Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №3  за 1997 год Страница 7

В знакомой уже штаб-квартире «Зед-Зед-Ту» нас ждали фермеры — друзья королевы и четырехместный комфортабельный джип. Путь к королевскому краалю лежал через живописные земли лобеду и заповедник Муджаджи.

Дальнейшие события развивались по нарастающей. Сначала в столице лобеду нам показали Священную поляну, примыкающую к королевскому краалю — дворцовому комплексу. Это — место, где проходят народные собрания лобеду, в которых может участвовать и королева, только присутствие ее должно быть незримо: обычно она сидит за плотным занавесом, откуда, в случае надобности, изъявляет свою высочайшую волю — такова традиция.

С другой стороны поляны возвышается строение вполне современного вида — здание королевской администрации. Королева управляет своими подданными, как рассказали наши провожатые, с помощью правительства и полиции. Есть у королевы и ближайшие советники — 12 старейшин: все они ее жены. Именно так, поскольку им-то и предназначено выполнять самую, пожалуй, главную функцию — продолжение королевского рода.

Мы останавливаемся у здания администрации и ждем племянника королевы — Виктора, без которого нам не проникнуть внутрь королевского крааля. А вот и он — темнокожий мужчина средних лет, с умным, приятным лицом. Виктор — важный сановник в администрации лобеду. Он-то и устроил нам встречу со своей августейшей тетушкой, о чем мы с ним предварительно договорились по телефону.

Наконец мы у ворот королевского крааля. Охрана узнает Виктора — и открывает нам ворота. Осматриваемся внутри крааля. Это — группа построек разнообразного характера и разной архитектуры, обнесенных высокой изгородью. Нам указывают на одну из них — внушительный круглый дом с островерхой крышей — приемный зал королевы. Нынешняя его хозяйка, носящая титул Муджаджи V, вступила на престол в 1982 году.

Одновременно с нами к двери дома приближается полная женщина неопределенного возраста, одетая в традиционные повседневные одежды — цветные поясную и плечевую накидки и тюрбан. Мне шепчут: это и есть сама королева! Ей Богу, первое впечатление — разочарование: она выглядит точно так же, как большинство служанок в богатых южноафриканских домах. Однако сразу же становится ясно, что впечатление это обманчиво: королеву окружает определенная аура царственности — она ощутима в ее манере держаться и говорить.

Величественным жестом королева приглашает нас в хижину для приемов. Приняв подарки, она указывает нам на полукруглые диваны, расставленные вдоль стен, а сама усаживается на пол напротив нас. Начинается короткая беседа. По протоколу, мы ведем ее через переводчика, в роли которого выступает Виктор, хотя королева, судя по ее реакции, безусловно, понимает английский. Кстати, интересная протокольная особенность: согласно английскому праву, титул «ее величество» принадлежит только английской королеве, тогда как местным правителям бывших британских колоний присваивался титул «высочество». Поэтому мои белые сопровождающие величают Королеву дождя «ваше высочество», а ее племянник-переводчик и я, пренебрегая английским этикетом в пользу местного, называли ее «ваше величество».

Меня представляют королеве. Впервые в жизни произношу короткую речь перед особой королевской крови. Я продумал слова заранее и довольно связно рассказал о том, что приехал из далекой страны, где сейчас все покрыто снегом, что лететь на большом самолете оттуда более двенадцати часов и что я счастлив лицезреть королеву.

На мой вопрос: «Ваше величество, что передать от вас моему народу?» — ответ был таков: «Передайте, что нам нужна помощь. Всякая помощь. Много помощи». Мне пришлось ответить только за себя — что лично я оказываю народам ее страны посильную помощь, делясь со студентами университетов своими знаниями. Не знаю, насколько такой ответ удовлетворил мою собеседницу, тем не менее она благосклонно кивнула в ответ и позволила мне сфотографироваться с ней на память и осмотреть крааль. Правда, королева выдвинула условие: я должен прислать ей фотографию. Условие я выполнил — послал ей ту, на которой мы были запечатлены вместе.

В краале нашим гидом был все тот же Виктор. Он показал нам символ королевской власти — барабаны, священное дерево, а также спальную хижину королевы.

На самом высоком месте крааля, ближе к въездным воротам, стоит символ перемен — Новый дом. В нем  еще  ведутся отделочные работы, но видно, что это чисто европейское строение и по внешнему облику, и по внутренней планировке. Королева собирается переехать туда в ближайшее время.

