Владимир Губарев - Окна из будущего Страница 71

— И часто это бывает?

— Раз в пять лет мы получаем лицензию… К такой проверке я отношусь спокойно, однако многие из оперативных работников неохотно идут на такие проверки, интересуются, куда идут полученные данные, кто может познакомиться с этими данными и так далее.

— Интересно: а кто именно?

— Только психологи и главный инженер о своем персонале. Ну а данные на директоров, вероятно, идут только высшему руководству министерства и концерна.

— Страшновато бывает?

— Нет, даже привычно. Первый раз я "тестировался", когда закончил МИФИ. Это был специальный факультет резерва руководства атомных станций — так он назывался. И учились там те, у кого было высшее образование и кто работал на АЭС. Раньше была анкета, в ней порядка тысячи вопросов, и на каждый нужно ответить. Сейчас попроще: сидишь за компьютером и отвечаешь "да" или "нет". Впрочем, сейчас не "тестирование", а "лицензирование"…

— В прошлый мой приезд на Кольскую атомную — а уже почти три года прошло! — у вас был другой директор. Он прошел такое испытание?

— Нет, его еще не было… Ну а директором он стал весьма своеобразно… Впрочем, в этом марафоне и мне довелось участвовать…

Юрий Васильевич Коломцев не стал подробно рассказывать о том времени, видно, не очень приятно ему вспоминать о тех "состязаниях", что были устроены на Кольской АЭС. А назывались они "выборы директора АЭС" — сам по себе случай уникальный в атомной энергетики.

Попробуем восстановить некоторые события того времени: просто они поучительны, да и в определенной степени отражают нашу наивность и неспособность быть по-хорошему консервативными. Мода на "выборы" докатилась и до АЭС, и все страсти вокруг этого "достижения перестройки" выплеснулись на страницы многотиражки "Энергия", которая издается на атомной станции.

Газета сообщала 14 сентября 1988 года:

"Завершился первый этап организации выборов директора Кольской АЭС. На состоявшемся 7 сентября заседании конкурсной комиссии были заслушаны заявления и характеристики кандидатов на участие в выборах руководителя станции и проведены собеседования с кандидатами — Ю.В. Коломцевым, главным инженером АЭС, В.А. Шмидтом, заместителем главного инженера по ремонту…"

В том же номере сторонники кандидатов доказывают, что их протеже лучший. В частности, о Коломцеве, сказано:

"Говорят, что Ю.В. Коломцев бывает резко ват и чересчур требовательным, но я знаю его почти 30 лет и думаю, что неудобен он лишь для тех людей, кому свое личное важнее всего, кого прежде всего волнует свое положение, свой "карман" и собственное благополучие. И если работнику, которого уличили в б ездеятельности и безответственности, в попытке свалить собственную вину на другого, высказано замечание, пусть даже в резкой форме, то это только для пользы дела… Е. Гончаров, электрослесарь"

Юрий Васильевич проиграл выборы.

Из "Энергии" за 19 октября:

" Кто будет директором Кольской АЭС? Этот вопрос на протяжении месячной предвыборной кампании был главным для всего коллектива станции. 10 октября на конференции трудового коллектива, которая и должна была решить, кому возглавить коллектив, делегаты высказал ись за всеобщие, прямые выборы. А уже через два дня люди шли на избирательный участок во дворец культуры " Современник", чтобы лично принять участие в выборах директора…

В 22.00 были вскрыты урны для голосования, и счетная комиссия под председательством В.Т. Исакова приступила к работе. Из 2746 бюллетеней испорченных оказалось 16, недействительных тоже 16. Остальные голоса распределились так: за Ю.В. Коломцева — 307, за В.А. Шмидта — 2407. Коллектив высказал свое мнение, кому быть директором Кольской АЭС".

Новый директор тут же дал интервью. В частности, он сказал:

"Я предполагал, что могу победить, но в таком случае думал, что мое преимущество будет незначительным. По-моему, голоса должны были распределиться где-то поровну. Полученные результаты оказались для меня полной неожиданностью… С Коломцевым у нас здоровые деловые отношения. Во время предвыборной кампании никто из нас не сказал ни одного плохого слова в адрес друг друга. А моя победа на выборах у Юрия Васильевича не вызвала никаких отрицательных эмоций. Думаю, что если бы победил он, я бы тоже отнесся к этому спокойно".

