А.Д. Дивайн - Миллион миль Страница 7

Когда было покончено с «Графом Шпее», «Эксетер» уже просрочил на год очередной текущий ремонт. «Ахиллес» со времени последнего ремонта прошел 124000 миль».

Относительно эсминцев в этом заявлении говорилось: «Некоторые находились в море более 100 дней, пройдя за эти 4 месяца от 25000 до 30000 миль».

И они продолжали накручивать все новые мили.

А потом возвращались в Скапа или шотландские порты, принимали топливо, пополняли запасы и снова выходили в море вместе с «сундуками».

Но при этом почти ничего не происходило. В этот период не было сражений, только лед и снег постоянно замораживали кровь и остужали боевой дух. Они вообще не видели противника, только чуяли его след под водой.

С самого Нового года и до весны погода была настолько отвратительной, что немецкая авиация воздерживалась от полетов над открытым морем в северных широтах. Можно сказать, что не происходило решительно ничего интересного. Дни сливались в непрерывную полосу бесконечного и бесцельного пребывания в море.

Туго приходилось всем кораблям, но хуже всего — эсминцам и тральщикам. Хуже потому, что они были слишком маленькими и неуютными, волны швыряли их, как щепки, и захлестывали чуть ли не выше мачт.

И все-таки они выдержали это испытание. Моряки даже ухитрялись радоваться. Они всегда находили повод для шуток.

Итак, наступил январь. 1 января «Файрдрейк» прибыл в Плимут. 3 января они ушли оттуда, но 4 были в Гриноке. Там эсминец заправился и вышел в море вместе с «Роднеем» и «Рипалсом». Обратно эсминец вернулся 11 января, но 14 снова был в море, на этот раз с «Уорспайтом» и другими кораблями. 17 января в 10.15 они прибыли в Скапа, но в 15.00 уже выходили в море. Пребывание в порту не продлилось и 5 часов. Эсминец вместе с Линейными Флотом пробыл в море до 24 января.

И так далее.

Февраль они провели точно так же.

Но экипажу все-таки было что вспомнить. Они участвовали еще в одной охоте за подводной лодкой.

На этот раз они сопровождали в Северном море линейные крейсера. Линкоры шли впереди со своим собственными сопровождением. Примерно в 14.00 рядом с «Рипалсом» прошла торпеда.

Это был один из тех многочисленных случаев, когда геббельсовское радио топило британские корабли. Но торпеда не попала в «Рипалс». «Форчюн», «Файрдрейк» и 2 эсминца типа «Трайбл» оставили свои места в строю и начали охоту за морским волком.

Погоня продолжалась почти 2,5 часа. «Форчюн» первым установил контакт. Они следили, как рвутся его глубинные бомбы, видели фонтаны грязной воды, а потом сами пошли в атаку. Первая серия бомб не дала результатов. «Форчюн» снова засек лодку и вцепился в нее, словно бульдог.

Затем «Форчюн» сбросил вторую серию бомб, после чего второй раз атаковал «Файрдрейк». Его бомбы разорвались именно там, где, по данным гидроакустиков, находилась подводная лодка. Они услышали глухой удар, видели, как вспучился водяной горб, полетели брызги.

Затем моряки заметили, что на поверхность всплыло большое пятно нефти, которое начало расползаться в стороны. Волны и течение подхватили его и понесли прочь. Это пятно расширялось и расширялось, пока не достигло сотни ярдов в диаметре. Оно даже немного успокоило волны, но потом его унесло прочь.

Никаких обломков на поверхности.

Никаких тел.

Они не претендовали на уничтожение подводной лодки. Однако…

То, что происходило в северных широтах в эти месяцы нельзя назвать драматическими событиями в общепринятом значении этого выражения.

Героическая гибель «Равалпинди» опустила занавес после первого акта, и теперь начинался второй.

Может быть, гибель «Графа Шпее» и неудачный поход «Дойчланда» отбили у германского командования охоту к подобным операциям. Однако, скорее всего, немцы просто начали беречь силы, готовясь к Норвежской операции. А мы пока даже не подозревали об истинных причинах наступившего затишья.

Слабо информированные обыватели начали рассуждать о «странной войне».

Не знаю, какими были условия на французском фронте, однако в Северном море война ни в коем случае не была странной. Если Гитлер не собирался рисковать своими надводными рейдерами, он по-прежнему горел желанием наносит удары британскому флоту, где только можно. Немцы проявили много выдумки, используя подводные лодки и магнитные мины. Хотя они не добились в этот период серьезных результатов, малым кораблям от этого было не легче.

На последней неделе января мы потеряли «Гренвилл» с половиной экипажа. «Эксмут» погиб вместе со всей командой. Эсминцы тонут очень быстро, если приходит их черед.

