась типографским способом отпечатанная сетка следующего вида:

внизу также типографским способом отпечатано «Хранить ____ лет». То есть ничего схожего с тем, что горе-фальсификаторы предъявили, нет и в помине!

Все это тем более важно, поскольку на обложке якобы исконного («первозданного») дела указано, что в этой папке сосредоточены следующие материалы:

1. Договор НКВД – гестапо РСХА (11.11.1938 г.)

2. Переписка органов НКВД – ЦК ВКП(б) (1939–1941 гг.)

3. Документация ЦК ВКП(б) (1942 г. – 1945 г.).

Секретариат Сталина отличался особым педантизмом, исключительной аккуратностью, логически осознанным ведением секретного делопроизводства. Сотрудники сталинского секретариата ни при каких обстоятельствах не сосредоточили бы совершенно разные документы в одной папке! Тем более переписка органов НКВД с ЦК ВКП(б) за период 1939–1941 гг. никак не могла быть сосредоточена в одной папке с документацией самого ЦК ВКП(б) за период с 1942 по 1945 г.! Это полный нонсенс, ибо дураков в своем секретариате Сталин не держал. Столь разнохарактерные документы никогда не концентрируют в одном деле, тем более в одном томе.

Этого не могло быть еще и потому, что переписка НКВД с ЦК ВКП(б) – это прежде всего информационные сообщения органов безопасности по различным вопросам. А, как правило, одно информационное сообщение НКВД в среднем составляло полторы-две страницы. В принципе информация по различным вопросам направлялась ежедневно, но для большей объективности нижеследующих расчетов примем, что сообщения направлялись через день. Итого 182 сообщения, каждое из которых в среднем две страницы, в том числе и неполная вторая. Следовательно, за год это составит 364 страницы, за два года – 728 страниц. Действовавшая в СССР во времена Сталина «Инструкция по секретному делопроизводству» ограничивала объем концентрации страниц в одном томе секретного дела в пределах 300–350 страниц. Как в один том № 4 дела № 36 фальсификаторы умудрились впихнуть только материалов переписки органов НКВД с ЦК ВКП(б) в объеме до 728 страниц – известно только им самим. А ведь там еще и документация самого ЦК ВКП(б) за 1942–1945 гг., то есть фактически за четыре года: 1942, 1943, 1944 и 1945 годы!

Даже если и принять, что объем каждого из этих документов был не более одной страницы, а сами они появлялись раз в четыре дня – для максимальной объективности расчетов специально допускаю именно такой вариант за четыре года, – то выходит, что только этих документов должно было бы быть не менее 365 страниц. Итого все вместе от 965 до 1065 страниц в одном томе! За такое ведение секретного делопроизводства в те годы можно было запросто вылететь с работы, не говоря уже о худшем исходе! И чтобы сотрудники секретариата Сталина так рисковали?!

Не менее нелепо выглядит и обложка уже якобы «архивного дела»: на ней «красуется» надпись «ДОГОВОР МЕЖДУ НКВД И ТАЙНОЙ ПОЛИЦИЕЙ ГИТЛЕРОВСКОЙ ГЕРМАНИИ ОТ 11 ноября 1938 г.». А это как могло произойти? Ведь не договор же якобы подписали Берия и Мюллер, а якобы «Генеральное соглашение». Да и название этого «Генерального соглашения» иное, нежели то, что указано на обложке. В высших партийных структурах делопроизводство было поставлено отменно, комар носа не подточит.