Примем на веру слова Шмидта, хотя верится в них с трудом… У меня нет сомнений, что Коломцев был обижен той несправедливостью, что так явно проявилась во время выборов. Неужели люди так слепы? Впрочем, психология толпы всегда непонятна, и любые выборы, в том числе даже президентские, тому свидетельство… В общем, Коломцев проиграл. Я встречался с ним в те времена — он был спокоен, собран, деловит, и не показывал своей обиды.

А ураган приближался к Кольской АЭС. И одно из испытаний избранный директор Кольской АЭС Владимир Андреевич Шмидт не выдержал. Но к этому эпизоду истории станции мы вернемся чуть позже. А пока продолжим разговор с Юрием Васильевичем Коломцевым, вспомнив о тех бурных днях. Я не удержался и спросил его:

"Значит, вы были в" лидерах демократии?"

— Выбирали даже мастеров! Всех меняли — от мастеров до директора, и ни о каком-то там тестировании и речи не было!

Горбачев сказал "давай", и народ ринулся "менять начальство". Это была вакханалия…Призыв был: "выбирайте достойных!", а о квалификации как-то подзабыли. А потому выбирали "удобных" — угодных людей… К счастью, это не коснулось оперативного персонала…

— Обидно было?

— Я как-то "собрался" — фазу же кандидатскую диссертацию защитил. Так что проигрыш был мне полезен… Сейчас, вспоминая прошлое, думаю о том, что была попытка демократизировать общество, но сами выборы были слишком далеки от демократии…

— Разве руководителей можно избирать?

— Президентов — да, но не директоров предприятий. Их выборы — это подрыв устоев системы управления. Выборный руководитель не может полноценно управлять предприятием — это уже ясно.

— А из тех "выбранных" кто-то сейчас остался на своем посту?

— По-моему, очень мало… — Народ "протрезвел?

— Нет, обстановка несколько изменилась. Все равно ведь надо работать, вне зависимости от того, выбран ты или нет. Результат важен…

— А что для вас сейчас "результат"? Раньше, насколько я помню, производительность и эффективность труда, а сегодня?

— Безопасная выработка электроэнергии с использованием ядерного цикла…

— А если не как на экзамене?

— Первое и главное: безопасность! И надежность…

Лирическое отступление о бруснике. Холодную водочку лучше всего сразу закусить брусникой. Осенью эта ягода стоит в лохани на столе в каждом доме — бери деревянную ложку и черпай ее. Во рту брусника тает с кислинкой, что оттеняет вкус хорошей водки. Хоть и говорят, что водка бывает только "хорошей или очень хорошей", все же я советовал бы брать "Звезду Севера" или "Белый медведь", они сделаны на чистой воде, и это отличает их в лучшую сторону от других.

Ах. да, о бруснике… Через несколько дней, уже за Аллакурти мы поехали на рыбалку. Места там глухие, посторонних нет, это царство пограничников. Уже рассветало, когда мы выбрались на таежную дорогу. И тут же подняли семь глухарей. Проехали еще километр, и вновь серые "вертолеты" взмыли вверх, рванулись в кустарники и моментально исчезли за гребнем сопки. Мы выскочили из машины, попытались найти беглецов, то те уже близко не подпускали никого — где-то в глубине тайги было лишь слышно, как они улетали…

За пять километров пути мы подняли четыре выводка глухарей, и для нормального человека, привыкшего лишь читать об этих, громадных птицах, это было удивительно. А потом я узнал у бывалых охотников, что глухари по утрам выбираются на дороги, чтобы набить свои зобы мелкими камешками. После этого они перелетают на брусничные поля, и там лакомятся осенней ягодой.

Не знаю, правда ли это, но вскоре я увидел на брусничном поле темные полосы — это "прошли", оказывается, по нему таежные хозяева.

Осень на Кольском, если выдается хорошая погода, это праздник ярких красок, обилие грибов и красные брусничные поля. Мне иногда даже не верится, что эту красоту я видел собственными глазами…

На рыбалке мы были вместе с Юрием Васильевичем, но это будет позже, а пока наш разговор, начатый сразу же по приезде в Полярные Зори, продолжался.

— Сегодня мы проезжали на машине Мончегорск, и я был потрясен той пустыней, которая открылась перед глазами: мертвая земля, желто-грязные озера, вместо тайги — камни и песок…

— Это медно-никелевый комбинат. Он уничтожил всю природу вокруг.