Это была совсем не «странная» война.

Интересно отметить, что именно в Норвегии произошло первое серьезное столкновение на море в новом году, хотя немцы резко снизили активность флота ради подготовки вторжения как раз в эту страну.

Эсминец «Коссак» моментально приобрел общенациональную известность, когда ворвался в Йоссинг-фиорд, чтобы снять с выбросившегося на мель немецкого судна снабжения «Альтмарк» пленных, которые были захвачены «Графом Шпее».

«Файрдрейк» и остальные эсминцы типа «F» сопровождали «сундуки», когда все это случилось.

Несколько месяцев после инцидента в Йоссинг-фиорде никто ничего о севере не слышал. Но работа продолжалась. В любую погоду, в любое время суток наши корабли патрулировали, чтобы перекрыть морские подходы к Германии. Мы организовали дальнюю, но совершенно непроницаемую блокаду Западной Европы. Мало кто мог проскользнуть сквозь эту сеть. Мы продолжали патрулировать, чтобы сорвать любую новую попытку немецких кораблей продолжить работу, начатую «Графом Шпее» и «Дойчландом».

Но в середине марта немцы совершенно неожиданно повторили попытку атаковать наши северные базы с помощью авиации.

14 самолетов совершили налет на Скапа Флоу.

«Файрдрейк» в это время стоял там на якоре. Как обычно, воздушная тревога была объявлена за некоторое время до начала налета. Корабль был подготовлен к бою. Однако потом последовала заминка. И тогда офицеры, которые не должны были дежурить при зенитных орудиях, спустились в кают-компанию. Было уже 17.30, и начинало смеркаться.

Но тут в кают-компанию прибежал баталер. Он был еще новичком, не освоившим всех тонкостей морской службы. Один из офицеров потом рассказывал мне: «Он прибежал и остановился в двери, не решаясь войти, и сказал: «Аэропланы прибыли, сэр».

Вы слышали что-нибудь глупее? И можно ли придумать что-либо более выразительное?

Кают-компания допила свой джин и поднялась на палубу.

«Аэропланы» летели на высоте 10000 футов, ясно видные на фоне заката. Они атаковали довольно беспорядочно, сбрасывая бомбы на корабли, стоящие в гавани, фермы и деревни на островах.

«Норфолк» получил попадание и был легко поврежден, на нем погибли 7 человек. Бомбы снова легли совсем рядом с «Айрон Дьюком», но недостаточно близко, чтобы повредить корабль.

Больше никто не пострадал.

На суше картина была иной. Бомбы разрушили 5 коттеджей в Бридж-оф-Уэйт. Джеймс Избитсер получил сомнительную честь называться первым гражданским лицом, погибшим во время воздушного налета в этой войне[1].

Немецкие бомбардировщики иногда пикировали до высоты 4000 футов. Все зенитки Скапа вели по ним бешеный огонь. Светящие струи трассеров прорезали ночное небо, которое от этого казалось еще темнее.

С «Файрдрейка» видели, как один самолет был пойман прожекторами, а потом к нему приблизился истребитель и прикончил его. Моряки полагали, что сбиты еще 2 самолета.

А затем налет внезапно окончился. Стрельба прекратилась, орудия умолкли, погасли прожектора, и небо снова стало темным и мирным.

Вторая попытка воздушного налета на Скапа тоже провалилась.

Эсминцы вернулись к занудной ежедневной работе.

Была разработана детальная программа учений, чтобы корабли могли умело действовать в любой, самой неожиданной ситуации. Но программа боевой учебы то и дело прерывалась срочными приказами атаковать замеченную подводную лодку. Эти приказы заставляли эсминцы торопливо выскакивать из гавани, приступать к поискам среди многочисленных островков, бухточек и проливов. Увы, слишком часто эти подводные лодки оказывались просто миражом.

Они досконально изучили бухту Панишмент, эту мрачную стоянку в мрачной Скапа. Офицеры эсминцев поговаривали, что сам дьявол подсказал командующему загнать их сюда. На самом деле использовались куда более крепкие выражения.

А потом они начали поочередно проклинать Хой, Мэйнленд, Саут Уоллз и Сулла By. Но вдруг их совершенно неожиданно перевели из Скапа Флоу.

Эсминец вышел из Скапа, обогнул мыс Рат и направился в Пентланд-Фёрт, с трудом удерживаясь на курсе против сильной встречной волны. Но в тот момент, когда корабль спрятался за мысом, они забыли обо всех тревогах и неприятностях. Команде предстоял первый настоящий отдых с начала войны. И даже погода теперь была к ним благосклонна.