Перемены коснулись и святая святых лобеду — хижины приемов. В ней стоят телевизор, радиоприемник, видеомагнитофон. В самый разгар нашей беседы вдруг зазвонил телефон, и королева несколько минут оживленно беседовала с кем-то на своем родном языке.

Однако это — не главное. Перемены затронули и более существенные традиционные ритуалы и прямые обязанности королевы. Мне рассказали, что она нарушает запрет и показывает свой лик подданным: она обожает супермаркеты и время от времени садится в свою «тойоту-крессиду» и едет в один из них. В машине королева, конечно, скрывается за занавеской, однако по супермаркету она расхаживает с неприкрытым лицом.

Но и это не главное. Муджаджи V — христианка. Первая христианка из династии королев дождя! И когда к ней обращаются с высочайшей просьбой вызвать дождь — то есть выполнить свою прямую обязанность, она решительно отказывается. И при этом говорит: «Вызывать дождь — удел Господа. Дождь пойдет, если то будет угодно Богу...»

Александр Балезин / фото автора

Питерсбург, ЮАР

Страны и народы: Там, где мужчины ходят в юбках

...Впрочем, дамы в Бирме, а речь именно о ней, тоже щеголяют в подобном наряде. И хотя мужские и женские юбки различаются как по рисунку, так и по способу ношения, они похожи и принадлежат к одному типу одежды. Это вовсе не значит, что сей факт каким-то образом сказывается на взаимоотношениях полов в Бирме и юбка выступает в качестве уравнителя. Хотя, наверное, отчасти, так и есть.

Но не в одной же юбке дело! В соседней Бангладеш, к примеру, тоже распространено юбконошение среди мужчин, однако положение женщины там совершенно другое. Это бросается в глаза каждому, совершившему всего часовой перелет из мусульманской Дакки в буддийский Рангун. На улицах бирманской столицы, ее многочисленных рынках полно женщин. Держатся они раскрепощен но. Хотите сфотографироваться с девушкой? Милости просим, можете даже слегка приобнять. Чисто символически, конечно. Местные джентльмены не пырнут вас кинжалом. Длинных платков и шарфов — без которых в Бангладеш женщина на улицу не выйдет — здесь нет и в помине. Бирманки вообще не носят головных уборов, если только не работают в поле. Тогда они надевают широкополые тростниковые шляпы. Благодаря буддизму, а также древним общинным традициям, женщины в Бирме никогда не были затворницами, пользовались и пользуются многими правами, В этом им могли бы позавидовать представительницы прекрасного пола не в одной стране мира.

На эту тему лучше всего поговорить в какой-нибудь бирманской семье. Знакомых в Рангуне у меня достаточно, и многие приглашают к себе. Сегодня иду к У Зо Лину и До Мьин Мьин. («У» — значит «господин», а «До» — «госпожа»). У бирманцев нет фамилий, а только имя, так что, выходя замуж, женщина здесь остается со своим именем. Вроде бы штрих мелкий, а показательный. Мои друзья женаты лет десять, у них две дочки. Спрашиваю у них, как они поженились, они смущаются. Потом Зо Лин коротко сообщает:

— Родители были против, и нам пришлось бежать из дома, жить какое-то время у дальних родственников.

Хотя в Бирме браки заключаются чаще всего по совету родителей, такое умыкание невесты тоже не редкость. Я допытываюсь:

— А кто кого подбил на побег?

Зо Лин бросает взгляд на Мьин Мьин, но та не дает мужу рта открыть и начинает быстро говорить:

— Да оба мы так решили, оба. И вообще, ничего страшного не произошло. Родители, узнав о рождении внучки, простили нас, и теперь моя мама души не чает в Зо Лине.

Тут я вспомнил: по-бирмански «зять» будет «таме», что можно перевести как «любимый, желанный сын». Неплохо придумано.

Живет эта семья нелегко, зарабатывая на рис насущный мелкой торговлей. Супруги не делят домашние обязанности на мужские и

женские. Зо Лин, когда Мьин Мьин занята, может и сготовить, и постирать, причем это не удивляет ни его самого, ни соседей, ни даже его мать.

— А что еще остается? Бирманские женщины могут развестись в любой момент, — шучу я.

Мьин Мьин воспринимает мои слова серьезно:

— Не в этом дело! Мы разводиться не собираемся. Еще чего!..

Я знаю, что разводы в Бирме очень редки. При свободе развода этот факт выглядит парадоксально. Ведь в случае развода жена получает равную долю имущества и может вновь выйти замуж, никто ее не считает менее ценной.